Услышав эти стихи, халиф сказал Джафару: "Посмотри на этого бедного человека и послушай его стихи! Они указывают, что он нуждается".
И халиф подошёл к нему и спросил: "О старец, каково твоё ремесло?" И старец ответил: "О господин мой, я рыбак, и у меня есть семья, и я вышел из дому в полдень, и до этого времени Аллах не уделил мне ничего на пропитание моей семьи. И я почувствовал отвращение к самому себе и пожелал смерти". - "Не хочешь ли возвратиться с нами к реке? - спросил халиф. - Встань на берегу Тигра и закинь твою сеть на моё счастье, и что ни вытянешь, я куплю это у тебя за сто динаров".
И рыбак обрадовался, услышав эти слова, и воскликнул: "Повинуюсь! Я вернусь с вами!"
И он возвратился с ними к реке и закинул сеть и подождал, а потом он потянул за верёвку и вытащил сеть, и в сети оказался запертый сундук, тяжёлый весом. И халиф, увидав сундук, потрогал его и нашёл его тяжёлым и дал рыбаку сто динаров, и тот ушёл, а Масрур с визирем взяли сундук и принесли его во дворец. И они зажгли свечи (а сундук стоял перед халифом), и Джафар с Масруром подошли и взломали сундук, и в нем оказалась корзина из пальмовых листьев, зашитая красными шерстяными нитками. И они разрезали корзину и увидели в ней кусок ковра, а когда ковёр подняли, под ним нашли изар, а в изаре молодую женщину, подобную слитку серебра, убитую и разрубленную.
И когда халиф увидел её, он опечалился, и слезы потекли по его щекам, и он сказал, обратившись к Джафару: "О собака среди визирей! Людей убивают в моё время и бросают в реку, и это будет на моей ответственности в день воскресения. Я непременно возьму должное с того, кто убил эту женщину, и умерщвлю его зловещей смертью!" И продолжал: "Клянусь связью моего рода с халифами из сыновей аль-Аббаса, если ты не приведёшь мне того, кто её убил, чтобы я мог справедливо воздать ему за это, я непременно тебя повешу на воротах моего дворца, - тебя и сорок твоих родственников!"
И халиф сильно разгневался, а Джафар вышел и спустился в город, печальный, и говорил про себя: "Откуда мне узнать, кто убил эту женщину, чтобы привести убийцу к халифу? А если я приведу другого, это будет на моей ответственности. Не знаю, что мне и делать!"
И Джафар просидел у себя в доме три дня, а на четвёртый день халиф прислал к нему одного из придворных, требуя его; и Джафар пошёл к халифу, и тот спросил его: "Где убийца женщины?" - "О повелитель правоверных, не надсмотрщик я за убитыми, чтобы мне знать её убийцу", - сказал Джафар. И халиф рассердился и приказал повесить его у своего дворца, а глашатаю он велел кричать на улицах Багдада: "Кто хочет посмотреть, как будут вешать Джафара Бармакида, визиря халифа, и сорок Бармакидов из его родственников на воротах халифского дворца, тот пусть выйдет и посмотрит!"
И из всех улиц вышли люди посмотреть на казнь Джафара и его родных, и они не знали, за что их вешают. И построили виселицу и поставили их под нею, чтобы их повесить, и стали ждать разрешения халифа (а знаком был взмах платка халифа), и люди плакали по Джафару и его родственникам.
И в это время вдруг появился юноша, прекрасный видом и чисто одетый, с лицом как месяц и глазами словно у гурии, с сияющим лбом и румяными щеками, с молодым пушком и родинкой, словно кружок амбры, и он до тех пор расталкивал народ, пока не оказался перед Джафаром.
"Да будешь ты спасён от того, чтобы стоять здесь, о господин эмиров и убежище бедных! - воскликнул он. - Я тот, кто убил ту, которую мёртвой вы нашли в сундуке! Повесь же меня за неё и возьми с меня должное!"
И Джафар, услышав речь юноши и сказанные им слова, обрадовался своему освобождению и опечалился За юношу; и пока они разговаривали, вдруг видят - дряхлый старец, далеко зашедший в годах, расталкивает людей и проходит сквозь толпу. Он подошёл к Джафару и юноше и приветствовал их и (казал: "О визирь и высокий господин, не верь словам, которые говорит этот юноша! Поистине, никто не убил этой женщины, кроме меня! Воздай же мне за неё должное, или я потребую у тебя ответа перед лицом Аллаха великого, если ты этого не сделаешь!" Но тут юноша сказал: "О визирь, это дряхлый старец, выживший из ума, он не знает, что говорит. Я её убил! Возьми с меня за неё должное". - "О дитя моё, - сказал старец, - ты молод и жаждешь благ жизни, а я старик и утомлён жизнью. Я выкуплю тебя своей душой и выкуплю визиря и его родных. Никто не убивал эту женщину, кроме меня! Заклинаю тебя Аллахом, поторопись меня повесить! Для меня нет жизни после неё!"
И визирь, услышав это, изумился и, взяв с собою юношу и старика, поднялся с ними к халифу и поцеловал перед ним землю и сказал: "О повелитель правоверных, мы привели убийцу женщины". - "Где же он?" - спросил халиф. И Джафар ответил: "Этот юноша говорит, что он и есть убийца, а этот старик уверяет, что юноша лжёт, и говорит, что убил он. Вот они оба перед тобою".
