Исландские саги - Сага об Эгиле

Тот человек, который привез Торстейну это известие, побывал во всех странах, подолгу жил и в Дании и в Швеции. Все было там ему знакомо, и места и люди. Много где бывал он и в Норвегии. И когда он передал поручение конунга Торстейну, сыну Торы, Торстейн рассказал Эгилю, с каким поручением приехали эти люди, и спросил, что им ответить. Эгиль сказал:

– Из этого поручения ясно видно, что конунг хочет удалить тебя из страны, как и других родичей Аринбьярна. Я считаю это поручение гибельным для тебя, такого знатного человека. Мой совет тебе – поговорить с людьми конунга, и я хочу быть при вашем разговоре. Посмотрим тогда, что выйдет.

Торстейн сделал, как Эгиль оказал. Он вызвал их на разговор. Посланные изложили свое поручение и передали слова конунга о том, что Торстейн должен отправиться в эту поездку, или будет изгнан из Норвегии. Тогда Эгиль сказал:

– Я хорошо вижу, в чем дело. Если Торстейн не захочет ехать, то ехать за данью придется вам.

Посланные сказали, что он прав.

– Торстейн не поедет, потому что он, такой знатный человек, совсем не обязан браться за дело, которое не принесет ему славы. Но он охотно сделает то, что он обязан, – последует за конунгом повсюду, внутри и вне страны, если конунг потребует этого. А если вам нужны люди для этой поездки, то они будут вам даны, а также все, что бы вы ни попросили у Торстейна на дорогу.

Тогда посланные посоветовались между собой и решили, что они приняли бы это условие, если бы Эгиль поехал с ними.

– Конунг, – решили они, – очень не любит его, и наша поездка покажется ему удачной, если нам удастся сделать так, что Эгиль будет убит. Пусть он тогда изгоняет Торстейна из страны, если ему угодно.

И они сказали Торстейну, что они были бы согласны, если бы Эгиль поехал, а Торстейн может тогда остаться дома.

– Мне надо, – сказал Эгиль, – избавить Торстейна от этой поездки. Но сколько человек, по-вашему, нужно взять отсюда?

– Нас всего восемь, – сказали они, – мы хотим, чтобы отсюда поехало еще четверо. Тогда нас будет двенадцать.

Эгиль сказал, что так оно и будет.

Анунд Сьони и несколько спутников Эгиля еще до этого разговора поехали к морю присмотреть за кораблем и теми товарами, которые они осенью оставили там на хранение. Они еще не вернулись. Эгиль был очень недоволен этим, потому что люди конунга торопили его в дорогу и не хотели ждать,

Эгиль собрался в путь, и с ним трое из его спутников. У них были лошади и сани, как и у людей конунга. Лежал глубокий снег, и все дороги были заметены. Снарядившись, они пустились в путь и направились вглубь страны. Когда они достигли Эйда, то там за одну ночь выпало столько снегу, что дороги не было видно. На следующий день они поехали медленно, потому что, съехав с дороги, можно было сразу увязнуть в снегу с головой. На исходе дня они остановились и покормили лошадей недалеко от покрытой лесом горы.

Люди конунга сказали Эгилю:

– Здесь наши дороги расходятся. Там, под горой, живет бонд по имени Арнальд, наш друг. Мы все поедем туда ночевать, а вам надо ехать на гору. Когда вы переберетесь через нее, перед вами сразу окажется большой двор, и там вам будет хороший ночлег. Там живет очень богатый человек по имени Армод Борода. А рано утром мы встретимся и на следующий вечер подъедем к Эйдаскогу. Там живет достойный бонд по имени Торфинн.

На этом они расстались. Эгиль и его люди поехали на гору, а о людях конунга надо сказать, что как только Эгиль и его спутники скрылись из виду, они взяли лыжи, которые у них были, и надели их. Затем они пустились назад что было силы. Они мчались ночь и день, добрались до Уппланда, а оттуда пустились на север через Доврафьялль. Они не отдыхали, пока не явились к конунгу Хакону и не рассказали ему про свою поездку.

К вечеру Эгиль и его спутники добрались до вершины горы. Короче всего будет сказать, что они сбились с дороги. Шел густой снег. Лошади тонули в снегу через каждый шаг, так что их приходилось вытаскивать. Тут были крутые склоны и заросли кустарника, и пробираться было очень тяжело. Лошади часто останавливались, а людям было еще тяжелее. Они очень устали, но все же перебрались через гору и увидели перед собой большой двор. Они пошли туда.

