После этого Юэ Фэй приказал Ню Гао немедленно возвратиться в Таньчжоу.
А разбойники, спасшиеся бегством, тем временем донесли своему главарю о виденном чуде.
Ян Яо упал духом.
— Если у сунов появился такой волшебник, плохо нам придется!
Тут к нему подошел помощник военного наставника Юй Шан-цзин и доложил:
— Я умею ездить на облаке. Разрешите мне полететь в Таньчжоу и отрубить голову Юэ Фэю! Так я и вас избавлю от печали, и за смерть брата отомщу.
Ян Яо снова повеселел.
Ночью Юй Шан-цзин постелил на землю платок, сел на него, плюнул и прочитал заклинание. Платок поднялся в воздух и полетел в Таньчжоу. А в это время Ню Гао в окружении военачальников беседовал с Юэ Фэем в его шатре.
Юй Шан-цзин побоялся действовать в присутствии такого множества народа и стал кружиться над шатром.
Ню Гао сразу его заметил и подумал:
«Странно! Что это такое? Уж не тот ли волшебник на облаке, о котором говорил учитель? Дай-ка испытаю его стрелу!»
И он украдкой выстрелил из лука. Послышался грохот, — сверху на землю упал человек. Ню Гао накинулся на него, связал и притащил к Юэ Фэю. Юаньшуай допросил пленника и выяснил, что это Юй Шан-цзин. Его казнили, а отрубленную голову выставили на городской стене.
Разведчики донесли об этом Ян Яо. Тот совсем упал духом.
— Надо пригласить на помощь чаншаского вана Ло Янь-цина, — предложил Цюй Юань-гун. — Я придумал новый план построения войск. Надеюсь, с его помощью мы одолеем Юэ Фэя.
А теперь вернемся к Ван Цзо.
С тех пор как он с семьей прибыл в свой лагерь, мысли о доброте Юэ Фэя не давали ему покоя. В конце концов он решил уговорить Янь Ци сдаться Юэ Фэю.
«Надо и мне хоть чем-то его отблагодарить», — думал Ван Цзо.
Не теряя времени даром, он отправился в западный лагерь и сказал Янь Ци:
— Юэ Фэй — настоящий герой, добрый и справедливый, не чета Ян Яо. Как ты думаешь, не перейти ли нам на его сторону?
— Я тоже убедился в том, что Ян Яо не способен на великие дела, — согласился Янь Ци. — О гуманности и справедливости Юэ Фэя я давно слышал. С удовольствием перейду к нему, если он меня примет.
Не успели эти слова сорваться с его уст, как юный Янь Чэн-фан, сын Янь Ци, пылко возразил:
— Отец, не слушайте дядю Вана! Может быть, он зря так превозносит храбрость Юэ Фэя. Я слышал, что у Юэ Фэя есть сын — Юэ Юнь, он очень храбрый и хорошо дерется на молотах. Завтра я померюсь с ним силой. Если он меня победит, сдамся. Если не победит, пусть его отец уходит отсюда, пока его не истерли в порошок.
— Мой сын рассуждает правильно, — сказал другу Янь Ци. — Поступим, как он предлагает.
Ван Цзо попрощался и возвратился в лагерь, откуда тайком отправился в Таньчжоу. У ворот он заявил страже, что ему надо срочно повидаться с юаньшуаем. Воины доложили Юэ Фэю.
— Ах, псиная голова! — выругался Ню Гао, когда услышал о Ван Цзо. — Трижды он нас обманывал и опять явился! Что ему тут надо? Нет, я не успокоюсь, пока его не зарублю.
Ню Гао выхватил клинки и бросился вон из шатра с намерением расправиться с Ван Цзо.
Коль перед недругом дрожит,
Ужель он благородный муж?
Ужель он истинный мужчина,
Когда безвреден, словно уж?!
Если вы не знаете, удалось ли Ван Цзо избежать смерти, то прочтите следующую главу.
Янь Чэн-фан при поединке на молотах обретает названого брата. Ци Фан из чувства мести пытается убить юаньшуая
Вы, смелые юноши,
Встретились в добрый час,
Два молота грозных
Прославили в битвах вас!
И радость и горе
Когда бы делить пополам!
Прожить бы свой век
Неразлучными братьями вам!
Лишь Небу известен
Несчастьям и радостям счет,
Но может ли быть
Удостоенным почестей тот,
Кто скрылся трусливо,
Кто спрятался в темном углу
И в спину пустил
Напоенную ядом стрелу!
Итак, Ню Гао выхватил клинки и бросился вон из шатра с намерением убить Ван Цзо.
— Постой, брат Ню! — окликнул его Юэ Фэй. — Я знаю, что Ван Цзо хотел меня погубить, но прощаю его. Человек — не бесчувственное бревно, и мне думается, он рано или поздно оценит мою доброту! Я хочу, чтобы он покорился мне. Его визит сегодня — добрый знак. Пусть войдет. Послушаем, что он скажет. Недовольный Ню Гао поджал губы и отошел в сторону, но возражать юаньшуаю не осмелился.
Едва войдя в шатер, Ван Цзо рухнул на колени:
— Господин юаньшуай, я дважды вас обманывал и заслуживаю смерти! А вы меня все прощаете!
