У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян

Такой приказ обрадовал Сунь Укуна, он громко приветствовал Небесного владыку, а потом обратился к выстроившимся в ряд небожителям:

– Я ухожу, почтенные!

– Эта обезьяна так и осталась невежей, – смеясь, толковали между собой небожители. – Ей помогли усмирить оборотня, а она даже не поблагодарила за оказанную ей милость.

– Хорошо, что не набедокурила, – сказал Владыка, – не нарушила покоя на Небе.

Между тем Великий Мудрец спустился на Землю прямо возле пещеры на горе Плошка и рассказал принцессе обо всем, что случилось.

В тот же день Сунь Укун с Чжу Бацзе и Шасэном посадили принцессу на облако, в ушах у нее засвистел ветер, и в следующее мгновение она очутилась во дворце. Представ перед родителями, принцесса им поклонилась и рассказала, как Сунь Укун усмирил оборотня и спас ее.

Правитель поблагодарил царя обезьян, после чего все три ученика Сюаньцзана вместе с сановниками отправились во внутреннее помещение дворца, где стояла железная клетка, открыли ее и освободили Танского монаха. Затем Сунь Укун произнес заклинание, набрал в рот воды, прыснул ею в лицо Сюаньцзану, и тот принял свой настоящий вид.

После этого правитель устроил пир в честь Танского монаха и его учеников, а когда пир кончился, паломники продолжили свой путь в Индию.

О том, что случилось дальше, вы узнаете, если прочтете следующую главу.

Итак, паломники продолжили свой путь. На каждом шагу их подстерегали трудности. Они терпели голод и жажду, днем шли без передышки, останавливались только на ночь. Незаметно наступила весна.

И вот однажды, когда Сюаньцзан и его ученики любовались окружающей их природой, они вдруг увидели впереди высокую гору.

– Ученики мои, – сказал тут Сюаньцзан, придержав коня, – боюсь, что на этой горе живут оборотни. Как бы они не причинили нам вреда.

– Учитель, – отвечал Сунь Укун, – монах не мирянин и ничего не должен бояться. Помните, почтенный монах Черное Гнездо говорил, что в Сутре о духовном очищении есть такие слова: «В сердце не должно быть забот. Когда нет забот, нет и страха, а мысли уносятся далеко». Нужно только очистить свое сердце от скверны и омыть грязь с ушей своих. Кто не испытал страданий, не может возвыситься над другими. У вас, учитель, нет никаких причин для беспокойства. Когда я с вами, пусть хоть само небо обрушится на землю – вы останетесь живы. Так стоит ли опасаться каких-то оборотней!

Продвигаясь дальше, они вскоре приблизились к горе, суровой и неприступной с виду. И на одном из склонов, поросшем травой, заметили дровосека. Вот как он был одет:

– Почтенный монах, – крикнул дровосек, – остановитесь! Я хочу вам сказать, что на этой горе живут свирепые чудовища, они пожирают путников.

Сюаньцзан, услышав это, задрожал от страха и едва не свалился с коня.

– Не тревожьтесь, учитель, – сказал Сунь Укун. – Сейчас я мигом все разузнаю.

Сунь Укун поднялся на гору, подошел к дровосеку и почтительно его приветствовал.

– Что привело вас в эти места? – спросил дровосек.

– Не стану вас обманывать, – отвечал Сунь Укун. – Мы идем из Танской страны в Индию за священными книгами. Видите монаха, который сидит на коне? Это наш учитель. Услышав о том, что на этой горе водятся чудища, он сразу же послал меня к вам разузнать все подробно. Так вот, не можете ли вы мне сказать, давно ли здесь завелись эти чудища, каковы они с виду и какой обладают силой? Узнав это, я прикажу горным духам и духам земли изгнать их отсюда.

Выслушав его, дровосек поглядел на небо, громко расхохотался и сказал:

– Да ты, я вижу, рехнулся, раз говоришь, что сможешь изгнать оборотней. Хотелось бы знать, каким образом ты это сделаешь?

– Каждый оборотень имеет свое определенное место. Одни живут на Небе, другие – в преисподней. А у меня везде есть знакомые. И если эти оборотни сбежали, я знаю способ, как вернуть их на прежнее место.

– В шестистах ли от этой горы, – сказал тогда дровосек, – стоит гора Ровная Верхушка, а в горе есть пещера, которая называется Лотосовой. В той пещере живут два повелителя демонов. Они рисуют тайные знаки и с помощью этих знаков вылавливают странствующих монахов. Сейчас они ждут не дождутся, когда здесь пройдет Танский монах. Так вот, если ваш учитель и есть Танский монах, возвращайтесь назад, не то демоны изловят вас и сожрут.

Выслушав дровосека, Великий Мудрец возвратился к учителю и сказал:

– На этой горе и в самом деле живут какие-то оборотни, а народ здесь трусливый, и эти оборотни всех запугали. Но со мной, учитель, вам бояться нечего.

