Цзун Цзэ встал с колен и уступил место Чжан Бан-чану.
«Вот подлец, испортил мне все дело! И как мне клясться?» — подумал Чжан Бан-чан, но, так как уклониться от клятвы было невозможно, опустился на колени и произнес:
— Я, Чжан Бан-чан, уроженец Хуанчжоу, в Хугуане, милостью мудрейшего государя назначенный принимать экзамены, клянусь быть честным и беспристрастным. Если я обману государя и нарушу закон, за взятку вынесу решение, противное велению совести, то пусть окончу жизнь на чужбине под ножом, как жертвенная свинья!
Произнося такую доселе неслыханную клятву, он в то же время в душе думал: «Разве я, высокопоставленный сановник, попаду когда-нибудь на чужбину? А если и попаду, неужто кто осмелится принести меня в жертву, как свинью? Да и клятва эта только для вида!»
За Чжан Бан-чаном на колени опустился Ван До и произнес:
— Я, Ван До, уроженец тех же мест, что и господин Пан-чан. Если я обману государя, то пусть я превращусь в барана и меня постигнет та же участь, как и господина Пан-чана!
Дав такую клятву, Ван До поднялся с колен, усмехаясь про себя: «Ладно! Ты умеешь хитрить, но и я не хуже тебя!»
Чжан Цзюнь, наблюдавший за этой сценой, мысленно говорил себе: «Ловко они выкрутились! Какой же клятвой поклясться мне?»
Но как только наступила его очередь, он встал на колени и сказал:
— Я, Чжан Цзюнь, уроженец Шуньчжоу. Если я дозволю себе хотя бы в мыслях обмануть государя, то пусть меня растерзает народ!
Странные клятвы, не правда ли, дорогой читатель?
Через много лет исполнилось то, что в них предрекалось. И это, пожалуй, еще удивительнее!
Между тем четыре экзаменатора снова заняли отведенные для них места.
«Эти трое приняли решение непременно присудить звание «первого из сильнейших» лянскому вану, — подумал Цзун Цзэ, — так что надо вызвать и проэкзаменовать его первым».
И он распорядился:
— Вызовите сюда Чай Гуя из Наньнина.
Чиновник громко объявил:
— Господин старший экзаменатор вызывает Чай Гуя из Наньнина.
Лянский ван вышел вперед, слегка поклонился экзаменаторам и остановился в ожидании приказаний.
— Ты и есть Чай Гуй? — спросил Цзун Цзэ.
— Да, — ответил лянский ван.
— Ты на экзаменах! — строго сказал Цзун Цзэ. — Почему не становишься на колени перед экзаменаторами? «Какое занимаешь положение, такие и выполняй церемонии», — говорили древние. Если бы ты был просто ваном, тебя усадили бы на почетное место, но раз ты экзаменуемый, у тебя такие же права, как и у остальных. Где это видано, чтобы экзаменуемый не становился на колени перед экзаменаторами? И потом, к чему тебе при твоем высоком титуле обязательно добиваться звания «первого из сильнейших»? Видно, советчик какой-то надоумил? Взгляни, здесь собрались лучшие богатыри Поднебесной, каждый из них легко может тебя победить! Оставь лучше мысль о звании и поезжай домой, — по крайней мере хоть сохранишь репутацию. Думай быстрее!
Речь Цзун Цзэ смутила лянского вана, он потупил голову и молча опустился на колени.
Почему же лянский ван, несмотря на свое высокое положение, во что бы то ни стало решил получить звание «первого из сильнейших», и ради чего стерпел такой позор? Чтобы понять это, дорогой читатель, надо знать, что случилось с лянским ваном на пути в столицу, когда он проезжал через горы Тайхан. Там обосновался главарь разбойников Ван Шань Золотой Меч, или, как его называл народ в Цзянху, — великий ван Золотого меча. Человек отменной храбрости, он присвоил себе высокий титул, сделал своими помощниками отважных военачальников Ma Бао, Хэ Лю, Хэ Шэня, Дэн У, Тянь Ци и других. Он окружил себя советниками, собрал пятисоттысячное войско и теперь мечтал завладеть Сунской империей. Правительственные войска не могли с ним справиться. Он уже давно двинулся бы на Кайфын, будь у него там союзники.
Когда Ван Шаню сообщили, что лянский ван едет в столицу, он вызвал на совет военного наставника Тянь Ци. По его совету разбойники перехватили лянского вана на дороге и провели в шатер, где его встретил Тянь Ци.
Выпили чаю, и Тянь Ци начал речь:
— Во времена династии Южная Тан хотя и царил упадок, но Поднебесная все же была спокойна. Чжао Куан-ин поднял мятеж и обманом захватил престол, который и поныне занимают его потомки. Вам же для виду дали титул, чтобы держать вас в повиновении. Мы бы на это не пошли! Великий ван, я бы советовал вам воспользоваться столичными экзаменами, завоевать звание «первого из сильнейших», привлечь на свою сторону богатырей и поднять восстание. А мы из своего горного стана поможем вам. Согласны вы на такой союз?
