— Если нет хорошего меча, разрешите откланяться, — сказал Юэ Фэй. — Не стоит зря тратить время.
Раздосадованный в душе хозяин лавки сказал:
— Неужели все мечи одинаково плохи?
— Если бы вы предложили такой меч для украшения какому-нибудь молодому человеку из знатной семьи, никто не сказал бы, что меч нехорош! — объяснил Юэ Фэй. — А нам нужны мечи, чтобы сражаться! За настоящий боевой меч я готов уплатить любую цену!
— Сколько скажете, столько и заплатим! — подхватил Ню Гао. — А игрушки нам не нужны.
Хозяин лавки снова смерил посетителей пристальным взглядом и промолвил:
— Есть у меня один превосходный меч, но только он дома. Если хотите, я прикажу брату проводить вас в мою убогую хижину.
— Это далеко? — поинтересовался Юэ Фэй.
— Нет, недалеко.
— Ради хорошего меча стоит сделать несколько шагов.
— Позови сюда второго господина, — приказал хозяин мальчику-слуге.
Мальчик убежал, и вскоре в лавку вошел молодой человек.
— Ты меня звал, старший брат?
— Да. Эти господа хотят купить меч. Я показал им все мечи, какие есть в лавке, но ни один не подошел. Видимо, они большие знатоки оружия. Проводи их и покажи тот, который дома.
Молодой человек кивнул. Затем обернулся к посетителям и вежливо пригласил:
— Пожалуйте со мной, господа.
— Нет, вы пожалуйте вперед! — возразил Юэ Фэй, уступая ему дорогу.
Идти пришлось около двух ли. Остановились около стоявшего на отшибе домика с плетенными из бамбука воротами. Со двора на улицу через ограду свешивались ветви плакучих ив. Молодой человек негромко постучался. Из дома вышел мальчик и отпер ворота.
Гостей пригласили в зал и подали им чай.
— Разрешите узнать ваше имя? — обратился Юэ Фэй к молодому человеку.
— Сначала позвольте мне узнать ваше имя, и откуда вы родом?
— Меня зовут Юэ Фэй, второе имя — Пын-цзюй. Родом я из уезда Таньинь округа Сянчжоу.
— Очень приятно с вами познакомиться!
— А это мои названые братья, — продолжал Юэ Фэй, — Тан Хуай, Ван Гуй и Чжан Сянь, уроженцы уезда Нэйхуан области Дамин…
— А я и сам могу представиться — зачем брату утруждать язык! — вступил в разговор Ню Гао. — Меня зовут Ню Гао, родом я из Шэньси.
— Извините, почтенный господин! — сказал Юэ Фэй молодому человеку. — У моего брата несносный характер, обязательно влезет, куда его не просят! Но живем мы дружно!
Он снова хотел спросить имя молодого человека, но тот уже поднялся.
— Посидите немножко, господа, я принесу меч.
Когда молодой человек удалился, Юэ Фэй окинул взглядом комнату и проговорил:
— Наверное, хозяин большой любитель древности. Смотрите, сколько у него старинных картин!
Вдруг внимание Юэ Фэя привлекла парная надпись, висевшая возле дверей.
— Вот оно что! Оказывается, его фамилия Чжоу!
— Откуда ты знаешь? — удивился Тан Хуай. — Ты ведь еще не успел спросить у него фамилию.
— Взгляни на эту надпись, и все поймешь! — возразил Юэ Фэй.
— На ней даже слова «Чжоу» нет! — воскликнули братья.
— Прочтите лучше! Первая часть надписи гласит: «Весною наездник в поле испытывает боевого коня». И вторая — «Ночью в шатре полководец составляет военные планы». Так вот — эту надпись танский Ли Цзинь-ван подарил Чжоу Дэ-вэю[39]. Отсюда я и заключил, что фамилия хозяина — Чжоу.
— Чжоу или не Чжоу, не будем спорить, — перебил Ню Гао. — Спросим у него самого.
В этот момент молодой человек вернулся и положил на стол меч.
— Простите, что задержался и заставил вас ждать!
— Ничего! — сказал Юэ Фэй. — Но вы так и не назвали свою фамилию!
— Моя фамилия Чжоу, имя — Сань-вэй, — ответил молодой человек.
— Наш старший брат — настоящий провидец! — воскликнули пораженные братья.
— Осмотрите, пожалуйста, меч, господин Юэ, — сказал Чжоу Сань-вэй.
Юэ Фэй взял меч и извлек его из ножен. Грозно блеснула сталь, от клинка повеяло холодом.
— Господин Чжоу, уберите его! — воскликнул Юэ Фэй, возвращая меч хозяину.
— Вы уже посмотрели, господин Юэ? Почему же не назначаете цену? Неужели и этот вам не нравится?
— Что вы, господин Чжоу! О таком мече я и мечтать не смею — он стоит целого города!
Чжоу Сань-вэй принял меч и снова положил на стол.
— Садитесь, пожалуйста.
— Не смею. Разрешите откланяться.
— Зачем вы так спешите? — засуетился Чжоу Сань-вэй. — Может быть, вам что-нибудь известно об этом мече? Тогда расскажите.
Юэ Фэй уступил его просьбе и остался.
— Все мои предки были воинами, и этот меч достался нам по наследству, — пояснил хозяин. — Но дед сменил военную карьеру на гражданскую, и меч теперь нам не нужен. Перед смертью дед наказывал сыновьям и внукам: «Если вам встретится человек, который знает происхождение этого меча, подарите ему его и не берите ни гроша». Меч вам как будто знаком. Расскажите, что вам о нем известно? Может быть, вы и есть его настоящий владелец?!
— Не уверен, тот ли это меч, за какой я его принял, и поэтому боюсь говорить, чтобы знатоки не высмеяли меня за невежество. Но если вы так просите и обещаете не смеяться, если я скажу какую-нибудь глупость, то я готов…
— Счастлив буду выслушать ваши наставления! — воскликнул обрадованный Чжоу Сань-вэй.
Юэ Фэй загнул два пальца и начал рассказ, смысл которого можно уложить в следующие строки:
Тысячу осеней будут гордиться потомки
Праведным сыном, отмстившим за гибель отца.
Тысячу лет целомудренной женщины имя
Будут хранить, как святыню, людские сердца!
Но если вы не знаете историю этого меча, прочтите следующую главу.
Чжоу Сань-вэй дарит герою драгоценный меч. Цзун Цзэ клянется присудить звание достойному.
Преподношу тебе священный дар —
В три чи длиною — Лунцюаньский меч[40].
Герой! Благословенны дни твои!
Пусть будет он тебя в бою беречь!
Таких отважных воинов, как ты,
И в древние эпохи было мало.
Дарю его, чтоб Четырем морям
О подвигах твоих известно стало!
Итак, Юэ Фэй уступил настойчивым просьбам Чжоу Сань-вэя и начал рассказ:
— Мой покойный учитель когда-то говорил мне, что лучшими мечами считаются те, которые в воде поражают драконов и змеев, а на суше убивают слонов и носорогов, и что есть восемь таких прославленных мечей. Когда я вытащил из ножен ваш меч, от клинка повеяло холодом, и мне стало понятно, какую драгоценность я держу в руках! Когда-то во времена Чуньцю[41] чуский ван решил подчинить себе других удельных князей. Он прослышал, что в княжестве Хань в горах Цилишань живет Оуян Е-шань, который лучше всех умеет ковать мечи, и велел призвать его ко двору. «Сделай для меня два меча», — сказал прославленному мастеру чуский ван. «Какие мечи нужны великому вану?» — спросил Оуян Е-шань. «Такие, чтобы взлетали в воздух и разрубали человека. Сумеешь сделать?» Оуян Е-шань подумал: «Чуский ван — могущественный повелитель. Если откажусь — не пощадит!» — и сказал: «Мечи я могу сделать, но, боюсь, у вас не хватит терпения ждать». Ван удивился: «Это почему?» — «Потому что на изготовление таких мечей потребуется три года». — «Хорошо, даю тебе три года, и ни дня больше», — сказал чуский ван и распорядился одарить мастера золотом, парчой и шелками. Оуян Е-шань вернулся домой и принялся за работу. Через три года мечи были готовы, но не два, а три. Оуян Е-шань собрался в дорогу и сказал жене: «Я понесу мечи чускому вану. Когда ван их увидит, он казнит меня, чтобы я не сделал таких же кому-нибудь другому. Вот я и подумал: поскольку все равно помирать, так лучше я отнесу два меча, а один спрячу дома. Если ты услышишь печальную весть, не скорби. Подожди, пока у тебя родится ребенок. Если это будет дочь, делу конец. А если сын, хорошенько его воспитывай. Когда он вырастет, отдай ему меч, и пусть он за меня отомстит. Я из преисподней помогу ему!» Он попрощался с женой и отправился в царство Чу. Чуский ван сразу же захотел испытать мечи и со своими сановниками прибыл на ристалище. Мечи не взлетали. Рассерженный владыка понял, что мастер обманул его, понапрасну заставил ждать три года, и Оуян Е-шаня казнили.