И халиф посмотрел на юношу и старца и спросил: "Кто из вас убил женщину?" - "Я", - ответил юноша. Но старец вскричал: "Никто не убил её, кроме меня!" "Возьми их обоих и повесь", - сказал тогда халиф Джафару, но тот возразил: "Если убил один из них, то повесить другого будет несправедливо". - "Клянусь тебе тем, кто возвысил небеса и простёр землю, - я убил эту женщину", - сказал юноша и изложил обстоятельства убийства и описал то, что нашёл халиф в корзине, и халифу стало ясно, что именно юноша убил женщину.
И он удивился истории этих двоих и сказал: "По какой причине ты убил эту женщину, не имея права, и почему ты признался в убийстве, хотя тебя не били, и сам пришёл сюда и сказал: "Воздайте мне за неё должное!"?" - "Знай, о повелитель правоверных, - сказал юноша, что эта женщина - моя жена и дочь моего дяди, а этот старик - её отец, и он мой дядя. Я женился на ней, когда она была невинна, и Аллах наделил меня от неё тремя детьми мужского пола, и она любила меня и ходила за мной, и я не видал от неё дурного и тоже любил её великой любовью. И когда пришло начало этого месяца, она сильно заболела, и я призвал к ней врачей, и здоровье стало понемногу к ней возвращаться; и я захотел свести её в баню, но она сказала: "Мне чего-то хочется перед баней, и я очень этого хочу". - "Слушаю и повинуюсь, - сказал я, - что же это такое?" - "Мне хочется яблока, - сказала она, - я понюхаю его и откушу от него кусочек".
И я тотчас же пошёл в город и стал искать яблок, но не нашёл их, и если бы штука стоила целый динар, я бы, наверное, купил. Это было для меня тягостно, и я пошёл домой и сказал моей жене: "О дочь моего дяди, клянусь Аллахом, я не нашёл ничего". И она расстроилась, будучи больна, и её болезнь в этот вечер очень усилилась.
И я провёл эту ночь в размышлениях, а когда настало утро, я вышел из дому и стал обходить сады один за другим, но не нашёл яблок. Мне повстречался старый садовник, и я спросил его о яблоках, и он сказал мне: "О дитя моё, это теперь редко найдёшь, и яблок нету. Их можно найти только в саду повелителя правоверных, что находится в Басре, и они у садовника, который бережёт их для халифа".
И я пошёл домой, и моя любовь и привязанность побудили меня собраться в путь, и я пропутешествовал туда и назад пятнадцать суток, ночью и днём, и принёс ей три яблока, которые я купил у басрийского садовника за три динара. И я вошёл и подал их жене, и она обрадовалась и оставила их около себя, и её болезнь и лихорадка усилились, и она все время хворала, пока не прошло десять дней, и после этого она выздоровела.
И я вышел из дому и отправился к себе в лавку и сидел за продажей и покупкой; и когда я сидел так, в полдень вдруг проходит мимо меня чёрный раб, а в руках у него яблоко из тех трех яблок, и он им играет. "О добрый раб, - спросил я его, - скажи, откуда ты взял это яблоко, чтобы и я мог достать такое же?" И раб засмеялся и ответил: "Я взял его у моей возлюбленной. Я отсутствовал и приехал и нашёл её больной, и у неё было три яблока, и она сказала мне: "Мой муж, этот рогатый, ездил ради них в Басру и купил их за три динара". И я взял у неё это яблоко".
И когда я услышал слова раба, о повелитель правоверных, мир стал чёрен в моих глазах. И я встал, запер лавку и пришёл домой, лишившись рассудка от сильной ярости, и посмотрел на яблоки и нашёл только пару и спросил жену: "Где третье?" И она ответила: "Не знаю и не ведаю!" И тогда я убедился в истинности слов раба, и взял нож и - подошёл к моей жене сзади, не заговаривая с нею, и сел ей на грудь и перерезал ей ножом горло. И я отделил её голову от тела и поспешно положил её в корзину и покрыл изаром, а потом я зашил корзину и, накрыв её куском ковра, положил её в сундук и увёз её на своём муле и своей рукой бросил её в Тигр.
Заклинаю тебя Аллахом, о повелитель правоверных, поторопись повесить меня, - я боюсь, что она потребует от меня огвета в день воскресенья. И когда я бросил её в реку Тигр (а никто не узнал об этом), я увидел, что мой старший сын плачет (а он не знал, что я сделал с его матерью). "Что ты плачешь, дитя моё?" - спросил я его, и он сказал: "Я взял одно яблоко из тех, что были у матери, и пошёл с ним в переулок поиграть с братьями, и вдруг высокий чёрный раб выхватил его у меня и спросил: "Эго откуда к тебе попало?" "За ним ездил мой отец, - сказал я, - и привёз его из Басры для моей матери, которая больна, и он купил ей три яблока за три динара". И раб взял яблоко и не обратил на меня внимания, а я повторил эти слова во второй раз и в третий, но раб не стал на меня смотреть и побил меня и унёс яблоко; и я испугался, что мать побьёт меня из-за яблока, и ушёл с братьями за город от страха, и нас застиг вечер, и я боюсь её. Заклинаю тебя Аллахом, батюшка, не говори ей ничего, - она станет ещё слабее, чем раньше".
