В это время доложили:
— Чжурчжэни уже у городских ворот!
Гао-цзун испуганно вздрогнул, но Хуянь Чжо успокоил его:
— Поднимитесь на стену, государь, и наблюдайте! Если я одержу победу, оставайтесь здесь до прихода ваших войск. А если меня убьют — немедленно уезжайте в Линьань!
Гао-цзун взошел на городскую стену. Ду Чун стоял перед городскими воротами и кричал:
— Воины и население города! Могущественный цзиньский повелитель приказывает вам немедля выдать вашего неразумного государя! Кто это сделает, получит титул вана! Решайтесь скорее, не дожидайтесь, пока ваш город обратится в пепелище!
И вдруг городские ворота распахнулись — верхом на коне выехал старый военачальник.
— Ты кто такой? — грозно крикнул он. — Как смеешь дерзить моему государю?
— Я чанцзянский ван! — отвечал Ду Чун. — А ты кто такой?
— Тьфу, изменник! — плюнул Хуянь Чжо. — Погоди у меня!
Взмахнув плетью, старый воин ринулся на Ду Чуна. Тот защитился мечом. Хуянь Чжо нанес удар, противник не успел уберечься и замертво упал с коня. Цзиньские войска обратились в бегство, а Хуянь Чжо с отрубленной головой врага возвратился к государю.
— Вы храбры необыкновенно! — с восхищением воскликнул Гао-цзун. — Если я вернусь в столицу, то непременно пожалую вам высокую должность!
По распоряжению императора голову Ду Чуна выставили на городской стене.
Цзиньские воины, бежавшие из-под стен города, донесли Учжу о гибели чанцзянского вана.
— Неслыханная дерзость! — вскричал Учжу и сам во главе войска двинулся к городу.
— Выдавайте мне Кан-вана! — потребовал он.
При виде его император, находившийся со своими сановниками на городской стене, горестно молвил:
— Вот тот самый Учжу, который увел в плен старых императоров! Как я его ненавижу! Нет, не жить нам с ним под одним небом!
— Не расстраивайтесь, государь, а лучше велите приготовить коня, — сказал Хуянь Чжо. — Я снова пойду в бой, но если не смогу победить — покидайте город и спешите в Линьань. Оттуда вы легко доберетесь до Хугуана, разыщете Юэ Фэя, и он поможет вам восстановить империю!
Старый воин схватил свою тяжелую железную плеть, вскочил на коня и выехал из городских ворот.
— Учжу, не притесняй моего государя, иначе тебе придется драться со мной! — раздался его громовой возглас.
Старый воин, с седыми волосами, но молодым, почти юношеским лицом, понравился Учжу, и он обратился к нему:
— Кто вы, почтенный полководец? Позвольте узнать ваше имя!
— Я — старший из пяти полководцев-тигров Ляншаньбо! — отвечал Хуянь Чжо. — Уводи отсюда свои войска, пока не поздно, — иначе погибнешь от моей плети!
— А я четвертый сын правителя великого государства Цзинь, — объявил Учжу. — Мне давно говорили, что в Ляншаньбо собралось сто восемь благородных мужей, что все они побратались, и все — герои один к одному. До сих пор я не верил этому, но сейчас, когда вас увидел, убедился, что люди говорят не зря! Но подумайте сами, вы преданны своему государю, а при его дворе собрались одни продажные сановники, которые ждут не дождутся гибели Сунской империи! Послушайтесь меня, переходите на мою сторону, и вы получите титул вана, будете знатны и богаты! Что вам еще нужно?
— Я ходил в поход против Ляо под знаменами Сун Гун-мина! — крикнул в ответ Хуянь Чжо. — Счесть невозможно, сколько врагов перебил я этой плетью! Неужто не справлюсь с каким-то жалким варваром?
Он ринулся навстречу противнику, Учжу отбивался от него секирой и после тридцати схваток подумал: «Действительно, герой! Будь он помоложе, мне бы его не одолеть!»
В конце концов старый Хуянь Чжо не выдержал и обратился в бегство. Учжу устремился за ним.
Хуянь Чжо во весь опор скакал к городу. Подъемный мост давно не чинился, настил его прогнил — об этом старый воин не знал — и конь его провалился. В этот момент подоспел Учжу и отрубил упавшему голову.
Как только со стены это увидели император и его сановники, они вскочили на коней, покинули город и поскакали вдоль прибрежной дамбы.
Тем временем Учжу придержал коня и сказал приближенным:
— Все-таки я поступил несправедливо! Убил прославленного воина из Ляншаньбо! Клянусь: как только завоюю Поднебесную, устрою ему настоящие похороны — со всеми церемониями и жертвоприношениями!