Когда весть об этом дошла до жены, она затаила свое горе. Потом у нее родился сын. Вдова заботливо воспитывала мальчика, семи лет отдала его учиться. Однажды в школе один из учеников обозвал мальчика «безотцовщиной». Тот в слезах прибежал домой и стал допытываться у матери, кто его отец. Расстроенная женщина рассказала ему об Оуян Е-шане. Сын попросил ее показать меч. Она достала меч и дала ему. Мальчик повесил меч за спину, низко поклонился матери и заявил, что идет в Чу мстить за отца. «Ты еще мал!» — пыталась удержать его женщина. Но сын стоял на своем. Женщина очень сожалела, что так рано раскрыла тайну, и в отчаянии повесилась. Похоронив ее, мальчик сжег дом и, взяв меч с собой, двинулся в дорогу. Он спустился к подножью гор Цилишань и, не зная, куда идти дальше, горько зарыдал. Два дня и две ночи плакал мальчик, а на третий день из глаз его полились кровавые слезы. В это время с горы спустился даос и спросил: «Почему из глаз у тебя течет кровь?» — и мальчик поведал ему об отце. «Как же ты сможешь отомстить? Ведь ты еще мал! — сказал даос. — У чуского вана строгая стража, разве она пропустит тебя во дворец? Я готов отомстить за твоего отца, если ты исполнишь одну мою просьбу». — «Просите хоть голову, я отдам!» — воскликнул мальчик. «Мне она как раз и нужна», — отвечал даос. «Берите! Только выполните наказ моего отца!» — мальчик опустился на колени, несколько раз поклонился даосу, потом выхватил меч и вонзил себе в грудь. Даос отрубил ему голову, привесил к поясу меч и отправился в Чу. У ворот дворца он трижды громко расхохотался и трижды поплакал. Стража доложила вану, и тот выслал чиновника разузнать, в чем дело. Даос сказал: «Я смеялся над людьми, которые не знают, какая у меня есть драгоценность, а плакал потому, что ношу эту драгоценность без пользы и не встречаю знатока, способного ее оценить». Чиновник передал слова даоса, ван приказал позвать его. Войдя во дворец, даос вынул отрубленную голову и сказал: «Я принес вам пилюлю бессмертия». — «Какая же это пилюля? — удивился ван. — Это ведь голова!» — «Прикажите положить голову в котел с маслом, — сказал тогда даос, — и развести под ним огонь. Через четверть часа у головы заалеют губы, через полчаса — откроются рот и глаза, через три четверти часа — голова заговорит и сможет назвать по именам всех ваших придворных сановников, через час — на ней вырастет цветок лотоса, через час с четвертью — завяжется плод, через полтора часа — созреют семена. Если съесть одно семечко, можно прожить, не старея, сто двадцать лет». Чуский ван приказал придворным сделать все, как говорил даос. И действительно, через полтора часа семена лотоса созрели. Даос попросил вана сорвать «пилюлю бессмертия», и тот спустился с возвышения. Но как только чуский ван подошел к котлу, даос взмахнул мечом, и отрубленная голова вана упала в кипящее масло. Придворные бросились к даосу, но тут опять сверкнуло лезвие меча, и на этот раз голова даоса свалилась в котел. Когда головы выловили, то не могли различить, какая из них принадлежит чускому вану. Так и похоронили все три головы вместе. Отсюда и пошло предание о «Могиле трех голов». Я знаю, что при династии Тан меч этот принадлежал Сюэ Жэнь-гую[42]. Если передо мной именно этот меч, то позвольте узнать — как он попал в ваши руки?
