Когда Торольв достиг Фирдира, он свернул в сторону и поехал к своему отцу Квельдульву. Здесь их приняли хорошо. Торольв рассказал отцу, что произошло летом во время его похода. Торольв прожил там недолго, и отец с Гримом проводили его на корабль. А перед тем как расстаться, они вели беседу, и Квельдульв сказал:
– Все, Торольв, вышло почти так, как я тебе говорил, когда ты уезжал в дружину конунга Харальда. Я тебя предупреждал, что это не принесет счастья ни тебе, ни нам, твоим родичам. Теперь же ты принял решение, от которого я тебя больше всего предостерегал, – ты стал мериться силами с конунгом Харальдом. Но хотя у тебя и много отваги и уменья, тебе недостает удачи, чтобы ты мог тягаться с конунгом. Это не удалось никому у нас в стране, даже тем, кто раньше сам был могущественным конунгом и имел большое войско. Предчувствую я, что это наша последняя встреча, и хотя по возрасту, конечно, ты должен был бы жить дольше, чем я, но, кажется, выйдет наоборот.
Потом Торольв поднялся на корабль и уехал своим путем. Ничего не рассказывают о том, как он плыл дальше, пока не прибыл в Санднес. Здесь он велел перенести привезенную добычу во двор, а корабли втащить на берег.
У него хватало средств, чтобы прокормить своих людей в течение зимы. Торольв провел все время дома, и у него опять было не меньше людей, чем в прошлую зиму.
Жил человек по имени Ингвар, могущественный и богатый. При прежнем конунге он был лендрманом, но с тех пор, как Харальд пришел к власти, Ингвар сидел дома и не служил конунгу. Ингвар жил в Фирдире. Он был женат, и у него была дочь Вера – его единственная наследница.
Грим, сын Квельдульва, просил Беру себе в жены и получил согласие. Он женился на Вере зимой после того лета, когда они расстались с Торольвом. Гриму тогда было двадцать пять лет, но он к этому времени уже облысел. Позже его прозвали Скаллагримом (лысым Гримом). Он тогда всем распоряжался в хозяйстве отца и заботился о том, чтобы запасти все необходимое, хотя Квельдульв был еще крепким и бодрым человеком. У них было много вольноотпущенников и много людей, выросших в их доме, почти ровесников Скаллагрима. Многие из них отличались необыкновенной силой, потому что Квельдульв с сыном подбирали в свою дружину людей очень сильных и воспитывали их так, чтобы они были им по нраву.
Скаллагрим был похож на отца ростом, силой и всем своим видом, а также и нравом.
В то время как Торольв был в викингском походе, конунг Харальд жил в Вике. Осенью он поехал в Уппланд, а оттуда на север, в Трандхейм, и оставался там зимой. Было при нем множество людей. При конунге находились также и Сигтрюгг с Халльвардом. Они узнали, что Торольв напал на их двор на острове Хисинг и загубил много их людей и добра, и они часто напоминали конунгу об этом, а также о том, что Торольв грабил самого конунга и его подданных и своими набегами опустошал страну. Халльвард и Сигтрюгг просили, чтобы конунг разрешил им отправиться с их отрядом на север и напасть на Торольва в его усадьбе. Конунг отвечает им так:
– Понятно, почему вы задумали убить Торольва. Но мне кажется, что это вам не удастся. Вы не можете равняться с Торольвом, хотя вы как будто люди храбрые и ловкие.
Братья сказали, что это можно быстро проверить на деле, если конунг им разрешит. Они прибавили, что не раз подвергались большой опасности, когда мстили за меньшие обиды, чем та, которую им нанес Торольв, и что обычно они побеждали.
Когда пришла весна, люди стали собираться в путь. И тогда Халльвард с братом снова завели речь о том, чтобы конунг разрешил им поехать и убить Торольва. Конунг сказал, что он разрешает им это, и продолжал:
– Я знаю, что вы намерены привезти мне его голову, когда вернетесь, а также много ценного добра. Но все же некоторые говорят, что на север-то вы поплывете под парусами, а возвращаться восвояси будете и под парусами и на веслах.
И вот они стали поспешно снаряжаться и взяли с собой два корабля и пятнадцать дюжин воинов. Когда же все было готово, они поплыли при северо-восточном ветре по фьорду к морю.[25] Но это ведь противный ветер, если плыть на север вдоль берега страны.
Когда Халльвард с братом уехали, конунг Харальд находился в Хладире. И сразу же он стал самым поспешным образом собираться в путь. Он сел на свой корабль, и они пошли на веслах вглубь фьорда, а потом через пролив Скарнсунд и фьорд Беитсьор дальше – к перешейку Эльдуэйд. Там он оставил корабли и поехал через перешеек на север в Наумудаль, взял здесь у бондов корабли и сел на них со своими людьми. С ним была его дружина – около тридцати дюжин человек на пяти или шести больших кораблях. Дул сильный противный ветер, и они гребли изо всех сил целую ночь и день. Ночь тогда была светлая, так что они могли плыть.
