Миниатюра из рукописи XV в.
«Смятение праведных».
О правдивостиТот, кто правдив, не думает о том,
Что древний свод идет кривым путем.
Ведь не помеха мчащейся стреле
Бугры и буераки на земле.
Ум направляет к цели — по прямой.
От цели отдаляет путь кривой.
Высокого познания мужам
Любезен звонкий най за то, что прям.
А чангу крутят каждый раз колки,
Чтоб струны были прямы и звонки.
Копье достойно богатырских рук;
Веревкой вяжут караванный вьюк.
Свеча высоко на пиру горит,
Сердца гостей сияньем веселит.
А по кривой летая, мотылек
Попал в огонь и крылышки обжег.
Прям кипарис и к небу устремлен,
И никогда не увядает он.
А гиацинт деревья обвивал,
И почернел под осень, и увял.
Пряма на таре звонкая струна;
А лопнет — в кольца скрутится она.
Коль по линейке строки пишешь ты,
Калам не отойдет от прямоты.
А коль наставишь точки, как пришлось,
Вся рукопись пойдет и вкривь и вкось.
В сияние одетая душа —
Как ни была бы пери хороша,
Хотя б красавицы вселенной всей
Склонялись, как служанки перед ней,
Хотя б огнем ланит, венцом чела
Она весь мир испепелить могла, —
Но коль живой сердечной прямоты
В ней нет, то ею не прельстишься ты;
Она прямыми стрелами ресниц
Не поразит и не повергнет ниц.
И не привяжется душою к ней
Никто из чистых искренних людей.
Коль верные михраб не возведут,
Намазы их напрасно пропадут.
Будь благороден, пишущий! Пиши
Правдиво перед зеркалом души.
Тот прям душой, чей правду видит взор;
Рукою гибкой обладает вор.
Когда же явным станет воровство,
Палач отрежет кисть руки его.
В косых глазах, так говорит молва, —
Одно явленье видится, как два.
А в вечном и едином видеть двух
Есть многобожие; запомни, друг!
Был непостижный дар всезнанья дан
Великому, чье имя Сулейман.
Царь Сулейман — владыка и пророк —
Наполнил славой Запад и Восток.
В песках, где даже коршун не живет,
Он словом воздвигал дворцовый свод;
На облаках ковер свой расстилал,
В походе ветер, как коня, седлал;
Заставил дивов, пери, свет и тьму
Повиноваться перстню своему.
Была на перстне надпись; смысл ее:
«В правдивости — спасение твое!»
Живет в наш век султан, хакан времен, —
Нет, не хакан, а Сулейман времен;
Тот, чей престол вздымается в зенит,
Чьим блеском затмевается зенит.
Ему отважных преданы сердца;
Как небо в звездах — свод его дворца.
Джемшида он величием пышней,
Войсками Искандара он сильней.
Он близ Хурмуза ставит ратный стан,
Там, где когда-то правил Сулейман.
По вечной воле разума времен,
Как Сулейман, он перстнем одарен.
Тот перстень сила звезд ему дала,
Чтоб совершать великие дела.
Не лал бесценный славен в перстне том,
А надпись на окружье золотом.
Я изумился, прочитав ее:
«В правдивости — спасение твое!»
Пусть этот перстень мощи не дает,
Владелец перстня мощь в себе найдет.
И каждый будет жизнь отдать счастлив
Владыке, что к народу справедлив.
Правдивость — сущность истинных людей;
Два главных свойства различимы в ней.
Вот первое: не только на словах,
Правдивым будь и в мыслях и в делах.
Второе: сожалей о мире лжи,
Но правду вслух бестрепетно скажи.
И оба свойства эти хороши,
И оба — знак величия души…
О, если б каждый лживый человек
Поменьше лгал! — Но не таков наш век…
Так мыслит в наше время целый свет,
Что слово правды хуже всяких бед!
Там, где ты ищешь правды, прямоты,
Лжи закоснелой вижу я черты.
«Страной неверных» дальний Чин зовут,
Но верность и правдивость там живут.
Хоть правда от природы всем дана,
Но всем потом не по сердцу она.
Где сердце ты правдивое найдешь
Средь изолгавшихся, чья правда — ложь?
И кто правдив сегодня — о, как он
Гоненьем и нуждою угнетен!
Взгляни на время! Видишь, как оно
В движении своем искривлено.
Как циркуль движутся пути светил,
Но циркуль тот «прямой» не начертил.
Правдивым — слава! Но у них всегда
С коловращеньем времени — вражда.
Калам писца стезей спешит прямой,
И платится за это головой.
Был прям «Алиф», но в плен его взяло
Петлею начертание «Бало».[20]
Веревка прямо, как струна, в шатрах
Натянута; но вся она — в узлах.
По линии прямой — метеорит
Летит к земле; и, падая, горит.
Свиваясь в кольца, древняя змея
Над кладом дремлет, яд в зубах тая.
Чарует сердце новая луна,
Хоть, словно серп, она искривлена.
А сколько завитков вокруг чела
Накручивают, чтоб чалма была?
Нет, нет! Не то хотел сказать я вам, —
Видать, ошибся быстрый мой калам!
Над нами искривлен небесный свод,
Но в правде сердца истина живет.
Свеча сгорает, изливая свет,
И для свечи отрады большей нет.
А яркий росчерк молнии кривой
Блеснет — и поглощается землей.
Садовник, чьи орудья — шнур и взгляд,
Кустарник дикий превращает в сад.
Когда широкозубой бороной
Не заскородишь пашни поливной,
Напрасно будешь землю поливать,
Напрасно будешь урожая ждать.
И зеркала поверхность — чем ровней,
Тем отраженье в зеркале верней,
Тем ярче в нем сиянье красоты
И резче безобразия черты.
Так солнца диск в озерах отражен,
А кривизною зыби — искажен.
Когда ты по невежеству солжешь,
То, может быть, — не в счет такая ложь.
Но тот — неверный, не мужчина тот,
Кто делом лжи, как ремеслом, живет.
И сколько бы ни ухитрялся он,
В конце концов он будет обличен.
И если он обманет весь народ,
То все же от возмездья не уйдет.
Хоть целый век обманывай глупцов,
Но выдаст ложь себя — в конце концов.
Рассвет вещает наступленье дня,
Обманчив яркий блеск его огня.
Фальшивыми монетами платеж
Подсуден. Что же не подсудна ложь?
Ты в злобе клялся ложно, может быть,
Но ложь свою ты можешь искупить.
Тому, кто средь людей слывет лжецом,
Народ не верит никогда, ни в чем.
И если правду будет говорить,
Он никого не сможет убедить.
Обманщик он! — трубит о нем молва,
Ему не верьте! Ложь — его слова!
В народе имя доброе навек
Утратит, изолгавшись, человек.
Коль правда весь народ не убедит,
Ложь эту поросль правды заглушит.
Когда не можешь правды ты сказать —
Молчи, терпи и жди, но бойся лгать.
