Прошел месяц после отъезда Саад ад-Дина, и Шиха отправился следом за ним в Константинополь. Он надел на себя платье христианского священника и явился к царю во дворец. Увидев святого отца, царь поднялся с места, поцеловал ему руку и оказал почести, положенные его сану. «Откуда ты пожаловал к нам, святой отец?» – спросил царь. «Из монастыря Наджран, – отвечал Шиха, – а имя мое аль-Хауль ат-Тайяр». – «Добро пожаловать, – продолжал царь, – окажи милость, будь нашим гостем, ибо присутствие твое благостно». Шиха поселился во дворце а через несколько дней сказал царю: «Прошлой ночью видел я вещий сон, будто воры собираются похитить из твоей сокровищницы самые драгоценные диковины. Покажи мне твои сокровища, я освящу их, и тогда никто не посмеет притронуться к ним». – «Пойдем со мной, – промолвил царь, – и ты увидишь, что ни один вор не проберется в мою сокровищницу». Они прошли коридор длиной в тридцать локтей и остановились перед глухой стеной. Царь нажал на потайную пружину, и три камня сдвинулись с места, и показалась маленькая дверца. Они вошли в нее, царь вынул из ниши свечу и осветил лестницу из белых и черных ступеней. «Смотри, – сказал царь, – не наступи на белую ступеньку, это ловушка». И он, ухватившись за перила, осторожно коснулся ногой белой ступеньки, она тотчас перевернулась, и Шиха увидел под ней яму глубиной в два человеческих роста, утыканную острыми кольями. Они благополучно спустились по коварной вестнице, и царь сказал, указывая на пол, вымощенный большими плитами: «Это тоже ловушка, но секрет ее иной. Ступишь на белую плиту, останешься цел, ступишь на черную – погибнешь безвозвратно». И царь надавил на черную плиту, она сдвинулась с места, обнажив яму глубиной в десять локтей. Царь вернул плиту в прежнее положение, и они пошли дальше, осторожно ступая по белым плитам. Вскоре дошли они до дверцы, обитой медью. Царь сказал Шихе: «Отойди в сторону, подальше от двери». А сам протянул руку, нажал на пружину в стене, рядом с дверцей, дверь открылась, и из нее молнией вылетела стрела. Царь подождал, пока следом за ней вылетит вторая, и только тогда они вошли в дверь и очутились в большой пустой комнате. Царь нажал потайную пружинку, и открылась еще одна дверца. В Следующей комнате путь им преградила тяжелая железная дверь. «Ее можно открыть лишь издалека», – промолвил царь. Он надавил палкой на ручку двери, и тотчас с потолка упала подвешенная на цепях огромная плита. «Еще одна ловушка, – сказал царь, – и мы у цели». Он открыл последнюю дверь и быстро отскочил в сторону. Из двери вылетели одна за другой две стрелы, и они наконец вошли в сокровищницу. Шиха увидел круглую клетку, увенчанную короной из драгоценных камней, а в ней диковинную птицу с павлиньим хвостом. Крылья у нее были украшены изумрудами, хохолок на голове усыпан алмазами. Она произносила мудрые изречения, прославляла всевышнего и наставляла людей в вере и в мирских делах. Потом Шиха увидел на стене всесокрушающий меч с золотой рукоятью, изукрашенной драгоценными камнями. Тут мнимый священник начал бормотать заклинания, подул на птицу и меч и сказал царю Михаилу: «Воистину, сокровища твои в безопасности. Я сотворил над ними молитву, дабы не протянулась к ним рука вора». После они вернулись тем же путем, каким пришли, и вскоре Шиха стал собираться в обратный путь. «Поживи у нас еще, – просил его царь, – осени святостью своей». – «Да благословит тебя господь, – отвечал Шиха, – разреши мне уехать. Долг мой – ездить из страны в страну и помогать рабам божьим».
Шиха покинул царя и отправился разыскивать мукаддама Саад ад-Дина ар-Русафи. Узнав, что Саад ад-Дин в тюрьме, Шиха пробрался туда, убил тюремщика и надел его платье.
Между тем Саад ад-Дин, сидя в темнице, однажды вспомнил, как Джамаль ад-Дин сказал ему: «Если попадешь в беду, позови меня, и я помогу тебе». Саад ад-Дин подумал: «Попробую-ка я позвать его, и если он спасет меня из тюрьмы, стану ему верным слугою». Он громко крикнул: «О Джамаль ад-Дин, приди и спаси меня!» Тут явился к нему тюремщик и сказал: «Я пришел на твой зов. Чего ты хочешь?» Саад ад-Дин ответил: «Я не звал тебя, и мне ничего от тебя не надо». И снова закричал: «О Шиха, начальник крепостей, освободи меня из темницы!» Тюремщик повторил: «Я здесь перед тобой, брат. Разве ты не узнаешь меня?» И он снял с Саад ад-Дина оковы и повел за собой. Они вышли из тюрьмы, проникли во дворец, и Шиха разыскал стену, за которой находилась сокровищница царя. Шиха надавил на потайную пружину, три камня сдвинулись с места, и открылась дверь. Они стали спускаться по лестнице, и Шиха велел Саад ад-Дину ступать точно по его следам, чтобы не попасть в ловушку. Мукаддам ар-Русафи изумился и воскликнул: «Клянусь аллахом, ты настоящий герой. Я признаю, что никогда не сумел бы найти сокровищницу. и раскрыть ее тайны». Миновав все ловушки, они добрались до сокровищ, взяли говорящую птицу и всесокрушающий меч и вышли из дворца. Шиха положил клетку с птицей и меч в мешок и сказал Саад ад-Дину: «Поезжай в Каир и не выпускай сокровищ из рук, пока не доставишь их в султанскую казну». Достигнув Каира Саад ад-Дин явился в диван, приветствовал султана и пожелал ему вечного могущества. Потом достал из мешка сокровища и промолвил: «Вот говорящая птица и всесокрушающий меч. Что вы на это скажете, о Бану Исмаил?» – «Воистину, – отозвались мукаддамы, – ты достоин быть начальником крепостей». В это время в диван вошел Шиха, и Саад ад-Дин проговорил: «Тысячу раз провозглашаю покорность повелителю правоверных и Джамаль ад-Дину, начальнику крепостей. Свидетельствую перед вами, о Бану Исмаил, что до конца дней своих готов быть верным слугою мукаддама Джамаль ад-Дина!» Мукаддамы улыбнулись и сказали: «Наконец-то он понял, кто такой Шиха».