На следующий день после захода солнца они достигли Санднеса и увидели, что у берега около усадьбы стоит большой корабль и на нем поставлен шатер. Они узнали корабль Торольва. Торольв велел его снарядить и как раз собирался покинуть страну. Он уже велел сварить брагу для пиршества перед отплытием.
По приказу конунга все до одного сошли с кораблей. Он велел поднять свое знамя. До усадьбы было недалеко, а стражи Торольва сидели в доме за брагой и не вышли на сторожевые посты. Снаружи не было ни души. Вся дружина Торольва пировала в доме.
Конунг велел окружить дом. Прокричали боевой клич и затрубили в боевой рог конунга. Тогда Торольв и его люди бросились к оружию, висевшему у каждого над его местом. Конунг велел крикнуть, что женщины, дети, старики и рабы могут выйти из дома. После этого вышла хозяйка дома Сигрид, а с ней женщины, которые были внутри, и все те, кому было разрешено выйти. Сигрид спросила, нет ли тут сыновей Кари из Бердлы. Оба они выступили вперед и спросили, что ей нужно.
– Проводите меня к конунгу, – сказала Сигрид.
Они это сделали, а когда она пришла к конунгу, то спросила:
– Государь, нет ли возможности примирения между вами и Торольвом?
Конунг ответил:
– Если Торольв сдастся мне на милость, то он останется жив и невредим. Люди же его будут наказаны так, как они этого заслуживают.
Тогда Альвир Хнува подошел к дому и попросил вызвать Торольва для разговора. Он сообщил Торольву, какие условия поставлены конунгом. Торольв отвечает так:
– Я не хочу примирения с конунгом на условиях, которые он мне навяжет. Проси конунга, чтобы он разрешил нам выйти из дома. Будь тогда что будет.
Альвир вернулся к конунгу и сказал, о чем просит Торольв. Конунг сказал:
– Подожгите дом! Я не хочу биться с ним и терять своих людей. Я знаю, что Торольв причинит нам большой урон, если мы станем с ним сражаться. Его нелегко будет победить и в доме, хотя у него меньше воинов, чем у нас.
После этого дом подожгли. Огонь распространялся быстро, потому что бревенчатые стены были сухие и просмоленные, а кровля покрыта берестой. Торольв велел своим людям сломать перегородку, которая отделяла горницу от сеней. Они это быстро сделали. А когда они добрались до главной балки, то все, кто мог ее достать, схватились за нее, и они стали так сильно толкать балку другим концом в один из углов, что обломили концы бревен в стыке, и стены в этом углу разошлись. Получился большой пролом. Первым вышел через него Торольв, за ним Торгильс Крикун, и так все, один за другим.
Тогда началась битва, и некоторое время дом прикрывал Торольва и его людей с тыла. Но когда весь дом был охвачен пламенем, многие из них погибли в огне. Тогда Торольв бросился вперед и рубил направо и налево, пробиваясь к знамени конунга. Тут был убит Торгильс Крикун. А Торольв пробился к заслону из воинов со щитами, окружавшему конунга, и пронзил мечом знаменосца. Тут Торольв сказал:
– Еще бы три шага!
Его поразили мечи и копья, а сам конунг нанес ему смертельную рану. Торольв упал у ног конунга. Тогда конунг велел прекратить битву и больше никого не убивать. Так и сделали. Потом он приказал своим людям отправляться по кораблям. Он сказал Альвиру и его брату:
– Возьмите своего родича Торольва и похороните его как подобает. Позаботьтесь также о погребении других убитых здесь. А тем, кто может выжить, велите перевязать раны. И не сметь здесь грабить, потому что все здесь – мое добро!
После этого конунг пошел к кораблям, и с ним большая часть его дружины.
На кораблях люди стали перевязывать свои раны. Конунг ходил по кораблю и смотрел раны. Он увидел, как один воин перевязывал неглубокую рану. Конунг сказал:
– Эту рану нанес не Торольв. Его оружие ранило совсем не так. Я думаю, что немногие перевязывают рапы, которые нанес Торольв. Тяжелая потеря – смерть такого человека.
В то же утро конунг велел поставить паруса и плыть как можно быстрее на юг. А к концу дня они увидели множество гребных судов во всех проливах между островами. Па этих судах люди шли к Торольву на помощь. Разведчики Торольва были повсюду в Наумудале и далеко по островам, и они узнали, что Халльвард с братом шли на север с большим отрядом и замышляли напасть на Торольва. А Халльварду с братом все время мешал противный ветер, и они задерживались в различных бухтах, пока весть об их поездке не распространилась по стране и не дошла до разведчиков Торольва. По этой-то причине здесь собралось множество вооруженных люден.
