Ян Цинь хотел уже удалиться, но тут вперед выступил У Шан-чжи.
— Великий ван, пословица гласит, что из одной шелковинки не сделать нити! Разрешите и мне поехать в сунский лагерь на переговоры!
— Очень хорошо! Мне будет спокойнее, если и вы поедете! — согласился Ян Яо.
А Ян Цинь про себя подумал: «Надо же было ему навязаться! Расстроил мне все планы!»
Но делать было нечего — пришлось ехать вдвоем.
Добравшись до города, посланцы велели страже доложить о себе и, представ перед Юэ Фэем, в один голос заявили:
— По приказанию нашего великого вана мы прибыли к вам для переговоров о мире. Чтобы избежать кровопролития, наш великий ван даст вам золото и провиант для воинов и обещает каждый год выплачивать дань…
Разгневанный Юэ Фэй вскочил с места:
— Запомните — рано или поздно я схвачу Ян Яо и уничтожу его логово! — И приказал воинам: — Взять обоих и посадить в темницы отдельно друг от друга. Головы отрубим, когда изловим их главаря!
Ян Циня и У Шан-чжи увели, а Юэ Фэй тайно приказал отнести им вина и закусок.
Во время первой стражи по приказанию юаньшуая Чжан Бао привел Ян Циня во внутренний лагерь. Юэ Фэй усадил его на почетное место и извинился:
— Простите за грубость, но в присутствии посторонних я не мог поступить иначе! И позвольте узнать, что вас привело сюда?
— Я хотел сообщить вам, что Цюй Юань-гун придумал пятиугольный строй. Он намеревается заманить вас в засаду и разгромить, — ответил Ян Цинь. — Мне же хочется, чтобы победили вы. Я боюсь одного: если ваши воины одержат верх, они не станут разбирать, где яшма, а где простые камни, и уничтожат всех. Прошу, господин юаньшуай, пощадите мою семью, и я вечно буду вас благодарить!
— Я сам должен вас благодарить! — воскликнул Юэ Фэй. — Без вашей помощи я не взял бы горы Свернувшейся змеи! Я буду просить государя, чтобы вас достойно наградили! — Он сделал знак воинам, чтобы ему подали флажок, и, протягивая его Ян Циню, добавил: — Вывесите этот флажок на воротах вашего дома, и никто из моих воинов не посмеет вас тронуть.
Ян Цинь принял флажок и горячо поблагодарил юаньшуая. Затем Чжан Бао увел Ян Циня отдыхать, а Юэ Фэй подозвал Ван Хэна.
— Пригласи ко мне У Шан-чжи. Но смотри — будь с ним вежлив!
Ван Хэн исполнил приказание. У Шан-чжи бросился на колени перед юаньшуаем и воскликнул:
— Простите, что я выступил против вас!
Юэ Фэй поднял его, усадил на почетное место и произнес:
— Вы очень способный человек, и я вас глубоко уважаю! Как жаль, что вы служите разбойнику! Не пойму, что привело вас ко мне? Может быть, вы хотите мне дать какой-то совет?
У Шан-чжи рассказал, как после возвращения в лагерь с первой победой Ян Яо сделал его своим зятем, а в заключение добавил:
— Хотя мы с невестой сожгли курильные свечи, но она меня и близко к себе не подпустила! Говорит, что только вы можете решить — быть ей моей женой или нет!
Юэ Фэй рассмеялся:
— Как я могу решать? Ведь замуж ее выдает Ян Яо! И вы будете не моим, а его зятем!
— Господин юаньшуай, моя невеста — вовсе не дочь Ян Яо! Она урожденная Яо из округа Сянчжоу. Всех ее родных Ян Яо перебил, а девочку удочерил. Ее отец — Яо Тин-чжан.
Изумленный Юэ Фэй подумал: «Яо Тин-чжан? Это же брат моей матери! Значит, невеста У Шан-чжи моя двоюродная сестра?!»
У Шан-чжи между тем продолжал:
— Девушка наказывала мне прежде всего отомстить за смерть ее отца и встретиться с вами. Что вы мне прикажете и что передать от вас моей невесте?
— Так вы, оказывается, и вправду мой зять! — воскликнул Юэ Фэй. — Телохранители, позовите моего сына!
Юэ Юнь вошел, и юаньшуай представил его гостю.
— Теперь пригласите господина Ян Циня, — сказал Юэ Фэй.
— Простите, господин юаньшуай, но нам нельзя встречаться, — забеспокоился У Шан-чжи.
— Ничего, он приехал по тому же делу, что и вы!
Вошел Ян Цинь. При виде У Шан-чжи он тоже встревожился, но Юэ Фэй рассказал ему, в чем дело, и оба заулыбались.
На следующий день Юэ Фэй проводил обоих до берега, посадил в лодку и простился. Посланцы вернулись к Ян Яо и доложили:
— Юэ Фэй готов заключить мир, но его военачальники против. Они задержали нас и требовали, чтобы нам отрубили головы! Если бы Юэ Фэй не сказал, что «послам во время войны не рубят головы», не миновать нам смерти!
