с собой оружие Хреггвида, но никто не обратил на него внимания. На тинг
собралось очень много народу. Места для людей на этом тинге были устроены так:
скамьи поставили кругами, а между ними оставили проход, чтобы можно было выйти
на середину. Вильхьяльм сел рядом с конунгом, ниже — Сёрквир и Брюньёльв, другие
приближенные конунга сели дальше. Хрольв сидел далеко во внешнем круге на самом
низком месте.
Когда все расселись, прибыла дочь конунга Ингигерд, такая красивая и любезная,
что трудно придумать похвалы ее красоте. Все только на нее и смотрели. Один
Хрольв не глядел на нее и опустил на лицо капюшон. Ингигерд подходила к каждому
и смотрела в глаза. Так она обошла один круг, потом другой. Наконец она подошла
к Хрольву и взяла его за руку, но он не двинулся с места. Тогда Ингигерд подняла
капюшон с его лица и сказала:
— Выбор у меня не очень большой, но я выбираю этого человека для поединка с
Сёрквиром. И он отправится со мной, если сам того захочет.
Хрольв ответил:
— Неразумный ты сделала выбор. Я не могу даже удержаться в седле и все время
падаю. И пугаюсь даже одного грозного взгляда.
Дочь конунга сказала:
— Никогда я тебя не видела раньше. Но если я вправе здесь повелевать, ты не
должен отказываться.
Конунг Эйрек возразил:
— Так я думаю, Ингигерд, что тебе нужно выбирать кого-то из своих людей, а не
чужестранца. А Хрольв служит Вильхьяльму, и он один из моих людей, поэтому он
вправе отказаться.
Хрольв сказал:
— Никому здесь я не служу. Я выполню просьбу дочери конунга, если она думает,
что с моей помощью получит свободы больше, чем у нее теперь.
Хрольв поднялся и вместе с Ингигерд и ее людьми отправился к ней в замок. Она
усадила Хрольва на почетное место и оказывала ему разные почести.
Конунг Эйрек отправился с тинга в другой замок. Он был очень недоволен. Многие
люди удивлялись, что дочь конунга выбрала человека, который едва ли кого-то
может победить. А конунг теперь очень раскаивался, что пообещал Ингигерд
выполнить ее просьбу. Он просил Сёрквира сделать все, что в его силах, и
использовать любые уловки, какие только можно придумать.
— Этот человек всегда был мне подозрителен. Ты должен как следует спрятать о
доспехи Хреггвида, и тогда Хрольв не сможет навредить нам.
Хрольв в это время был в замке у дочери конунга, где его принимали как желанного
гостя. Он рассказал ей о поручении ярла, а она сказала, что знает обо всем этом.
— Я хочу уехать отсюда с тобой, — сказала Ингигерд, — ты кажешься мне самым
достойным и сможешь добиться моей руки, если освободишь меня из-под власти моих
недругов.
Так закончился их разговор.
Рано утром Хрольв был уже на ногах. Он облачился в доспехи Хреггвида и
вооружился добрым мечом. Дочь конунга дала ему копье и щит, которые принадлежали
ее отцу, и посоветовала ему взять коня Дульцифала. Конь находился в крепком
загоне вместе с другими лошадьми. Он брыкался и лягался и убил много лошадей.
Хрольв направился к загону и ударил копьем по щиту. Дульцифал тут же подошел к
нему. Щит и копье так громко зазвенели, что всем это показалось чудом. Хрольв
взял коня, оседлал его и лихо вскочил в седло в своем боевом облачении.
Дульцифал рванул с места, легко перескочил загородку и поскакал в поле. На месте
поединка уже был Сёрквир с конунгом, Вильхьяльмом и Брюньёльвом. Там собралось
много народа.
21
Хрольв и Сёрквир подняли копья, поскакали навстречу друг другу во весь опор и
нанесли друг другу сильные удары. Копье Сёрквира ударило в щит Хрольва, но
соскользнуло, а Хрольв сбил с Сёрквира шлем. Хрольв нанес удар, когда Сёрквир
проскакал еще только треть пути. Дульцифал, не останавливаясь, развернулся и
поскакал назад, так что Сёрквир не пересек еще и четверти пути, когда они вновь
сошлись. Они ударили друг друга копьями, и так же, как в первый раз, Сёрквир не
смог одолеть Хрольва, а тот выбил у него щит. В третий раз Дульцифал понесся как
птица, и вновь они сошлись. Хрольв нанес удар, и его копье застряло в доспехах
Сёрквира. Он поднял Сёрквира на копье и проскакал с ним вокруг поля. Потом он
бросил его вниз головой в вонючую яму, и Сёрквир сломал себе шею. Тут Дульцифал
остановился как вкопанный.
Дочь конунга и все ее люди ликовали. А конунг Эйрек, увидев, чем закончился
поединок, сильно разгневался и приказал своим людям окружить Хрольва и убить его
поскорее, сказав, что, если отпустить его теперь, он причинит много бед. Было
сделано так, как велел конунг: на Хрольва напали со всех сторон. Но когда
Дульцифал увидел это, он встал на дыбы, стал бить передними ногами и до смерти
закусал многих людей. Глаза его налились кровью, из ноздрей и из пасти,
казалось, изрыгал он пламя. Когда он поскакал, он многих затоптал насмерть. Но и
Хрольв не сидел мирно в седле. Он орудовал мечом Хреггвида, рубил и колол людей
и лошадей направо и налево. И кто вставал на его пути, падал замертво. Тогда
люди конунга отступили. Хрольв направился к конунгу, но тот побежал прочь. Пока
Хрольв доскакал до леса, он убил больше сотни человек. Он устал, но не был даже
ранен.
Конунг Эйрек увидел, сколько людей он потерял, и вернулся вечером в свой замок
очень печальным. А дочь конунга Хреггвида в тот же вечер была ласкова со всеми
своими людьми и щедро их угостила. Она позволила своим служанкам столько выпить,
что они повалились спать прямо там же. Когда наступила ночь, в замок приехал
Хрольв, нашел дочь конунга и сказал ей, чтобы она готовилась к отъезду. Она
ответила, что готова. Хрольв взял с собой два больших сундука с драгоценностями
Ингигерд. Они сели вместе на Дульцифала и отправились в путь. Не говорится о
том, куда они поехали или как долго были в дороге, но ехали они больше ночью,
чем днем.
22
Теперь нужно рассказать о конунге Эйреке. Проснувшись утром, он велел своим
людям вооружиться и отправиться на поиски Хрольва. Так и было сделано. Искали
его три дня, но не нашли. Тогда конунг приказал обыскать замок дочери конунга
Хреггвида, но ее тоже не было, и никто не знал, что с ней случилось. Это сильно
напугало конунга, и он еще больше разозлился. Он сказал Вильхьяльму:
— Вижу я, что ты мне все лгал о себе и о Хрольве. Теперь понятно, что он совсем
не такой человек, как ты говорил. Понял я, что это Хрольв входил в курган, а не
ты. Он взял настоящие доспехи, а я получил поддельные. Любой мог заметить, что
он знатный человек, а ты — бездельник, обманщик и трус. Ты знал все его
намерения, но боялся сказать мне. Я думаю, у тебя нет прав ни на власть, ни на
многое другое, потому что ты рожден рабом и весь род твой рабский. Ты
заслуживаешь того, чтобы я велел повесить тебя за ложь и измену моей сестре и
мне. Вот так ты и умрешь, пусть даже и не сейчас.
Вильхьяльм был очень напуган словами конунга, но ответил:
— Скоро я покажу тебе, какой я человек. Я стою на этой балке и торжественно
клянусь, что не вернусь в постель к Гюде, твоей сестре, до тех пор, пока не убью
Хрольва и не привезу тебе его голову и девушку. И я это сделаю без помощи других
людей.
Вильхьяльм взял свое оружие и поскакал вслед за Хрольвом. А конунг Эйрек
оставался в Гардарики, и казалось ему, что дела его плохи.
23
Теперь сага возвращается в Данию, к ярлу Торгнюру и его людям. Той осенью, когда
Хрольв ушел в Гардарики, ярл отправился на кормление по своим владениям, как
было тогда в обычае. Однажды к ярлу пришел неизвестный человек. Он назвался
Мёндулем Паттасоном и сказал, что много путешествовал, совершил немало славных
дел и может о многом рассказать. Он был низкого роста, крепкого сложения,
приятной наружности, с глазами на выкате. Ярл хорошо принял этого человека и
предложил ему остаться. Тот согласился и часто развлекал ярла, рассказывая много
интересного. Он так расположил к себе ярла, что тот по каждому делу с ним
советовался. Мёндуль день и ночь развлекал его разговорами, и ярл стал забывать
о делах государства.
Однажды, как обычно, пришел к ярлу Торгнюру Бьёрн Советник и стал упрекать его в
том, что ярл сделал своим доверенным человеком неизвестного и что разговоры эти
занимают у него так много времени, что он перестал заботиться о своем
государстве. Ярла рассердили слова Бьёрна, и он сказал, что все равно будет
делать по-своему, что бы там Бьёрн ему не говорил. Мёндуль слышал слова Бьёрна,
но промолчал. Бьёрн сказал тогда много правды и ушел.
У Бьёрна был дом в городе рядом с палатами ярла, а за городом усадьба, как уже
