Мой отец!
Я не хочу теперь домой, там мне конец,
Хочу любимую увидеть с ясным взором.
Хотя б и год пришлось мне встречи ожидать.
Хотя б и вовсе не увижу я родных,
О, помоги моей беде в краях своих,
Ведь только здесь смогу её я увидать…
Аллах тебе поможет, ты же мне внемли!
На это шейх ему:
— Клянусь тебе Аллахом,
Не знаю девушек, страны их, я монахом
Живу столетия в волшебной сей Дали.
Но если ты увлекся так одной из дев,
Что жить не можешь без неё, тогда останься,
Живи тут год, дождись её. Да постарайся…
Как прилетит она под сладостный напев,
И перья скинет, ты тотчас их забери!
Возьми одежду той, которую желаешь.
Они поплавают в бассейне, ты уж знаешь,
И лягут спать. А ты спрячь перья до зари.
Наутро спросит очень ласково тебя:
— Отдай мне перья, я прикрою ими тело.
Но ты не слушай, смело делай своё дело.
И, даже вспыхнет жаром гневного огня,
Ты не давай!
Но и не бойся, я потом,
Как улетят другие птахи, помогу
И примирю вас, и к родному очагу
Тебя отправлю с ней вдвоём, в родимый дом.
И год прожил Джаншах у шейха в ожиданье,
Немного сердце успокоив встречей скорой.
И дни считал и размышлял о жизни новой,
И обо всём, что приключилось…
Ясность знанья
Возникла в думах одиноких не случайно…
Он много понял в этот год и вспомнил много,
Ему открылись тайны времени и света,
Узнал причины дел земных и суть секрета,
Стал слышать песни сфер из неба голубого.
Вот наступил тот долгожданный, чудный срок!
Джаншаху шейх совет, что сказан был, напомнил,
Чтоб аккуратно тот всё в точности исполнил,
Чтоб с девой в радости домой вернуться смог.
В саду Джаншах укрылся, ждёт прилёта дев.
И целый день там просидел, но всё напрасно.
Вот день второй сидит, тоскует он ужасно,
Но лишь на третий день дождался.
Оробев,
Он затаился, не дыша почти, стоит…
А птицы скинули все перья без опаски,
И только старшая сказала:
— Словно в сказке!
Хотя… предчувствие престранное томит…
Боюсь, не спрятался ли кто, да
вдруг обман?
Сестрица средняя промолвила на это:
— Да Сулеймановый дворец пустует леты,
Лишь раз в столетие гуляет Сулейман.
Затем и младшая воскликнула, смеясь:
— Клянусь Аллахом, драгоценные сестрицы,
Что если спрятался тут некто, то томится
Из-за меня. Похитить хочет, не таясь!
А он смотрел на них, они не замечали…
Но может только для забавы так вели
Себя сестрицы, и плескались, сколь могли,
И веселились да играючи кричали.
И вот Джаншах стремглав помчался, как стрела,
К одеждам девушек, и ту схватил, что надо.
А звали девушку — Шамса, очам отрада!
Они заметили его, и голоса
Их стали томными и ласковыми вдруг.
А, подойдя, они увидели красу
Джаншаха юного, и глаз его росу,
И тут прошёл у них нечаянный испуг.
— Кто ты, и как пришёл сюда, зачем одежду
Шамсы забрал, скажи, о, юноша прекрасный! -
Они спросили. Он ответил, сладкогласный:
— Я расскажу, коль вы подарите надежду.
И тут Шамса ему: — А как меня узнал?
А он промолвил: — Свет очей моих, отрада!
Всё расскажу и всё поведаю, как надо,
Так подойди ко мне, я год тебя тут ждал.
— О, господин, прохлада глаз моих, отдай
Одежду мне, чтоб я могла прикрыть себя!
— О, повелительница сердца, как же я
Отдам одежду? Ты велишь мне — умирай!
Шамса ему: — Коль не даёшь, так отойди,
Чтоб сёстры вышли и меня слегка прикрыли
Своими перьями, что с детства мы носили.
— Я повинуюсь, — он ответил, — выходи.
Одевшись, сёстры дали пёрышко Шамсе,
Что не позволило бы девушке лететь,
Но прикрывало наготу, дабы смотреть
Он, не смущаясь, мог, восторг даря красе.
Шамса выходит из воды, как солнце в небо,
Как полноликая луна на россыпь звёзд,
Мир затмевая ароматом нежных грёз,
А голосок звучит волшебнее напева:
— Прекрасный юноша! Меня ты погубил,
Но и себя… Скажи, случилось что с тобою?
И он заплакал, не справляясь сам с собою,
Тут поняла она, как он её любил…
Шамса вздохнула:
— Если любишь так меня,
То отпусти сейчас к родителям моим,
Я расскажу им и вернусь к очам твоим.
И стану жить в твоей стране, тебя любя.
Джаншах услышал и воскликнул:
— Как могла
Убить бы ты меня, да столь несправедливо?
— Но почему… убить тебя? — она ревниво
Ему в ответ, ведь жаром я тебя не жгла…
— Да потому, что… как оденешь ты одежду,
И улетишь, я во мгновение умру.
Шамса ему: — Не беспокойся, я пойду
Теперь же замуж за тебя. Храни надежду.
И в тот же миг она его поцеловала
Меж глаз и в щёку, и обнялись тут они,
Был слышен сердца стук, затем уж отошли
Друг ото друга, и Шамса уже сияла.
А сёстры фруктов принесли и угощали
Влюблённых весело, завидуя