Раздраженный неудачей, Ян Яо ничего не сказал и удалился во внутренние покои.
У Шан-чжи тотчас отправился в спальню невесты и сказал:
— Сегодня я повидался с твоим братом и передал ему твой наказ. Он обещал, что как только усмирит Ян Яо, мы сыграем настоящую свадьбу.
— Если вы отомстите за моих родителей, — воскликнула девушка, — я буду вам бесконечно благодарна!
Не будем описывать, как беседовали между собой жених и невеста. Расскажем лучше о том, как Юэ Фэй сговорился с Хань Ши-чжуном в одно и то же время нанести удар по логову разбойников с суши и с озера. Об этом побоище написаны такие стихи:
Синяя текла вода в реке,
А потом внезапно красной стала.
В озере прозрачная волна
Поднялась от крови темно-алой.
Если вы не знаете, кто победил в этом сражении, то прочтите следующую главу.
Юэ Фэй переходит в наступление и громит неприятельское войско. Ян Цзай-син проваливается в речку и гибнет от вражеских стрел
Десять тысяч всадников прорвались
Сквозь нависших туч зловещий строй,
Одержав победу у Таньчжоу,
Возвратился в армию герой.
Но закатится звезда Цзай-сина
Где-то там — у моста Сяошан,
И в полночный час слезам предастся
Чья-то одинокая душа.
Не будем увлекаться излишними описаниями, напомним лишь о том, что Юэ Фэй во главе огромного войска выступил из Таньчжоу навстречу врагу.
Как только войско расположилось лагерем, юаньшуай поднялся в шатер, созвал военачальников и объявил:
— Цюй Юань-гун стянул себе на подмогу все войска, какие у него были. В сражении он решил применить пятиугольный строй. Каждый из этих «углов» соответствует одной из главных стихий природы: металлу, дереву, воде, огню и земле. Разбойники будут пытаться взять нас в кольцо и разгромить. Не поддавайтесь панике! Главное, схватить самого Ян Яо! Кто нарушит мой приказ, будет наказан по всей строгости военного закона!
— Слушаемся, господин юаньшуай! — в один голос ответили подчиненные.
Затем Юэ Фэй начал давать указания каждому военачальнику отдельно. Первым он вызвал Юй Хуа-луна.
— Возьмешь красное знамя и вместе с Чжоу Цином и Чжао Юнем во главе трехтысячного отряда прорвешь вражеский строй с запада.
Когда Юй Хуа-лун, получив приказ, удалился, Юэ Фэй продолжал:
— Хэ Юань-цин, Цзи Цин и Ши Цюань наденут черные латы и во главе трехтысячного отряда под черным знаменем ударят по врагу с юга. Юэ Юнь с Ван Гуем и Чжан Сянем под желтым знаменем поведут наступление с севера. Чжан Сян, Чжэн Хуай и Чжан Куй с трехтысячным отрядом пойдут в атаку с востока. Ян Цзай-син осуществит прорыв в центре. Слева ему поможет Чжан Юн, а справа — Чжан Ли. Я возглавлю основные силы, чтобы в нужный момент оказать помощь там, где будет нужно.
А в это время, получив письмо Юэ Фэя, Хань Ши-чжун приказал Ян Ху, Юань Ляну, Гэн Мин-чу и Гэн Мин-да наносить врагу удары с тыла, а сам с двумя сыновьями и помощниками стал готовить корабли к бою.
В тот же день Ян Яо сообщили о том, что Юэ Фэй разгадал секрет пятиугольного строя и выступил в поход, а Хань Ши-чжун готовит свой флот к бою.
Ян Яо поручил Ян Циню охранять дворец, семью оставил на попечение У Шан-чжи, а сам сел на один из кораблей, которыми командовал Хуа Пу-фан, и двинулся навстречу Хань Ши-чжуну.
Янь Чэн-фан, Ло Янь-цин и многие другие военачальники Ян Яо были не менее храбры, чем полководцы Юэ Фэя, но они не были столь же преданны своему главарю. Они думали, как бы поскорее перейти на сторону Юэ Фэя. И только один Ян Фань по прозвищу «Маленький Тиран», остался до конца верен брату.
К Юэ Фэю явился Ван Цзо и объявил, что сдает укрепленный лагерь. Юаньшуай приказал ему собрать имущество и перевезти в Таньчжоу.
Потом прибыл телохранитель У Шан-чжи и попросил юаньшуая наблюдать за ходом боя. Юэ Фэй поднялся на гору, где его встретил Ян Цинь, который со своими воинами успел уничтожить приверженцев Ян Яо… Сюда же вскоре явился и У Шан-чжи со своей невестой.
Разбойники, которым удалось спастись от гибели, докладывали Ян Яо:
— Великий ван, беда! Ваш зять У Шан-чжи и брат Ян Цинь сдали врагу водный лагерь и подожгли дворец, Юэ Фэй перебил чуть не всех ваших родственников.
Ян Яо охватило отчаяние.
— Конец, всему конец! Кто мог подумать, что эти злодеи оборвут жертвоприношения моим предкам! Ох, попались бы они мне в руки — изрубил бы на куски!…
