XVIII авентюра
Как Людвиг убил Хетеля и ночью уехал оттуда
880Противники взметнули клинки над головой,
И каждый убедился, насколько смел другой.
Стяжал победу Людвиг, и Хетель пал на месте,
И разнеслись повсюду об этом печальные вести.
881Узнала королевна, что от руки норманна
Окончил жизнь плачевно владелец Мателаны,
В отчаянье рыдала, и девы слезы лили.
Не только что датчане – враги опечалены были.
882Узнал об этом Вате и вепрем закричал.
Он, требуя расплаты, удары расточал,
От них зари краснее стальные шлемы рдели,
И всей его дружиной отвага и злость овладели.
883Но как поможешь горю, когда король сражен?
Был Игаркой кровью вскоре весь остров обагрен.
О мире хегелинги нимало не радели,
Они вернуть Кудруну в свое королевство хотели.
884Герои марки Штурмен шли мстить за короля,
Все тяготы с бойцами из Валейса деля,
Датчане хегелингам, нортландцам помогали,
Все так упорно бились, что много мечей изломали.
885Отважный Ортвин рвался отмстить за смерть отца.
Датчанин Хорант, верность хранивший до конца,
Привел к нему на помощь своих людей немало.
День был уж на исходе, и темная ночь наступала.
886Герои наносили норманнам много ран.
Тут к Хоранту метнулся какой-то из датчан,
Звеня мечом. Тот воин был принят за норманна,
Нанес в потемках Хорант герою смертельную рану.
887Оплакал смелый Хорант собрата боевого, —
По голосу узнал он племянника родного,
И за своим штандартом[107] редеющему строю
Стяг павшего велел он нести из почтенья к герою.
888«Нас ждет не бой, а бойня, – возвысил Хервиг глас, —
День кончился, и солнца последний луч угас,
Мы перебьем друг друга, погибнет каждый третий
Из рыцарей, коль битву придется кончать на рассвете».
889Везде, где только Вате в сражение вступал,
Противник устрашенный с ним встречи избегал.
Выл гнев его неистов: непобедимый Вате
Туда отправил многих, откуда уж нету возврата.
890Пришлось прервать сраженье, пока не рассвело.
В обоих станах много героев полегло
От ран неисцелимых. Луну скрывали тучи.
И упустил победу той ночью воитель могучий.[108]
891Не вдруг утихла битва. Уже в глухой ночи
Натруженные руки оставили мечи.
Так близко друг от друга противники стояли,
Что блеск чужих доспехов при свете костров различали.
892В сторонку Людвиг с сыном пошли совет держать.
А после начал Людвиг с бойцами толковать:
«Зачем нам ждать рассвета с отважным Вате вместе,
Коль этот рыцарь грозный убить меня хочет из мести?
893Вы лучше под покровом наставшей темноты
Прилягте, положивши под головы щиты,
А после зашумите, чтоб враг не догадался.
Что я со всею ратью уйти с Вюльпензанда собрался».
894Дружинники покорно исполнили приказ,
И трубы и валторны зарокотали враз,
Как будто всей округой норманны завладели.
Свою большую хитрость король показал в этом деле.
835Тут стали девы плакать и громко причитать,
Но им под страхом смерти велели замолчать,
Мол, если кто не сдержит стенаний и рыданья,
Того в волнах утопят без жалости и состраданья.
896Сокровища забрали воители с собою,
Оставили убитых лежать на поле боя,
Скорбя о том, что много друзей не досчитались.
И корабли погибших стоять у причала остались.
897Так с помощью обмана уплыли ночью в море
Отважные норманны. А девы были в горе,
Что об отъезде тайном от близких умолчали.
А те, беды не чуя, до самой зари почивали.
898Ушли далеко в море задолго до денницы
Те, с кем друзья Кудруны надеялись сразиться.
Тут затрубил громово в походный рог свой Вате,
Хотел вести он снова войска и разбить супостата.
899Герои хегелинги, кто пеший, кто верхом,
На берег потянулись, чтоб встретиться с врагом
И Людвигу с дружиной отмстить в бою жестоко.
А их и след простыл уж, норманны плыли далеко.
900Узрели хегелинги пустые корабли,
Разбросанные платья, лежавшие в пыли,
И множество доспехов. Всё рыцари проспали
PI отомстить норманнам теперь навсегда опоздали,
901Узнал об этом Вате. Как был он огорчен,
Что, Людвигом убитый, король не отомщен,
Разбито много шлемов в сражении напрасном,
Еще придется плакать на родине женам прекрасным.
902С какой глубокой болью, разгневан и суров,
Отважный Ортвин павших оплакивал бойцов!
Он звал друзей: «В погоню! Мы чести не уроним,
Пока норманны близко, мы их, может статься, догоним».
903 Его призыву Вате был следовать готов,
Но вслушивался Фруте в протяжный шум ветров
И так сказал героям: «Что проку торопиться?