Прошло некоторое время, и вот однажды явились к султану десять черных рабов с письмом от эфиопского царя. Царь Эфиопии Сейф аль-Малик писал султану аз-Захиру:
«Приветствуем ваше султанское величество и извещаем, что мы послали вам подарок. Соблаговоли, о султан, принять его».
«Я принимаю дар, – промолвил султан, – но где же он?» Тут слуги внесли дерево, отлитое из золота, и было на нем триста шестьдесят пять веток. Под деревом Султан увидел серебряную фигурку человека, на которого набросился золотой лев. А рядом было насыпано: много зерен. Визирь Шахин взглянул на подарок и сказал: «Этот подарок таит в себе намек, и мы должны разгадать его». – «Ну что ж, попытайся сделать это», – промолвил султан.
«Я думаю, – сказал визирь, – что дерево означает страну Эфиопию, в которой триста шестьдесят пять областей по числу дней в году, лев – это сам эфиопский царь. Человек же, которого терзает лев, – это, помилуй аллах, повелитель правоверных. А многочисленные зерна – огромная армия эфиопского царя». – «Ты угадал правильно, – сказал султан, – Нам следует достойно ответить дерзкому царю на его подарок». Он призвал ремесленников и велел им изготовить дерево из серебра и чтоб было на нем триста шестьдесят пять веток, а на каждой ветке по триста шестьдесят пять листьев. Под деревом приказал он поставить железную фигурку человека, одетого в платье эфиопского царя и закованного в цепи, а рядом серебряную фигурку султана, который копьем пронзает царю голову. Поблизости велел поставить фигурки петухов, которые клюют рассыпанные зерна, и написал эфиопскому царю следующее письмо:
«Мы разгадали смысл твоего подарка и посылаем тебе ответный дар, богаче твоего. Однако же мы не станем загадывать тебе загадок и объясним его значение: в султанате нашем триста шестьдесят пять областей, а в каждой области триста шестьдесят пять городов и крепостей. Подобно тому как петухи в мгновение ока готовы склевать горсть зерна, так наши воины способны уничтожить твою армию. Железная же и серебряная фигурки изображают наш с тобой поединок, который грозит тебе лишь погибелью. Если ты желаешь разорения своей стране, то пусть так и будет».
Султан подписал письмо, подарок положили в сундук и приказали черным рабам отвезти его вместе с письмом своему царю. Когда визирь эфиопского царя увидел ответный дар султана, он воскликнул: «Они поняли смысл нашего подношения и прислали ответ, не сулящий добра!»
Поведал мухаддис, отчего эфиопский царь затаил на султана зло. Однажды сын Самсама, правителя эфиопского города Хасба аль-Айн, с приятелями ходил по рынку в Каире; С ними была собака. Вдруг стащила она у одного булочника лепешку. Булочник запустил в нее железной гирей и убил наповал. Тогда один из эфиопов выхватил меч и снес булочнику голову. Тут набросились египтяне на эфиопов и стали бить их. Лишь один эфиоп уцелел, оправился от ран и вернулся в свою страну. Там рассказал он Самсаму, что сын его с товарищами убит в Египте, и разгневанный отец поклялся отомстить за сына. Когда султан аз-Захир узнал, что среди убитых эфиопов был сын правителя Хасба аль-Айн, он спросил визиря: «Что посоветуешь ты мне?» – «Напиши Самсаму, как было дело, и пусть свидетели подпишутся. Если правитель поймет, что сын его погиб по собственной вине, то аллах избавит нас от войны. Если же не поверит нам и решится мстить, будем молить всевышнего о победе». Султан так и сделал. Однако Самсам, получив письмо, еще пуще разгневался и собрался немедля идти войной на Египет. А был у него брат по имени Камкам, визирь Сейф аль-Малика, царя Эфиопии. Когда Самсам поведал брату о своих намерениях, визирь рассказал царю о том, что произошло на каирском базаре, и присоветовал Сейф аль-Малику послать султану в подарок золотое дерево. Получив ответ султана, Сейф аль-Малик воскликнул: «Клянусь Сатурном, не будет мне покоя, пока я не завоюю их страну и не перебью все войско султана!» Царь приказал бить в боевые барабаны, призывая воинов к походу. Однако неуспел он выступить из столицы, как приехала к нему сестра, царица Маймуна. Узнав, что Сейф аль-Малик собрался воевать с Египтом, чтобы отомстить за смерть сына Самсама, она воскликнула: «Не утруждай себя! Дай мне десять тысяч воинов, и я сама поведу их на Египет».