Пока они вели разговор, дровосек куда-то исчез. Сунь Укун оглядел все вокруг своими огненными глазами, затем поднял голову, увидел на облаке духа Стража времени и сразу понял, что это он предстал перед ними в образе дровосека, чтобы предостеречь от опасности.

– Ты зачем морочил меня? – крикнул Сунь Укун. – Почему сразу не представился?

Дух принес свои извинения и сказал:

– Помните, волшебная сила здешних оборотней и в самом деле велика. Малейшая ваша промашка может привести к гибели. Будьте осторожны.

Выслушав духа, Сунь Укун подошел к учителю и промолвил:

– Этот дровосек не кто иной, как дух Страж времени. Он сказал, что оборотни этой горы обладают огромной волшебной силой. Чтобы вступить с ними в бой, я должен отлучиться. – Затем он обратился к Чжу Бацзе: – Ты будешь охранять учителя. Если он проголодается, возьмешь чашу для подаяний и раздобудешь ему пищу.

– Охранять учителя – это еще можно, а вот за подаянием я не пойду, – ответил Чжу Бацзе. – Как увидят мое свиное рыло да огромные уши, сразу примут за кабана, накинутся на меня с вилами и рогатками, зарежут и засолят впрок к Новому году.

– Не хочешь охранять учителя, иди разведай дорогу, – сказал тогда Сунь Укун. – Узнай, сколько живет на этой горе оборотней, есть ли пещеры.

– Ну, это мне совсем не трудно, – ответил Чжу Бацзе.

Он одернул кафтан, вооружился вилами и храбро двинулся в горы. Глядя ему вслед, Сунь Укун ухмыльнулся.

– Мерзкая ты обезьяна! – напустился на него Сюаньцзан. – Нет в тебе ни жалости, ни сочувствия. Сам отправил Чжу Бацзе разведать дорогу, а теперь злорадствуешь.

– Я вовсе не злорадствую, – ответил Сунь Укун, – а смеюсь потому, что знаю: никуда Чжу Бацзе не пойдет и в бой с оборотнями не вступит, найдет укромное местечко, отсидится там и вернется. А нам что-нибудь наплетет. Сейчас я пойду за ним и посмотрю, что он будет делать.

Сказав так, Сунь Укун встряхнулся, принял вид цикады, догнал Чжу Бацзе и примостился у него за ухом. А Чжу Бацзе, ничего не подозревая, прошел примерно восемь ли, швырнул на землю свои вилы и стал поносить Танского монаха, Сунь Укуна и Шасэна.

– Меня отправили на разведку, – кричал он, – а сами преспокойно себе идут, негодяи! Ладно! Сейчас пристроюсь где-нибудь, вздремну маленько и вернусь. А им скажу, что обошел всю гору.

Пройдя еще немного, Чжу Бацзе увидел ложбину, поросшую мягкой травой, очень довольный улегся там и задремал.

Между тем Сунь Укун, который все видел и все слышал, взлетел вверх и решил подшутить над Чжу Бацзе. Он встряхнулся, превратился в дятла и клюнул Чжу Бацзе в губу.

Чжу Бацзе вскочил и заорал:

– Оборотни! Оборотни! Они укололи меня пикой! – Тут он поднял голову и увидел дятла. – Вот проклятый! – вскричал Чжу Бацзе. – Там обезьяна не дает мне покоя, здесь дятел привязался.

Чжу Бацзе снова улегся, теперь уже мордой вниз.

Но Сунь Укун клюнул его в ухо.

Тогда Чжу Бацзе решил, что здесь ему поспать не придется, и пошел дальше.

Глядя на него, Сунь Укун покатывался со смеху.

Затем он встряхнулся, превратился в цикаду и снова устроился за ухом у Чжу Бацзе. А тот, пройдя еще пять ли, увидел ущелье с тремя каменными глыбами, каждая величиной со стол.

Глядя на глыбы, Чжу Бацзе подумал: «Когда вернусь, меня непременно спросят, из чего эта гора сделана. Если я скажу, что из глины, из земли, из олова, из меди, из муки, из бумаги, меня сочтут дураком. Скажу-ка я лучше, что гора эта – каменная и пещера тоже каменная, а ворота железные. А начнут подробно расспрашивать, отвечу, что очень спешил и всего не запомнил. Здорово я проведу обезьяну».

Радуясь тому, как ловко он все придумал, Чжу Бацзе, волоча вилы, пустился в обратный путь. Ему, конечно, и в голову не могло прийти, что за ухом у него сидит Сунь Укун. А тот, как только Чжу Бацзе пошел обратно, расправил крылья и полетел. Прилетел он первым, принял свой настоящий вид и поклонился Сюаньцзану.