Сочтите: миль на тридцать норманны смогли удалиться.
904 Чтоб нанести урон им погонею своей,
У нас не наберется для этого людей,
Да их и не настигнем, – что толковать об этом!
Так не пренебрегайте, друзья мои, добрым советом,
905Вы раненых героев на барки отнесите,
Собрав тела убитых, их с честью погребите
На диком Вюльпензанде. Здесь головы сложили
Так много ваших близких. Нам надо укрыть их в могиле».
906Друзья, ломая руки, унынью предались,
Их, горше всякой муки, одна терзала мысль:
Потеряна Кудруна, враги ушли от мести,
С какой Яле к королеве теперь они явятся вестью?
907Рек Морунг: «Мы снесли бы и не такую боль,
Но как расскажешь Хильде о том, что пал король?
Плохого дара стоим мы – вестники позора.
Бежал бы я от Хильды, чтоб только не слышать укора».
908Искать повсюду стали они тела бойцов
И часто узнавали средь этих мертвецов
Своих единоверцев. Приказу Вате внемля,
Всех христиан убитых бок о бок сложили на землю.
909Советоваться стали, как дальше поступить.
«Их должно, – молвил Ортвин, – сперва похоронить,
Потом почтить их намять, здесь монастырь построив,
Куда польются вклады от родичей павших героев».
910Сказал на это Вате: «Ты добрый дал совет.
Их лошадей и платье еще продать нам след.
Добро, что здесь осталось от рыцарей убитых,
Пойдет на нужды бедных и горький удел облегчит их».
911Спросил отважный Ирольт: «Укрыть ли нам в могиле
Тела врагов, что столько нам горя причинили,
Иль воронам с волками оставить на съеденье?»
И мудрые сказали: «Их всех предадим погребенью».
912Страда прошла, и время нашлось для похорон.
Погибший смертью храбрых, был Хетель погребен,
И всех других убитых похоронили тоже,
Каким бы ни был род их и цвет их знамен или кожи.
913Особо положили всех мавров, что нашли.
И павших хегелингов отдельно погребли.
В особицу – норманнов. Всяк на своем погосте —
Прах рыцарей крещеных и храбрых язычников кости.
914 И целую неделю, закапывая прах,
Друзья о том радели за совесть, не за страх,
Как вымолить вернее у господа прощенье
Погибшим хегелингам за тяжкие их прегрешенья.
915Все дни по ним читали молитвы и псалмы,
И мертвых отпевали до наступленья тьмы.
Еще нигде на свете по окончанье битвы
Так дивно не служили в церквях, возглашая молитвы.
916Впоследствии монахи могилы опекали,
И триста гуф[109] за ними угодий записали
И монастырь воздвигли. Отцы госпитальеры[110]
На острове являли пример благочестья и веры.
917Те, у кого остались здесь близкие лежать,
Считали долгом лепту в обитель посылать
За упокой усопших. И процветало братство,
Три сотни гуф, не меньше, его составляло богатство.
918Да снидет милость божья на тех, кто там почили,
И тех, кто все заботы погибшим посвятили.
Герои хегелинги, что сохранили жизни,
Меж тем, покинув остров, к своей направлялись отчизне.
XIX авентюра
Как хегелинги вернулись в свою страну
919Похоронили столько воители друзей,
Что ни в один из прежних благословенных дней
Домой не приезжали в таком великом горе.
Заплакали в печали прекрасные женщины вскоре.
920Отважный рыцарь Ортвин остался жив и цел,
Но к матери любимой явиться не посмел,
Боясь в глаза ей глянуть. А мать его вседневно
Ждала, что хегелинги домой привезут королевну.
921С опаской старый Вате поехал в замок к пей;
Другие не решались. Он доблестью своей
Не смог спасти их войско от горя и позора
И чувствовал, что Хильда вернет ему милость
не скоро.
922В стране уже узнали, что прибыл старый Вате,
Но люди духом пали, припомнив, что когда-то
Походы завершались веселием и шумом,
Теперь же возвращались герои в молчанье угрюмом.
923Сказала Хильда: «Боже, что там произошло?
Вот едут люди Вате, вздыхая тяжело.
Щиты разбиты, кони едва бредут устало.
Где государь остался, я это узнать бы желала».
924Недолго ждать ответа пришлось несчастной ей.
Воителям навстречу сбежалась тьма людей,
Желающих услышать о родственниках вести,
И то, что молвил Вате, их так и сразило на месте.
925Сказал он: «Лгать не стану и не могу скрывать я:
Они убиты, ваши друзья, сыны и братья».
В несказанное горе поверг их старый Вате,
От мала до велика все ужасом были объяты.
926«О, горе мне, – сказала супруга короля, —
Укрыла государя могильная земля,
Лишилась я и мужа, и славы безвозвратно,
И дочь моя Кудруна уже не вернется обратно».
927Скорбели всей душою и девы, и мужи,
Внимая неустанным рыданьям госпожи.
