– Что значит: «оказывая милость, не нести расходов?» – спросил Цзычжан.
Учитель ответил:
– Благотворить народу, используя все то, что приносит ему выгоду, – это ли не милость, не требующая расходов? Если для людей, которых заставили трудиться, выбирать посильный труд, то у кого из них возникает злоба? Когда стремятся к человечности и добиваются ее, откуда может взяться жадность? Благородный муж не смеет проявить пренебрежение, имеет ли он дело с многочисленным или немногим, великим или малым, – это ли не величавость без высокомерия? Благородный муж носит надлежащим образом шапку и платье, его взор полон достоинства, он так внушителен, что люди, глядя на него, испытывают трепет, – он ли не грозен без свирепости?
– Что значит четыре недостатка? – спросил Цзычжан.
Учитель ответил:
– Казнить тех, кого не наставляли, значит быть жестоким; требовать исполнения, не предупредив заранее, значит проявлять насилие; медлить с приказом и при этом добиваться срочности, значит наносить ущерб; и в любом случае скупиться, оделяя чем-либо людей, значит поступать казенно.
3Конфуций сказал:
– Не зная Повеления Неба, не сможешь быть благородным мужем.
Не зная ритуала, не сможешь утвердиться.
Не понимая сказанного, не сможешь разобраться в человеке.
Шицзын
Книга песен и гимнов
I. Песни царства Чжоу[16] и стран, лежащих к югу от него
Утки, я слышу, кричат на реке предо мной,
Селезень с уткой[17] слетелись на остров речной…
Тихая, скромная, милая девушка ты,
Будешь супругу ты доброй, согласной женой.
То коротки здесь, то длинны кувшинок листы,
Справа и слева кувшинки, срываю я их…
Тихая, скромная, милая девушка ты.
Спит иль проснется – к невесте стремится жених.
К ней он стремится – ему недоступна она,
Спит иль проснется – душа его думой полна;
Долго тоскует он, долго вздыхает о ней,
Вертится долго на ложе в томленье без сна.
То коротки здесь, то длинны кувшинок листы.
Справа и слева мы их соберем до конца…
Тихая, скромная, милая девушка ты,
С цитрой и гуслями[18] встретим тебя у крыльца.
То коротки здесь, то длинны кувшинок листы,
Мы разберем их, разложим их в дар пред тобой[19].
Тихая, скромная, милая девушка ты…
Бьем в барабан мы и в колокол – радостный бой.
Стебли простерла далеко
Кругом конопля
(I, I, 2)
Стебли простерла далеко кругом конопля,
В самой долине покрыла собою поля.
Вижу густые, густые повсюду листы;
Иволги, вижу, над нею летают, желты.
Иволги вместе слетелись меж частых дерев.
Звонкое пенье несется ко мне сквозь кусты.
Стебли простерла далеко кругом конопля,
В самой долине покрыла собою поля.
Вижу, листва ее всюду густа и пышна,
Срезав, ее отварю – созревает она.
Тонкого, грубого я наткала полотна,
Платьям из ткани домашней останусь верна!
Старшей над нами я все доложила – она
Скажет супругу, что еду в родные края.
Дочиста платье домашнее вымою я.
Будет сполоснута чисто одежда моя.
Только не знаю, какой же наряд полоскать.
Еду проведать отца и родимую мать.
В поле травы – там «ушки мышиные» рву я,
Но корзины моей не смогла я набрать.
О любимом моем все вздыхаю, тоскуя,
И корзину кладу у дороги опять…
Подымаюсь ли вверх по скалистому склону –
Истомилися кони и труден подъем.
Я вина наливаю в кувшин золоченый,
Чтобы вечно не думать о милом моем.
Еду ль вверх, по крутым подымаюсь отрогам –
У коней побурели от пота бока.
Наполняю вином тяжкий рог носорога,
Чтобы сердце не ранила больше тоска.
Еду ль на гору я – за горою мой милый,
Но коней обессилила горная даль,
И возница теряет последние силы,
И на сердце такая печаль.
На юге у дерева долу
Склоняются ветви
(I, I, 4)
На юге у дерева долу склоняются ветви –
Ползучие травы кругом обвивают его[20].
О радость моя – только он – этот муж
благородства,
Пусть благо и счастье всегда окружают его.
На юге у дерева долу склоняются ветви –
Ползучие травы укрыли так плотно его!
О радость моя – только он – этот муж
благородства,
И верность, и счастье да будут оплотом его.