На самом же деле Тянь Ци намеревался с помощью лянского вана завладеть Сунской империей и передать ее Ван Шаню. Лянский ван поверил хитрецу и с радостью согласился:
— Как хорошо, что мы встретились! Я так и сделаю! Если добьюсь успеха, мы поровну разделим богатства и почести!
Ван Шань устроил пир в честь высокого гостя, а затем проводил его в дорогу.
В столице лянский ван прежде всего свел знакомство с экзаменаторами. Три продажных сановника за взятки решили присудить ему звание «первого из сильнейших в военном искусстве». Но Цзун Цзэ, который искренне заботился о благе государства, не поддался на подкуп и сказал лянскому вану несколько резких слов, на которые тот не знал, что ответить.
«Ну, хорошо! — подумал рассерженный Чжан Бан-чан, — Твоего любимчика я тоже как следует отчитаю!»
Он подозвал глашатая.
— Что прикажете, господин?
— Вызови Юэ Фэя из Таньиня.
— Вызывают Юэ Фэя из Таньиня! — громко объявил глашатай.
Юэ Фэй торопливо отозвался и поднялся в зал. Увидев, что Чай Гуй стоит на коленях перед Цзун Цзэ, юноша тоже опустился на колени и отвесил земной поклон Чжан Бан-чану.
— Ты и есть Юэ Фэй? — спросил тот.
— Так точно, — ответил юноша.
— Гм! Гляжу я на тебя и думаю: с виду ты самый заурядный, ничем из толпы не выделяешься. Как тебе взбрело в голову домогаться звания «первого из сильнейших»?
— На экзамены съехалось больше тысячи богатырей, и не только я, а все они мечтают получить звание, — почтительно возразил Юэ Фэй.
Чжан Бан-чану очень хотелось отругать Юэ Фэя, но слова юноши поставили его в тупик, и он только сказал:
— Каким оружием ты владеешь?
— Копьем.
— А вы каким? — обратился он к лянскому вану.
— Мечом.
Тогда Чжан Бан-чан приказал Юэ Фэю написать «Рассуждение о правилах боя на копьях», а лянскому вану — «Рассуждение о правилах боя на мечах».
Служители внесли в зал столики с письменными принадлежностями, и оба молодых человека сели писать. Чай Гуй, конечно, обладал незаурядными способностями, но после выговора, который ему сделал Цзун Цзэ, он был раздражен и в слове «меч» допустил ошибку. Волнуясь, он стал исправлять, а получилось еще хуже. В конце концов пришлось зачеркнуть все сочинение и писать его снова. А Юэ Фэй уже давно сдал свое сочинение. Чтобы не опоздать, лянскому вану пришлось сдать черновик.
Чжан Бан-чан сперва прочел сочинение лянского вана, спрятал его в рукав, а затем взял сочинение Юэ Фэя.
«Пожалуй, этот малый поученее меня! — подумал он, прочитав первые строки. — Недаром старик Цзун так его полюбил!»
И все же Чжан Бан-чан прикинулся возмущенным:
— И ты со своей пачкотней задумал получить звание «первого из сильнейших»! Вон отсюда!
Чжан Бан-чан швырнул сочинение Юэ Фэя на пол. Прислужники бросились к Юэ Фэю.
— Стойте! — крикнул Цзун Цзэ.
Люди остановились. Разве кто из них посмел нарушить приказ могущественного сановника?
— Дайте мне сочинение Юэ Фэя! — распорядился Цзун Цзэ.
Боясь навлечь на себя гнев Чжан Бан-чана, служители только переглядывались — никто не двинулся с места.
Юэ Фэй сам поднял лист и подал Цзун Цзэ. Тот положил его на стол, разгладил рукой и прочитал.
«Подлецы! — подумал он. — Да здесь что ни слово, то золото! Им наплевать на подлинный талант — лишь бы нажиться!»
Он тоже спрятал сочинение в рукав и сказал:
— Юэ Фэй, ты человек способный, неужели не прославишься и без звания? Ты помнишь, чего стоила Су Циню[43] «Книга из десяти тысяч слов», и во что обошлась Вэнь Тин-юню «Ода о южном цветке»?
Этими словами Цзун Цзэ намекал на исторические факты. Су Цинь представил циньскому правителю доклад об управлении государством, а министр Шан Ян[44] позавидовал его способностям, побоялся, как бы не лишиться власти. Он добился отстранения Су Циня и на его место взял Чжан И[45]. А история Вэнь Тин-юня связана с именем Хуань Вэня, первого министра царства Цзинь. Однажды цзиньский ван пригласил Хуань Вэня полюбоваться цветком южной бегонии и приказал ему сочинить оду об этом цветке. «Позвольте представить ее завтра утром», — попросил Хуань Вэнь. Цзиньский ван разрешил. Но что мог сочинить Хуань Вэнь? Оду за него написал домашний учитель Вэнь Тин-юнь. Хуань Вэнь прочел стихи и был поражен способностями Вэнь Тин-юня. «Если цзиньский ван узнает, что у него такой блестящий талант, — подумал он, — так, чего доброго, отстранит меня от должности, назначит его!» Он отравил Вэнь Тин-юня, а «Оду о южном цветке» переписал и преподнес вану, как свое произведение…