От громких ее жалоб звенели своды зала.
«Увы, ликует Хартмут!» – сквозь слезы она простонала.
928«Сударыня, не плачьте, – ей молвил старый Вате, —
Нам слезы не помогут, умершим нет возврата,
Но день придет, и дети убитых возмужают,
Жестокие норманны их месть на себе испытают».
929«Ах, если б дожила я до гибели злодея!
Охотно б отдала я все то, чем я владею,
Лишь только бы дождаться осуществленья мести
И снова оказаться с любимою дочерью вместе».
930Ей молвил старый Вате: «Сударыня, не плачьте,
Всего двенадцать суток на сборы нам назначьте.
Мы снова в наступленье отправимся всем станом,
Врагу дадим сраженье, и плохо придется норманнам.
931Но знайте: так случилось, что, мщение лелея,
У мирных пилигримов взял девять кораблей я,
Теперь нуждой и горем паломники томимы,
Чтоб наш поход удался, суда возвратить им должны мы».
932Хозяйка отвечала, печалясь всей душой:
«Ограбить пилигримов – ведь это грех большой.[111]
Чтоб вымолить прощенье, пускай мои герои
Казною королевской оплатят их протори втрое».
933По слову королевы чужие корабли
Герои к пилигримам обратно отвели
И каждому убытки так щедро возместили,
Что все остались рады и Хагена дочь не хулили.
934А на другое утро приехал в замок к ней
Высокородный Хервиг из вотчины своей.
Вдова, ломая руки, по Хетелю рыдала,
Но юному герою сердечный прием оказала.
935На слезы Хильды глядя, и Хервиг слезы лил,
Хозяйку утешая, он так заговорил:
«Они не все погибли, те, кто помочь вам в силах,
И отомстить готовы норманнам за родичей милых.
936И я не успокоюсь, покуда Хартмут цел.
Князь дорого заплатит за то, что он посмел
Жену мою похитить, нанесть урон дружине,
И я за ним в погоню дойду до норманнской твердыни».
937В унынье пребывали все храбрые мужи,
Однако поспешили к престолу госпожи.
Их в замок призывая, она рекла без гнева:
Кто предан ей, не должен чуждаться своей королевы.
938Пришли отряды фризов и штурменских бойцов,
К датчанам отрядила владычица гонцов,
Приехал смелый Морунг с людьми из марки Валейс,
А следом хегелинги на двор королевы собрались.
939Сын Хильды, юный Ортвин, приехал наконец,
Оплакан был как должно король, его отец.
Вдова совет держала с вассалами своими,
Поход на супостата задуман был заново ими.
940[112]Но молвил слово Фруте: «Нельзя поход начать,
Пока мы грозным войском не будем обладать,
Тогда лишь без опаски мы выступить сумеем
И как бы враг ни……… завладеем».
941«Когда же это будет?» – спросила Хильда их, —
Ведь дочь моя томится у недругов своих,
От матери и близких далеко, на чужбине.
Мне бедной королеве, нет радости в жизни отныне;).
942 Сказал отважный Вате на сетованья эти:
«Пусть вырастут сначала сегодняшние дети,
Тогда сирот мы знатных мечами препояшем.
И за отцов убитых отмстят они недругам нашим».
943Дай бог, – сказала Хильда, – чтоб так оно и сталось,
По только слишком долго мне, горькой, ждать осталось.
Пусть те, кто сострадает мне и Кудруне бедной,
Приблизить помогают срок будущей битвы победной.
944Спасибо за участье. Настал прощанья час.
Я всем желаю счастья, кто думает о нас.
Вы, славные герои, опять ко мне являйтесь
И, времени не тратя, получше в поход снаряжайтесь».
945Км мудро молвил Вате: «Для флота позарез
Нам мачтовый, крепчайший понадобится лес,
А сверх того велите из всех вассальных марок
Доставить вам по сорок больших, много весельных барок».
946«Велю, – она сказала, – построить поскорей
Мне двадцать быстроходных, могучих кораблей,
В поход вооружить их велю, чем только можно.
Они моих героев к норманнам доставят надежно».
947Все начали прощаться, а мавританский князь
Промолвил, к королеве учтиво обратясь:
«Вы только знать мне дайте, когда поход начнется,
Я тотчас к вам прибуду, за мной посылать не придется».
948Хозяйка с храбрецами приветливо простилась,
Хотя глубокой скорбью душа ее томилась;
И гости королеву покинули, печалясь.
Норманны и не знали, о чем они здесь совещались.
949Уехали вассалы, а мудрая жена
На Вюльпензанд послала и хлеба, и вина,
Чтоб все, кто там молились о рыцарях убитых,
И Хильду поминали в своих ежедневных молитвах.
950Велела королева воздвигнуть монастырь
И госпиталь построить, где раньше был пустырь.
Все чтили ту обитель и тех, кто в битве пали,
«Приют на Вюльпензанде» – так все монастырь называли.
