Муким-ханская история - Мухаммед Юсуф Мунши

последней была такова. Однажды ночью эта госпожа страны красоты и розовый куст сада прелестей спала в своей кибитке и увидела, что показался свет; пройдя через отверстие в крыше, он принял образ кочевого араба с синими глазами. Он очень осторожно приблизился к ней, (затем) тихонько повернулся и, превратившись в волка, вышел в дверь кибитки. Аланкува, пораженная происшедшим, сильно перепугалась, но не сочла нужным объявить об этом (кому-либо). Спустя несколько времени она почувствовала себя беременной от того света. Когда ее положение стало слишком очевидным, ее родные вытащили меч упреков из ножен притеснения и сказали: “Как могло случиться, что незамужняя женщина стала беременной?!"

Аланкува рассказала бывшее с ней происшествие, но ей не поверили, пока сами, бодрствуя как-то ночью подле кибитки красавицы, не увидели собственными глазами (посещавший ее чудесный свет).

Подивившись божественному могуществу, родные замолчали.

В конце концов у Аланкувы родились три сына; первого назвали Бузкун-Кики, от него ведут (свое) происхождение племена: катаган и кият; второй назывался Бусалджи, от него происходит народность сал-жиут [55], третий был Бузанджир-каан, к которому восходит генеалогическое древо Чингиз-хана. (Словом же) бузанджир монголы называют волка.

Через некоторое время между племенами и родами возникли смуты и неурядицы; никто никому не подчинялся и не повиновался. (В конце концов) признали необходимым вручить власть одному человеку, чтобы он водворил порядок среди народа. Жребий пал на Бузанджира; значительная часть глав племен посадила его на престол царства и полновластья. У него было два сына; старшего звали Бука-хан; после (смерти) отца он утвердился на царском месте. У Бука-хана также был сын — Туминэ-хан; у него было девять сыновей, восемь из них были убиты, и имена их неизвестны, девятого звали Кайду-хан. У него было три сына, первого звали Байсунгур-хан. У последнего был сын по имени Туминэ-хан, от которого родились два сына, одного из них звали Кабил-хан, а другого Качули-бахадур.

Однажды ночью Качули-бахадуру приснился сон, что из пазухи его брата Кабил-хана взошла звезда и померкла, затем взошла другая и скрылась, появилась третья и закатилась, (наконец) появилась четвертая звезда, ослепительно яркая, свет которой распространился на несколько других светил и каждая из них была сброшена на определенную страну.

Когда это блестящее светило исчезло, мир продолжал оставаться освещенным. Качули проснулся, но (скоро) опять заснул и увидел (во сне), что из его пазухи взошла звезда и скрылась, взошла другая и померкла).

И так было до семи раз; в восьмой появилось огромное блестящее светило, которое озарило (своим светом) весь мир; от него отделилось несколько других звезд и каждая осветила определенный участок. Проснувшись, Качули пошел к отцу и рассказал ему виденный сон. Туминэ-хан обрадовался (слышанному), позвал другого сына, Кабил-хана, и заставил Качули рассказать свой сон брату. После этого Туминэ-хан истолковал его таким образом: “Из поколения Кабил-хана три человека утвердятся на ханском престоле; после этого еще другой из его потомства станет царем и подчинит себе большую часть мира. Из рода Качули произойдет семь человек и восьмой покорит весь мир”. Истолкование сна (по отношению) Кабил-хана (оправдалось в том смысле, что из его рода) ведет господство государя-миродержца, покорителя вселенной, Чингиз-хана, а (в отношении) Качули-бахадура (оно означало) происхождение от него власти государя, обладателя счастья, султана земли и времени, повелителя круговорота (событий), царя царей, владыки вселенной, эмира Тимура гургана.

(После смерти Туминэ-хана) братья Кабил-хана присягнули (ему) в верности и препоручили ему ханство. Авторитет и доверие, которыми пользовался среди монгольских племен Кабил-хан, были весьма велики. У Кабил-хана был один сын по имени Бартан-бахадур; он имел много детей, его старшего сына звали Есукай-бахадур. У этого от старшей жены, по имени Олун-Эке, появилось на (жизненную) арену дорогое дитя, подобного которому тысячеокий небесный свод, все время вращающийся вокруг вселенной, еще не видел ни в одну эпоху. Когда этот государь появился на свет из недр небытия, он имел в руке некоторое количество крови, похожее на кусочек печени. Это, по мнению мудрых, указывало на того, кто произведет расстройство на земле и будет проливать кровь [56]. (Действительно), его кровопролитие достигло таких пределов, что Марс-кровопийца упрочился (даже) в шатре Венеры.

Мальчику дали имя Темучин. После этого Есукай-бахадур переселился из (этого) тленного мира в страну вечности, и племена возвели Темучина на царство. Он был по виду атлет и силен и храбр был в такой степени, что барс и тигр казались ему лисицей. Был в то время один мудрец, достигший высшего познания, которого звали Теб-тенгри, т.е. “служитель того, кому поклоняются”. Он долгое время жил в уединенных местах долин и в пещерах гор, пребывая в молитве и поклонении всевышнему богу. Тщетно искали (разные) султаны и ханы предшествующего времени возможности вступить с ним в сношения, это им не удавалось: отшельник все время гнушался общения с знатными людьми. Когда Темучин утвердился на царском престоле, этот великий человек преднамеренно (сам) явился к нему. Так как Темучин счел это (для себя) благоприятным признаком, то выступил к нему навстречу, слез с коня и пошел рядом с ним; ввел этого благочестивого человека в свою ставку, посадил на престол и, как послушный раб, стал ему прислуживать. И святой, открыв уста приветствия, произнес:

И этим именем его вновь приветствовали. После сего отшельник вернулся к себе и, избрав своим жилищем опять пещеры и уединение, больше уже не общался с людьми.

В 569 (1173 — 1174)г. Чингиз-хан воссел на миродержавный престол в восточных странах и, опоясавшись поясом отваги, окончательно сокрушил монгольских и туркестанских ханов, очистив мир от существования этого сословия. Он покорил Китайское государство, Мавераннахр, Хорасан, оба Ирака, Малую Азию и (вообще) большую часть стран Востока и Запада.

Однажды, созвав народное собрание, он выступил на нем с такой речью: “О мои эмиры, наместники и приближенные! У меня никогда не было мысли в отношении притязаний (на чужие земли) и завоеваний (других стран) и я довольствовался бы собственной страной. (Но) так как (многие) видели (вещие) сны, видел и