И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста тринадцатая ночь
Когда же настала четыреста тринадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что монах Абд-Аллах говорил: "И я перенёс его в монастырь и стал лечить раны, и он оставался у меня четырнадцать дней, а оказавшись в состоянии ходить, он ушёл из монастыря, пошёл к дверям лавки той девушки и сидел, смотря на неё. И, увидав его, девушка вышла и сказала: "Клянусь Аллахом, я пожалела тебя! Не хочешь ли принять мою веру, и я выйду за тебя замуж!" - "Спаси Аллах от того, чтобы я совлек с себя веру единобожия и принял веру многобожия!" - воскликнул юноша. И девушка оказала: "Встань, войдя ко мне в дом, удовлетвори своё желание со мной и уходи прямым путём". Но юноша отвечал: "Нет, я не таков, чтобы уничтожить двенадцать лет благочестия в одно мгновение страсти". - "Тогда уходи от меня", - сказала девушка. "Моё сердце мне не повинуется", - ответил юноша. И девушка отвернула от него своё лицо. А потом дети догадались, где он, и, подойдя к нему, стали бросать в него камнями, и юноша упал ничком, говоря: "Поистине, покровитель мой Аллах, который ниспослал писание, и он покровительствует праведным".
И я вышел из монастыря, и отогнал детей от юноши, и приподнял с земли его голову, и услышал, что он говорит: "Боже мой, соедини меня с нею в раю". И я его повес в монастырь, и он умер, прежде чем я дошёл с ним до него, и тогда я вынос его из деревни и выковал ему могилу и похоронил его. А когда пришла ночь и миновала половина её, та женщина (а она была в постели); выпустила крик, и возле неё собрались жители селения и спросили её, что с ней, и она сказала: "Когда я спала, вдруг вошёл ко мне тот человек" мусульманин, и взял меня за руку и пошёл со мной в рай, но, когда он оказался со мною у ворот рая, сторож помешал мне войти и сказал: "Он запретен для неверных".
И я приняла ислам благодаря юноше и вошла с ним в рай и увидела в раю дворцы и деревья, которые мне невозможно вам описать. И потом он отвёл меня в один дворец из драгоценного камня и сказала "Этот дворец мой и твой, и я не войду в него иначе, как с тобою, и через пять ночей ты будешь в нем подле меня, если захочет Аллах великий".
Потом он протянул руку к дереву, бывшему у ворот этого дворца, сорвал с него два яблока, дал их мне и сказал: "Съешь эти и спрячь другое, чтобы его увидели монахи". И я съела одно яблоко - и не видела я яблока лучше этого..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста четырнадцатая ночь
Когда же настала четыреста четырнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что девушка говорила: "Когда он сорвал яблоки, он дал их мне и сказал: "Съешь это и спрячь другое, чтобы его увидели монахи". И я съела одно яблоко, - и не видела я яблока лучше этого, - a потом он взял меня за руку и вышел со мною и довёл меня до моего дома. И, пробудившись от сна, - я почувствовала вкус яблока во рту, а второе яблоко у меня. И она вынула яблоко, и оно засияло во мраке ночи, точно яркая звезда. И женщину привели в монастырь, и она рассказала нам свой сон и вынула яблоко, и мы не видали чего-нибудь ему подобного среди всех плодов мира. И женщина взяла нож и разрезала яблоко на части, по числу моих товарищей, и мы не знали вкуса слаще и запаха приятнее, чем у него, и сказали мы: "Быть может, это сатана предстал перед ней, чтобы отвратить её от веры".
И родные взяли её и ушли, а потом она отказалась от еды и питья, и, когда настала пятая ночь, она встала с постели, вышла из дома я отправилась на могилу того мусульманина и бросилась на неё и умерла, и её родные не знали об этом. А когда наступило время утра, пришли в селение два старика мусульманина в волосяной одежде, и с ними били две женщины, одетые так же, и старики сказали: "О жители селения, у вас находится святая Аллаха великого, из числа его святых, и она умерла мусульманкой. Мы о ней позаботимся, а не вы".
И жители селения стали искать эту женщину и нашли её на могиле, мёртвую, и сказали: "Это наша подруга, она умерла в вашей вере, и мы о ней позаботимся". А старики сказали: "Нет, она умерла мусульманкой, и мы о ней позаботимся". И усилились между ними препирательства и споры, и один из стариков сказал: "Вот признак того, что она мусульманка: пусть соберутся сорок монахов, которые в монастыре, и потянут её с могилы, и если они смогут поднять её с земли, тогда она христианка, а если они не смогут этого сделать, выступит вперёд один из нас и потянет её, и если она за ним последует, значит она мусульманка".