Когда они вошли за ограду, то увидели возле дома людей. Это был Армод и его люди. Они разговорились и спросили друг друга о новостях. И когда Армод узнал, что их послал конунг, он предложил им ночлег. Они приняли его приглашение. Люди Армода увели их лошадей и убрали сбрую, а хозяин предложил Эгилю пройти в дом, и они пошли туда.

Армод посадил Эгиля на второе почетное сиденье, а его спутников рядом. Они много рассказывали о том, с каким трудом им пришлось ехать вечером. Людей Армода очень удивляло, как они добрались сюда, и они говорили, что никто не смог бы проехать тут, даже если бы не было снега. Тогда Армод сказал:

– Не кажется ли вам, что всего лучше будет, если поставят столы и подадут ужин, а потом вы пойдете спать? Так вы бы лучше всего отдохнули.

– Хорошо бы, – ответил Эгиль.

Тогда Армод велел поставить для них столы, и на них – большие деревянные миски, полные кислого молока. Армод сказал, что жаль – нет браги, и он не может их угостить. Эгиль и его товарищи устали от тяжелой дороги и очень хотели пить. Они взяли миски и жадно выпили кислое молоко, а Эгиль пил больше всех. Ничего другого не было подано.

В доме было много домочадцев. Хозяйка дома сидела на женской скамье, и с нею несколько женщин. Дочь бонда была на полу у очага. Ей было десять или одиннадцать лет. Хозяйка подозвала ее к себе и сказала ей что-то на ухо. Тогда девочка подбежала к столу, за которым сидел Эгиль. Она сказала:

Армод ударил девочку и велел ей молчать:

– Ты всегда болтаешь что не надо!

Девочка ушла прочь, а Эгиль поставил миску с кислым молоком на стол. Она была почти пустая. Миски у них взяли и унесли. Теперь и все домочадцы заняли свои места, и были расставлены столы и принесена еда. Сначала принесли мясное и подали Эгилю, как и другим. Потом была подана брага.[82] Это был очень крепкий напиток. Скоро начали пить каждый в одиночку. Каждый мужчина должен был выпить по рогу. Об Эгиле и его людях особенно заботились. Они должны были пить, сколько могли вместить. Эгиль пил очень много, и когда его спутники уже больше не могли пить, он еще пил то, что они не допили. Так продолжалось до тех пор, пока столы не вынесли.

Все, кто был там, были совсем пьяны, а Армод всякий раз, когда пил, говорил: «Я пью за тебя, Эгиль!», и его домочадцы, когда пили, говорили то же спутникам Эгиля. Одному человеку поручили подносить Эгилю и его людям каждый раз по полному рогу, и он подзадоривал их, чтоб они пили быстрей. Эгиль сказал своим спутникам, чтоб они больше не пили, а сам выпивал за них все.

Эгиль почувствовал тогда, что ему становится нехорошо. Он встал и пошел прямо туда, где сидел Армод. Он взял его руками за плечи и прижал к спинке скамьи. Его сильно вырвало прямо в лицо Армода, в его глаза, ноздри и рот. Все это потекло тому на грудь. У Армода захватило дыхание, а когда он снова смог вздохнуть, его тоже вырвало. И все люди Армода, которые были здесь, сказали, что Эгиль самый жалкий и самый плохой из людей, потому что он не вышел вон, когда его рвало, и что он не должен был делать такое при всех в доме во время пира. Эгиль сказал:

– Нельзя упрекать только меня за то, что я делаю то же самое, что и хозяин. Его рвет не меньше, чем меня.

Потом Эгиль пошел на свое место и сел. Он попросил принести себе браги и громко сказал:

Армод вскочил и выбежал вон, а Эгиль попросил дать ему еще браги. Тогда хозяйка сказала человеку, которому в этот вечер было поручено подавать брагу, чтобы он подавал всем вдоволь. Тот взял рог, наполнил его и поднес Эгилю. Эгиль осушил рог одним глотком. Потом он сказал:

Эгиль пил еще некоторое время, осушая каждый рог, который ему подавали. Но веселья было мало, хотя пили и другие. Наконец Эгиль встал, и его люди тоже. Они сняли свое оружие со стены, куда его раньше повесили, и пошли в сарай, где стояли их лошади. Там они легли на солому и проспали ночь.

Утром Эгиль поднялся, как только рассвело. Они собрались и, как только были готовы, пошли к дому искать Армода. Когда они пришли в каморку, где спали Армод, его жена и дочь, Эгиль распахнул дверь и подошел к постели Армода. Он обнажил меч, а другой рукой схватил Армода за бороду и рванул его к себе. Жена и дочь Армода вскочили и стали просить Эгиля, чтобы он не убивал его. Эгиль сказал, что ради них оставит его в живых.