Хотя Чжин Чжи поддерживает ученых, он способен и на дурные поступки. Если флаг в его руках – символ доброй вести, то с помощью сабли, висящей на боку, он может наказывать безнравственных.
Другим богом – покровителем письменности считался бог Войны Хуан-ди. Почему же столь миролюбивый народ, каким считали китайцев, мог отдать письменность под покровительство столь воинственному божеству?
Однако Хуан-ди вовсе не был жестоким тираном, получавшим удовольствие от сражений. Это был бог, который мог предупредить о войне и защитить свой народ от всех ее ужасов.
Рассказывают о юноше по имени Чжан Шэн, впоследствии сменившем имя на Шоу Чжан, а потом на Юнь Чжан. Он родился близ Чжиляна в Го Туне (современный Чичжоу в провинции Шаньси) и отличался упрямым характером. Как-то, рассердившись, родители заперли его в комнате, но он разбил окно и убежал.
Однажды юноша услышал, как в одном из домов плачут и сетуют молодая девушка и старик. Юнь Чжан расспросил их, почему они печалятся. Старик ответил, что его дочь уже помолвлена, однако сраженный ее красотой дядя местного чиновника захотел сделать ее своей наложницей. Старик попытался обратиться непосредственно к чиновнику, но тот не захотел даже его выслушать, а, напротив, накинулся с бранными словами.
Услышав горестный рассказ, юноша впал в ярость, схватил саблю и убил чиновника и его дядю. Потом спасся бегством через Дунган и попал в Шэньси. Он опасался, что его могут схватить на границе. Юноша пошел к ручью и умылся. И случилось чудо: его внешность полностью изменилась, кожа стала красновато-сероватой, и теперь даже самые близкие люди не смогли бы опознать его.
Тогда юноша решительно подошел к чиновникам на границе, те потребовали, чтобы он назвал себя. «Меня зовут Гуань», – ответил юноша. Под этим именем он и стал известен.
Однажды он прибыл в Чучжоу, префектура Цзилин. Там мясник по имени Чжан Фэй с утра продавал мясо, а затем то, что оставалось, поместил в колодец, сверху положил камень весом в 25 цзиней и, насмехаясь, произнес: «Тот, кто сможет отодвинуть камень, получит от меня мясо в подарок!»
Подойдя к краю колодца, Гуань Ю поднял камень с такой легкостью, будто он ничего не весил, взял мясо и отправился восвояси. Тогда Чжан Фэй догнал его и потребовал плату за мясо, Гуань Ю отказался. Между ними началась драка, да такая ожесточенная, что никто не смог их разнять. Остановить их удалось Лю Бэю, торговцу соломенной обувью. Все трое отправились в кабачок, выпили и, почувствовав взаимное расположение, стали друзьями.
Однажды Чжан Фэй и Лю Бэй решили зайти в деревенский трактир выпить вина. У входа они увидели огромного роста детину, толкавшего груженую тележку. Оставив ее у двери заведения, он вошел туда передохнуть. Усевшись за столом, подозвал официанта и громоподобным голосом криказал: «Принеси мне вина, да побыстрее, мне нужно поторапливаться в город, чтобы успеть записаться в армию».
Его лицо было цвета плода китайского финика, а ярко-красные губы и чудесные глаза окаймлялись бровями, похожими на шелковичных червей. Устрашающий вид детины, длинная борода, достигавшая почти метра в длину, огромный рост привлекли внимание Лю Бэя.
«Как тебя зовут?» – спросил он. «Меня зовут Гуань Ю, – ответил тот, – я из Цзилина. Последние пять или шесть лет я бродил по миру, не имея постоянного жилища, спасаясь от преследователей, потому что убил могущественного человека в своей стране, притеснявшего бедных людей. Я слышал, что собирают отряды, чтобы выступить против бандитов, и я хотел бы присоединиться к ним».
Чжан Фэй, которого также звали Чжан И-Де, был два метра ростом, с круглыми, сверкающими, как у тигра, глазами и остроконечной тигриной бородкой. Его голос напоминал раскаты грома, а характер походил на нрав ретивого коня. Он был уроженцем Чжосяна, где ему принадлежало несколько поместий, приносивших хороший доход, он также торговал мясом и вином.
Третьим оказался Лю Бэй, или Сюань Де, известный и как Сянь Чжу.
Все трое отправились в поместье Чжан Фэя и утром в его персиковом саду скрепили свою дружбу клятвой. Приготовив вместе с помощниками, они принесли в жертву черного быка и белую лошадь, воскурили ладан в знак своей дружбы, дважды пали ниц, а затем поднялись и произнесли такую клятву:
«Мы трое, Лю Бэй, Чжан Фэй и Гуань Ю, хотя и принадлежим к разным кланам, клянемся быть братьями, дабы, соединив свои сердца и свои силы, помогать друг другу в трудностях и поддерживать друг друга в опасностях, служить государству и простому народу. Не будем считаться, что родились не в одном и том же месяце и не в один и тот же день, – мы желаем лишь умереть в один и тот же день. Пусть царь Небо станет нашим господином, а царица Земля – нашей госпожой, и перед ними будут открыты наши сердца! Если один из нас совершит несправедливый поступок или перестанет приносить пользу, пусть Небо и Земля объединятся, чтобы наказать его».
Принеся эту торжественную клятву, они стали называть Лю Бэя старшим братом, Гуань Ю – средним и Чжан Фэя – младшим. Затем зарезали вола и устроили пир, на который пригласили более трехсот молодцев со всей округи. И все они пили, пока не напились. Лю Бэй приготовил лошадей и оружие, и все вместе отправились воевать с «желтыми повязками».
Гуань Ю оказался достойным того доверия, которое оказал ему Лю Бэй: храбрый и великодушный воин никогда не избегал опасности. О его верности прежде всего свидетельствует тот случай, когда Цао Цао захватил в плен Лю Бэя вместе с двумя женами. Оставшись с ними в одном помещении, он не покусился на их честь и доказал свою преданность, проведя всю ночь у двери комнаты с зажженным фонарем.
Не станем углубляться в рассказ о различных подвигах трех братьев из персикового сада. Они подробно описаны в романе Ло Гуанчжуна «Троецарствие», с которым знаком каждый китаец.
Гуань Ю остался верным своей клятве, хотя Цао Цао его искушал, но однажды герой был захвачен Сунь Чжуанем и предан смерти в 219 году н. э.
Оставаясь самым известным героем-воином, в 1120 году ему было пожаловано звание преданного и верного князя, а спустя восемь лет специальным указом даровано еще более пышное звание Величественного принца и миротворца.
Император Вэнь (1330—1333 гг. н. э.) из династии Юань добавил к прочим его титулам звание Благородного воина. И наконец, император Ван Ли из династии Мин в 1594 году удостоил его титула Преданного и Верного Великого Ди, опоры Небес и защитника царства. Так произошло превращение героя-воителя в бога, или ди. С тех пор ему стали поклоняться как By Ди, или богу Войны.
Воздвигнутые в его честь храмы (насчитывается 1600 официальных и тысячи меньшей значимости) можно найти в любой части страны. By Ди считается самым популярным богом Китая. Его значение усилилось в последней четверти маньчжурского периода. Полагают, что в 1856 году его явление на небесах способствовало повороту в ходе битв и победе сторонников империи.
Хотя портрет By Ди висит в каждом военном шатре, ему поклоняются не только чиновники и представители армии. Многие торговцы воспринимали его как своего покровителя. Обычно внутри посвященного ему храма хранилась секира общественного палача. После проведения казни начальник уезда приходил в храм, чтобы совершить очистительное жертвоприношение, опасаясь преследований со стороны духа преступника. Он знал, что дух не осмелится осквернить своим присутствием место поклонения Гуань Ди.
Следовательно, у китайцев было всего три бога письменности – не так много для столь просвещенной нации. О четвертом, даосском боге мы расскажем ниже.
Вот уже боле двух тысяч лет буддийское учение и мифология составляют важнейшую часть китайской культуры и философии. Буддизм пришел в Китай примерно в 65 году н. э. в сложившейся форме Махаяны. Своим появлением он обязан вещему сну императора Мин Ди – из западной Ханьской династии, приснившемуся ему примерно в 63 году н. э.
Правда, к тому времени китайцам частично уже было известно буддийское учение, полагают, что о нем узнали еще в 217 году до н. э. Поскольку Будда, главное божество буддизма, сначала был человеком, а потом стал богом, то источником религии, как и других верований, послужил культ предков.
Под его влиянием сформировался ряд особенностей буддистского культа. Идея спасения восходит к китайскому конфуцианству. Именно отсюда следует набожность и преданность родителям и предкам, благопожелания счастья. Они стали центральными в догматике буддизма, и с тех пор жертвоприношения и особые церемонии воспринимались как священные обязанности.
Китайцы считали, что после телесной смерти человек перерождается и существует в какой-либо иной форме, «переходя из грязи в божественное». Основы буддизма были намечены в даосизме, который и повлиял на буддизм соответствующим образом, прежде всего в той его части, что связана со святостью и бессмертием.