И жители селения согласились на это, и собрались сорок монахов и, ободряя друг друга, подошли к девушке, чтобы поднять её, но не могли этого сделать. И тогда мы обвязали ей вокруг пояса толстую верёвку и потянули её, но верёвка оборвалась, а девушка не шевельнулась. И подошли жители селения и стали делать то же самое, но девушка не сдвинулась с места. И когда мы оказались не в силах это сделать никаким способом, мы сказали одному из старцев: "Подойди ты и подними её". И один из старцев подошёл к девушке и завернул её в свой плащ и сказал: "Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, и ради веры посланника Аллаха да благословит его Аллах и да приветствует!" - и поднял её на руках. И мусульмане унесли девушку в пещеру, бывшую тут же, и положили её там, и пришли те две женщины и обмыли её и завернули в саван, а потом старцы снесли её и помолились над нею и похоронили её рядом с могилой мусульманина и ушли, и мы были свидетелями всего этого.
И, оставшись наедине друг с другом, мы сказали: "Подлинно, истина наиболее достойна того, чтобы ей следовать". И стала истина для нас ясна по свидетельству и лицезрению, и нет для нас более ясного доказательства правильности ислама, чем то, что мы видели своими глазами. И потом я принял ислам, и приняли ислам все монахи из монастыря, и жители селения тоже, и затем мы послали к жителям аль-Джеэиры и призвали законоведа, чтобы он научил нас законам ислама и правилам веры, и пришёл к нам законовед, человек праведный, и научил нас благочестию и правилам ислама, и теперь обильно наше благо, и Аллаху принадлежит хвала и благодеяние".
Рассказ об Абу-Исе и Куррат-аль-Айн (ночи 414-418)
Рассказывают, что Амр ибн Масада говорил: "АбуИса, сын ар-Рашида, брат аль-Мамуяа, был влюблён в Куррат-аль-Айн, невольницу Али ибн Хишама, и она тоже была влюблена в него, но Абу-Иса таил свою страсть и не открывал её, никому не жалуясь и никого не осведомляя о своей тайне, и было это из-за его гордости и мужественности. И он стремился купить Куррат-аль-Айн у её господина всякими хитростями, но не мог этого сделать. И когда его терпение было побеждено и усилилась его страсть и он был не в силах ухитриться в деле этой девушки, Абу-Иса вошёл к аль-Мамуну в день праздника, после ухода от него людей, и сказал: "О повелитель правоверных, если бы ты испытал своих предводителей сегодня, в неожиданное для них время, ты распознал бы среди них людей благородных меж прочими и узнал бы место каждого я высоту его помыслов". (А хотел такими словами Абу-Иса лишь достигнуть пребывания с Куррат-аль-Айн в доме её господина.) "Это мнение правильное!" - оказал аль-Мамун. И потом он велел оснастить лодку, которую называли "Крылатая", и ему подвели лодку, и он сел в неё с толпой своих приближённых. И первый дворец, в который он вступил, был дворец Хумейда-длинного из Туса. И они вошли к нему во дворец, в неожиданное время, и нашли его сидящим..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста пятнадцатая ночь
Когда же настала четыреста пятнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что альМамун сел со своими приближёнными, и они ехали, пока не достигли дворца Хумейда-Длинного из Туса. И они вошли к нему во дворец в неожиданное время и нашли его сидящим на циновке, и перед ним находились певицы, в руках которых были инструменты для песен - лютни, свирели и другие.
И аль-Мамун посидел немного, а затем перед ним поставили кушанья из мяса вьючных животных, среди которых не было ничего из мяса птиц, и аль-Мамун не стал ни на что смотреть.
"О повелитель правоверных, - сказал Абу-Иса, - мы пришли в это место неожиданно, хозяин не знал о твоём прибытии. Отправимся же в помещение, которое для тебя приготовлено и тебе подходит".
И халиф с приближёнными поднялся (а с ним вместе был его брат Абу-Иса), и они отправились к дому Али ибн Хишама.
И когда ибн Хишам узнал об их приходе, он встретил их наилучшим образом и поцеловал землю меж рук халифа, и затем он пошёл с ним во дворец и отпер покои, лучше которых не видали видящие: пол, колонны и стены были выложены всевозможным мрамором, который был разрисован всякими румскими рисунками, а на полу были постланы циновки из Синда, покрытые басрийскими коврами, и эти ковры были изготовлены по длине помещения и по ширине его.