Горожане открыли ворота и опустились на колени перед победителем.
— Куда девался Кан-ван? — грозно спросил Учжу.
— Бежал!
Учжу приказал не чинить вреда населению, а сам бросился в погоню. Ли через десять он стал нагонять Кан-вана и сопровождающих его сановников.
Гао-цзун обернулся, увидел, что Учжу его настигает, и помертвел от ужаса.
Поистине:
От страха
Могут волосы подняться
И задрожать,
Как в лихорадке, пальцы!
Если вы не знаете, спаслись ли император и его сановники от грозившей им опасности, то прочтите следующую главу.
Всемогущие святые являют чудеса на великом море. Сунский Кан-ван попадает в осаду на горе Пютоушань.
Много тысяч весен совершают
Жертвоприношенья в храмах люди,
Слышен всюду голос чудотворца —
Свет и мудрость воплотились в Будде.
Тот, кто чтит учение его,
Недоступен чарам духа злого,
Верящего в небо защитит
Сила покровителя святого.
Заметив погоню, Кан-ван в ужасе подумал, что теперь ему не миновать плена.
Но вдруг на горизонте появился большой корабль. Приближенные императора закричали:
— Эй, на корабле! Правьте сюда, спасайте государя!
Корабль развернулся и встал на якорь у самого берега. Кан-ван и его сановники спешились, бросили коней и в одно мгновение очутились на палубе.
Когда Учжу добрался до берега, судно отчалило.
— Корабельщики, — взывал Учжу. — Поворачивайте назад! Я вас щедро награжу!
Не обращая внимания на его призывы, корабельщики подняли паруса, и корабль стремительно понесся прочь.
— Куда же нам теперь направиться? — в раздумье проговорил Учжу.
— Кан-ван скорее всего побежит в Хугуан к Юэ Фэю. Пойдем туда, — предложил военный наставник.
— Хорошо, — согласился Учжу. — Я отправлюсь вперед, а вы следуйте за мной — будете заботиться о подвозе провианта.
Расставшись с наставником, Учжу двинулся вдоль морской дамбы. На пути ему встретились три рыбака.
— Почтенные люди, — обратился к ним Учжу. — Не проплывал ли здесь корабль?
— Как же, как же — совсем недавно проплывал! Человек семь-восемь на нем было.
— Помогите мне догнать их и задержать — получите щедрую награду.
— Охотно поможем, следуйте за нами, — ответили рыбаки, а про себя решили: «Поведем его по самому берегу. Начнется прилив и поглотит этого варвара».
Отряд чжурчжэней продолжал погоню. Внезапно могучий седой вал налетел на берег с грохотом, напоминающим топот десятков тысяч коней.
Прилив в устье реки Цяньтан поистине страшен. О нем написали такие стихи:
Снова оглушил Хаймыньский край
Устрашающий, звериный рев.
Правду говорят, что У Цзы-сюй
Может на людей обрушить гнев.
Все смешалось, гребни белых волн,
Грохот грома, молнии во мгле,
Десять тысяч боевых коней
Мчатся по истерзанной земле!
Но опять появится луна,
Чтобы вновь пролить на землю свет,
Ведь земле присущи, как и встарь,
И закат вечерний, и рассвет.
Про поход в Юэ, про битвы в У[88]
Разве вспомнит кто-нибудь из нас?
За деревней песня рыбака
Прозвучит еще в вечерний час.
Охваченный ужасом, Учжу подхлестнул коня и поскакал прочь от берега, стараясь скорее выбраться на возвышенное место. Волны обрушились на его воинов. Несколько тысяч человек — почти весь передовой отряд — утонули. Погибли и три рыбака.
Ярость Учжу не знала предела:
— Попался же я на хитрость! Сколько моих людей утонуло!
Подоспел военный наставник.
— Ну и напугался же я, государь! — облегченно вздохнул он. — Гибель воинов не такая уж большая беда, — главное, что вы живы! Погодите, доберемся до Хугуана и за все с Кан-ваном рассчитаемся.
Войско Учжу, не медля ни минуты, двинулось дальше.
А сейчас снова вернемся к Гао-цзуну. Избавившись от опасности, он и его спутники почувствовали, что проголодались, и попросили корабельщиков дать им что-нибудь поесть.
Не успели государь и его подданные окончить трапезу, как неизвестное судно преградило путь их кораблю. Несколько дюжих молодцов прыгнуло к ним на палубу.