— Встаньте, дорогой брат! — ласково сказал Юэ Фэй. — Во всем виноват Ян Яо, а не вы. Наверное, он опять послал вас завлечь меня в какую-нибудь ловушку?
— Я не дикий зверь! Неужели у меня нет человеческих чувств? Я хочу отблагодарить вас за милость! Мы с Янь Ци из западного укрепленного лагеря уговорились перейти на вашу сторону. Только его сын Янь Чэн-фан возражает: хочет прежде помериться силой с вашим сыном. Если ваш сын победит, они оба покорятся.
— Можете возвращаться к себе. Завтра я пошлю к вам сына.
Ван Цзо попрощался и незаметно вернулся в восточный лагерь.
На следующий день Юэ Фэй приказал Юэ Юню вступить в поединок с Янь Чэн-фаном.
Ци Фан обратился к юаньшуаю с просьбой:
— Разрешите мне сопровождать вашего сына. Ван Цзо уже не раз пытался вас погубить, и я боюсь, как бы и на сей раз он не устроил какую-нибудь западню.
Получив разрешение, Ци Фан и Юэ Юнь приказали своему войску разбить под городом лагерь и стали ждать прихода Янь Чэн-фана. Но случилось так, что Ян Яо затеял учения в водном лагере, и Янь Чэн-фану никак нельзя было отлучиться. Юэ Юнь понапрасну ждал его целых два дня.
Ван Цзо очень беспокоился. Он знал нетерпеливый характер Юэ Юня и поэтому послал к нему своего сына Ван Чэн-ляна сообщить о причине задержки поединка.
Когда воины доложили о приезде посланца, Ци Фан с разрешения Юэ Юня выехал на переговоры. Увидев всадника с обнаженным мечом, Ван Чэн-лян спросил:
— Кто вы, полководец?
Я Ци Фан, подчиненный юаньшуая Юэ Фэя. А вы кто?
— Я — Ван Чэн-лян, старший сын Ван Цзо. Отец послал меня сообщить господину Юэ Юню, что Янь Чэн-фан занят на учениях и поэтому не смог прибыть вовремя. Пусть господин Юэ Юнь подождет еще день-два.
Не успел он это сказать, как Ци Фан взмахнул мечом и снес ему голову. С отрубленной головой он вернулся в лагерь и сказал Юэ Юню:
— Это был Ван Чэн-лян — сын Ван Цзо. Я его убил — вот голова.
— Что вы наделали! — с волнением вскричал Юэ Юнь. — Если отец узнает, меня казнят!
— А может, он замыслил дурное? Откуда мне было знать? — оправдывался Ци Фан. — Пытался же его отец убить юаньшуая! Не беспокойтесь: я его убил, я и виноват — вы здесь ни при чем!
Юэ Юнь приказал отправить отрубленную голову в лагерь Ван Цзо. Не будем описывать, как Ван Цзо горевал о сыне, как хоронил его, расскажем лучше о том, как Юэ Юнь вернулся в город и явился к Юэ Фэю.
— Батюшка, рубите мне голову!
— Это почему? — удивился Юэ Фэй. — Или ты потерпел поражение?
— Я два дня ждал Янь Чэн-фана, а он, оказывается, на учениях. Сообщить об этом приехал сын Ван Цзо — Ван Чэн-лян, а дядя Ци Фан его убил.
— Если его убил дядя, в чем твоя вина? — возразил Юэ Фэй и распорядился: — Дать Ци Фану тридцать палок!
Воины без промедления выполнили приказание. Тогда Юэ Фэй сказал Чжан Bao:
— Отведи Ци Фана в лагерь Ван Цзо и скажи: за самовольство юаньшуай дал ему тридцать палок, а теперь посылает просить прощения.
Телохранитель повел наказанного в неприятельский стан.
— Передай юаньшуаю, что я никого не виню в смерти сына, — видно, судьба назначила ему рано умереть, — сказал Ван Цзо. — А господину Юэ Юню скажи, чтобы он еще немного подождал — как только Янь Чэн-фан прибудет с учений, поединок обязательно состоится.
Чжан Bao вернулся к Юэ Фэю и доложил о выполнении приказания. Только после этого юаньшуай допустил к себе Ци Фана и как следует отчитал его:
— Зачем я пировал в восточном лагере и ездил на гору Цзюньшань? Хотел привлечь Ван Цзо на свою сторону! Ван Цзо почти перешел ко мне, а ты убил его сына! Ты едва не расстроил все мои планы! За это и наказан. Ладно, раз Ван Цзо тебя простил, иди отдыхай и залечивай раны.
Ци Фан удалился, а Юэ Фэй снова приказал сыну выйти из города и ждать Янь Чэн-фана.
Тот прибыл лишь через десять дней.
Янь Ци рассказал ему о гибели сына Ван Цзо и велел в тот же день вызвать Юэ Юня на поединок.
Янь Чэн-фан снарядился, взял молоты и повел свой отряд к лагерю Юэ Юня.
— Доложите, что Янь Чэн-фан здесь! — крикнул он сунским воинам.
Начальник стражи немедленно сообщил Юэ Юню. Юноша тотчас же вскочил на коня и выехал навстречу противнику. А у того:
