У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян

Неожиданно Моан сделал вид, будто промахнулся. Ничего не подозревая, оборотень ринулся вперед. В тот же миг Моан ударил его в правое плечо, и оборотень упал на колени. Тогда Моан ударил его по ногам, и оборотень растянулся на земле. Тотчас же его окружили воины принца, скрутили ему руки за спиной, в позвоночник воткнули проволоку, вывели на берег и подвели к Сунь Укуну.

– Великий Мудрец, – сказал тут принц, – я изловил дракона Крокодила и передаю его тебе. Делай с ним что хочешь.

– Вели развязать меня, Великий Мудрец, – взмолился оборотень, – и я тотчас же приведу сюда Танского монаха и Чжу Бацзе.

– Не верь ему, – сказал тут Моан. – Если его развязать, он может натворить немало зла.

– Я знаю, где находится подводный дворец, и сам схожу за учителем, – произнес Шасэн.

После этого он и настоящий дух Черной реки ринулись в воду, прошли в главную залу подводного дворца и там увидели Танского монаха и Чжу Бацзе. Оба они, совершенно голые, были крепко связаны. Шасэн поспешил освободить от веревок учителя, а дух реки – Чжу Бацзе. Затем они взвалили их на спину и притащили на берег.

После этого Моан, захватив с собой оборотня, которого ждала суровая кара, распрощался со всеми и пустился в обратный путь.

– Ученики мои! – вскричал тут Сюаньцзан. – Как же нам все-таки переправиться на тот берег?

– Не беспокойтесь, – сказал дух Черной реки. – Я переправлю вас с помощью волшебства.

Дух остановил реку в верхнем течении, вода утекла, и паломники беспрепятственно перешли на противоположный берег.

Если хотите узнать, что дальше случилось с Танским монахом и его учениками, прочтите следующую главу.

Стихи гласят:

Итак, сын дракона усмирил оборотня, а дух Черной реки помог Сюаньцзану и его ученикам переправиться через реку, чтобы они могли продолжать свой путь на Запад. Шли они долго, уже несколько раз сменились времена года, снова наступила весна.

И вот однажды до их слуха вдруг донеслись крики и шум.

– Надо разузнать, что случилось, – сказал Сунь Укун, совершил прыжок и очутился на облаке. С высоты он увидел расположенный вдали город, а над городом – радужное сияние – знак счастья и благополучия.

«Откуда же такой шум?» – подумал Сунь Укун и тут вдруг заметил толпу монахов, которые медленно брели, толкая перед собой тачки, и восклицали при этом: «О владыка Великой силы, помоги нам!»

Сунь Укун спустился на землю и увидел, что тачки нагружены саманом, бревнами, кирпичом и прочим строительным материалом и везти их приходится по узенькой, очень крутой тропинке. Погода стояла теплая, но одеты монахи были в темно-синюю холщовую одежду.

«Наверно, строят монастырь, – подумал Сунь Укун. – Пора сейчас горячая, сбор урожая в самом разгаре, никого не наймешь, вот и приходится строить самим».

Не успел он так подумать, как из городских ворот вышли два молодых даоса и с важным видом направились к монахам.

Увидев их, монахи затрепетали от страха и с еще большим усердием стали толкать свои тачки.

«Так вот оно что! Видно, монахи боятся этих даосов. Как-то я слышал, что есть на Западе место, где дао Путь – в почете, а буддизм в загоне. Может быть, это оно и есть? Надо все разузнать поподробней».

Подумав так, Сунь Укун встряхнулся, принял вид странствующего даоса, подошел к тем двум даосам, что вышли из ворот, и, склонившись перед ними в почтительном поклоне, произнес:

– Почтенные! Смиренный монах вас приветствует!

– Откуда вы прибыли, учитель? – спросили даосы.

– Я прибыл издалека, побывал, можно сказать, на краю света и вот очутился в вашем краю. Сделайте милость, скажите, есть у вас в городе последователи дао и могу ли я рассчитывать на подаяние?

– В нашем городе, – отвечали монахи, – не только чиновники, но и все богатые люди почитают учение дао. Поэтому даосу каждый готов помочь. Сам правитель приверженец учения дао.

– А как называется эта страна и почему ваш правитель почитает учение дао? – спросил Сунь Укун.

– Страна наша называется Чэчиго, – отвечали даосы, – правитель нам доводится родственником. Двадцать лет назад здесь была засуха. Посевы погибли, и начался голод. И сановники, и простолюдины совершали обряды очищения, возжигали благовония, возносили молитвы о дожде. Все тщетно. И вот когда, казалось, исчезла последняя надежда, с Неба на Землю спустились трое бессмертных, которые спасли нашу страну от бедствия.

– Кто же они такие? – спросил Сунь Укун.

– Старшего зовут Сила Тигра, среднего – Сила Оленя и младшего – Сила Барана, – отвечали даосы.

– Какими же волшебными силами они обладают? – спросил Сунь Укун.

– Одним взмахом руки они могут вызывать ветер и дождь, превращать воду в масло, а камень в золото.

– Повезло вашему государю, – выслушав их, произнес Сунь Укун. – Я почел бы за счастье встретиться с этими бессмертными.

– Не так уж это и трудно, – с улыбкой отвечали даосы. – Мы любимые ученики этих бессмертных. Вдобавок они так преданы учению дао, что тотчас же выйдут вас встретить, как только узнают, что вы даос. А мы вас представим. Только прежде нам надо проверить, как работают вон те люди.

– Что-то я не пойму, – сказал Сунь Укун. – Ведь эти люди тоже монахи, только буддийские. Почему же они на вас работают?

– Дело в том, что в год засухи молитвы буддийских монахов не помогли, даосы же сразу вызвали дождь. Понятно, что после этого буддийские монахи впали в немилость. Государь велел разрушить их монастыри, разбить все статуи будд, а самих монахов лишить монашеских свидетельств, чтобы они не могли вернуться на родину, и вот теперь они у нас в услужении. Одни работают истопниками, другие – подметальщиками, третьи – привратниками. Сейчас они таскают строительный материал.

– Так, видно, и не придется мне повидать ваших учителей, – со слезами на глазах промолвил Сунь Укун. – Дело в том, что я разыскиваю своего дядю, а он последователь буддийского учения. Может быть, судьба забросила его в вашу страну и теперь он не может вернуться на родину. Я непременно должен его разыскать и лишь после этого смогу отправиться с вами в город.

– Тогда вот что, – сказали даосы, – вы отправляйтесь на отмель и проверьте, как там идет работа. В списке числится пятьсот монахов. Может быть, среди них вы и в самом деле найдете вашего дядюшку. Тогда из уважения к вам мы освободим его и все вместе отправимся в город.

Сунь Укун поблагодарил монахов и пошел к отмели. Увидев его, монахи принялись отбивать земные поклоны, говоря:

– Господин наш! Никто здесь не ленится. Все усердно трудятся.

– Не бойтесь, – сказал, махнув рукой, Сунь Укун. – Я пришел сюда искать своего дядюшку и вовсе не собираюсь проверять, как вы работаете.

Сунь Укун долго приглядывался к монахам, а после расхохотался и сказал:

– Ну что вы за монахи! Монаху надлежит исполнять три священные заповеди буддистов: поклоняться Будде, совершать моления, читать священные книги. А вы вместо этого на даосов спину гнете, будто рабы.

– Ты нездешний и ничего не знаешь, – ответили монахи, после чего поведали Сунь Укуну историю, которую он только что слышал от даосов.

– А почему бы вам не сбежать отсюда? – спросил Сунь Укун.

– Это невозможно, – отвечали даосы. – Бессмертные уговорили государя написать с нас портреты и развесить их по всей стране. Нет такой деревушки, где бы не был вывешен портрет каждого из нас, с собственноручной подписью государя. За поимку каждого монаха чиновнику обещано повышение на три ранга. А простым гражданам выдается вознаграждение в пятьдесят лянов. Не то что монах – всякий, у кого острижены волосы или есть плешь, не сможет уйти отсюда. Эта страна кишит соглядатаями. И уж тут никакие хитрости и уловки не помогут, придется терпеть и страдать.

– Чем так жить, лучше умереть, – сказал Сунь Укун.

– Нас и так осталось пятьсот человек, а было свыше двух тысяч. Одни умерли своей смертью, другие – покончили с собой. Мы тоже лишили бы себя жизни, но нас стерегут духи Людин и Люцзя. Они говорят, что недолго теперь нам страдать, что скоро придет сюда Танский монах со своими учениками. Один из них, Великий Мудрец, равный Небу, обладает огромной волшебной силой и всегда вступается за обиженных. Вот духи и велели нам его ждать.

Выслушав монахов, Сунь Укун попрощался с ними и пошел к городским воротам.