На юге у дерева долу склоняются ветви –
И травы кругом постепенно обвили его.
О радость моя – только он – этот муж
благородства!
Пусть благо и счастье навеки возлюбят его.
Ты, саранча, распростершая крылья,
Стаей несметной летаешь всюду.
Пусть же всегда у тебя в изобилье
Дети и внуки рождаться будут[21].
О саранчи крылатые стаи,
Мерно в полете крылами звените.
Пусть ваши внуки, вечно летая,
Род ваш продлят непрерывной нитью.
Ты, саранча крылатая, всюду
Вместе летаешь сплошною тучей.
Дети и внуки твои да будут
Вечно роиться роем могучим!
Персик прекрасен и нежен весной –
Ярко сверкают, сверкают цветы.
Девушка, в дом ты вступаешь женой –
Дом убираешь и горницу ты.
Персик прекрасен и нежен весной –
Будут плоды в изобилье на нем.
Девушка, в дом ты вступаешь женой,
Горницу ты убираешь и дом.
Персик прекрасен и нежен весной,
Пышен убор его листьев густых.
Девушка, в дом ты вступаешь женой –
Учишь порядку домашних своих.
Заячью сеть он искусно расставить сумел,
Колья вбивает – удар за ударом звучит.
Этот охотник силен и отважен и смел –
Нашему князю он прочная крепость и щит!
Заячью сеть он искусно расставить сумел
В месте, где девять путей разбежались вокруг.
Этот охотник силен и отважен и смел –
Нашему князю он добрый товарищ и друг.
Заячью сеть он искусно расставить сумел,
Заячья сеть протянулась по чаще лесной.
Этот охотник силен и отважен и смел –
Сердцем велик он и доблести с князем одной.
Рву да рву подорожник –
Все срываю его.
Рву да рву подорожник –
Собираю его.
Рву да рву подорожник –
Рву все время его.
Рву да рву подорожник –
Чищу семя его.
Рву да рву подорожник –
Вот в подол набрала.
Рву да рву подорожник –
В подоле понесла.
Река Хань широка
(I, I, 9)
Там, под деревом юга с прямым стволом,
Не укрыться в тени никогда.
Бродит девушка там над рекою Хань –
Недоступна она и горда.
Как простор этих ханьских вод широк!
Переплыть их никто никогда не мог.
Вдоль великого Цзяна на утлом плоту
Не уплыть далеко на восток.
Я вязанку высокую дров нарубил,
Я добавил терновника к ней.
В дом супруга сегодня вступаешь ты –
Покормлю на дорогу коней.
Как простор этих ханьских вод широк!
Переплыть их никто никогда не мог.
Вдоль великого Цзяна на утлом плоту
Не уплыть далеко на восток.
Я вязанку высокую дров нарубил,
Чернобыльником крыта она.
В дом супруга сегодня вступаешь – я дам
Лошадям твоим резвым зерна.
Как простор этих ханьских вод широк!
Переплыть их никто никогда не мог.
Вдоль великого Цзяна на утлом плоту
Не уплыть далеко на восток.
Вдоль плотины иду
(I, I, 10)
Вдоль плотины иду я над водами Жу[22].
Там срезаем мы ветви и рубим стволы.
О супруг мой, давно я не вижу тебя!
И, как голод, страданья мои тяжелы.
Вдоль плотины иду я над водами Жу.
Там я ветви рублю и побеги у пней.
О супруг благородный, я вижу тебя!
Ты вернулся, не бросил подруги своей.
Лещ устал – покраснели уж перья хвоста[23].
Царский дом нас, как зной, истомил неспроста.
Но хотя он томит нас как будто огнем,
Слишком близок к огню наш родительский дом.
Линя стопы милосердья полны[24] –
То благородные князя сыны.
О линь-единорог!
Как благородно линя чело –
Ныне потомство от князя пошло.
О линь-единорог!
Линь, этот рог у тебя на челе –
Княжеский доблестный род на земле.
О линь-единорог!
II. Песни царства Шао[25] и стран, лежащих к югу от него
Выезд невесты[26]
(I, II, 1)
Сорока свила для себя гнездо –
Голубка поселится в нем.
В пути новобрачная, сто колесниц
Встречают ее с торжеством.
Сорока свила для себя гнездо –
Голубка его займет.
В пути новобрачная, сто колесниц
Ей вслед выступают в поход.
Сорока свила для себя гнездо –
Голубка займет его.
В пути новобрачная, сто колесниц
Венчают ее торжество.
Кувшинки идет собирать она
