И вот ехала как-то Девана чистым полюшком. Одной рукой она метала копьё в Поднебесье, а другой — булаву тяжкую, задевая облака и звёзды.
Впереди её бежали два серых волка. На правом её плече сидел ясный сокол, а на левом — спал белый кречет.
Ехала Девана в чистом полюшке и расхвасталась на весь Белый Свет: мол, наедет на светлый Ирий и займёт трон златой бога Солнца!
И тогда боги горние ко Перуну явились. И рекли ему в страхе великом — так и так, мол, расшалилась Девана, надо бы её успокоить!
Разыгралось тут сердце Перуново. Выехал он сам навстречу дочери. Рыкнул по-звериному — и разбежались свирепые волки. Свистнул по-соловьему — и улетели сокол с кречетом.
Захотел поначалу Перунушка дочку словами урезонить. Но гордая Девана не послушалась.
И съехались Перун и Девана. Бились люто оружьем волшебным, закалённым в огне Сварожьем. Поломались у них копья и мечи, а затем и палицы булатные. Обернулась Девана Волчицею, а Перун — мощным Львом. Тогда лишь поборол Лев Волчицу.
Обернулась Девана мощною птицею Магур, а Перун обернулся Орлом. И вновь поборол Орёл птицу Магур.
И тогда Девана перекинулась Щукою сребропёрою. И призвал Перун на помощь Макошь, богиню судьбы. А та вместе с Долей и Недолей связали ему частый невод. И поймал Перун этим неводом дочь Девану, да не Щукою Сребропёрою, а будто Луну Сребророгую вытянул из бурных вод от дорожки лунной.
Тут Деванушка судьбе покорилась и Перуну-отцу поклонилась. И с тех пор стала жить днём в тереме златоверхом, а ночью тёмною плескалась Щукою на лунной серебристой дорожке.
* * *
Как-то проезжал Огнебог Семаргл сын Сварожич над Землёю-матушкой по небесам.
Пролетал он над реками быстрыми и полями широкими. И спускался с синего неба и скакал по дорогам неезженым. И подъехал он к широкой росстани, где лежал Алатырский камень.
Видит он на камешке — надпись писана: «Как направо поедешь — богату быть, налево поедешь — женату быть, прямо поедешь — живым не быть».
Удивился Семаргл сын Сварожич и поехал по той дороге, где ему-де «живым не быть».
И наехал он меж высоких гор на навское войско Кащея Бессмертного. Захотели тут слуги Кащеевы отобрать у Семаргла боевого коня. Осерчал Семаргл сын Сварожич. Начал он жечь силу чёрную тем огнём Сварожьим. И метал он молнии в ворогов лютых и топтал их копытами конскими.
Потом вернулся он к горючему камню и поднавливал старую надпись: «Где прошёл Семаргл сын Сварожич, там была дорожка прочищена». И езжал Семаргл сын Сварожич по дорожке, где ему-де «женату быть».
И наехал он на широкий двор. Теремом назвать — очень мал будет, городом назвать — так велик будет. Его крыша — само небо синее. Вокруг маковки — лунный путь лежит, хоровод плетут звёзды частые.
И тут к Семарглу вышли из терема двенадцать прекрасных дев, и у каждой на платье знак звёздный.
И впереди них была сама королевична — то Девана Перунова дочь. И слепит от её очей, а во лбу звезда девяти лучей, а в затылке её светлый месяц сияет, где идёт она — лилии расцветают.
— Ай, удалый ты, сын Сварожич! — так сказала Деванушка гостю. — Ты пожалуй ко мне во высок чертог!
И зашёл Семаргл в терем девы, и садился за стол белодубовый. Стал он есть и пить. И так отдыхал за беседою со хозяйкой.
Ну а ближе к ночи он так сказал:
— Ой Деванушка, дева лунная! Где, скажи, твоя, дева, спаленка? Где же есть твоя кроватка тесовая? На земле она, скажи, иль на небе ли — где Луна сребророгая за облаками?
Повела Девана Сварожича во свою уютную спаленку. И увидел тут Семаргл сын Сварожич в спаленке кроватку тесовую — хорошо кроватка украшена, все бока её — по-звериному, а бока её — по-змеиному.
Но тут подумал он, что кроваточка та с секретом. Не простая она — подложная. И схватил он Деванушку за белые руки да и бросил на ту кроваточку. Обернулася вдруг кроватка, и Девана свалилась в погреб. И то был не просто провал — то был путь из Яви во Навское царство.
И тогда Семаргл сын Сварожич выходил из терема златоверхого. Находил он дверцу, ведущую в Навь, и вступал на дороженьку звёздную…
И придя ко вратам царства Нави, он сорвал замки и запоры. Выпускал он царей и царевичей, выпускал всех могучих витязей, и волхвов, и кудесников, и мирян, что там были пленены в годы прежние.
И так освободив их от навьих чар, показал им путь к Свету Белому.
— Выходите из царства смерти! Выходите из нор Деваны! И идите дорожкой лунной, расходитеся по домам!
И увидел затем Семаргл сын Сварожич — вот идёт и богиня Девана. И тогда Семаргл взял секиру, закалённую во печи Сварога, — и, ударив с плеча, разрубил, как полено, Деванушку, деву лунную…
И с тех пор Луна в синем небе по дороженьке звёздной ходит. Вырастает опять, но могучий бог вновь секирой её разрубает.
А потом он вернулся к горючему камню, подновил и вторую надпись: «Где прошёл Семаргл сын Сварожич, там была дорожка прочищена».
Вот так Велес Сварожич — Семаргл Огнебог, что отвергнут был некогда Дивою, сошёлся с Деваною, дочкой её. И отныне в каждое полнолуние Деванушку и Семаргла неодолимо влечёт друг ко другу…
Ох, и странным же был сей союз! Вечность целую они то ссорятся, то опять милуются-мирятся. Ну, да милые бранятся — лишь тешатся.
И хотя они враждовали, у них были потом и дети. И первым их сыном был Ван, внук Сварога, бог войны и вина, прародитель венедов. А второю родилась Люта, от которой явились лютичи. Третим был — Квасура премудрый…
* * *
А тогда поехал Семаргл сын Сварожич по третьей дороженьке прямоезжей, на которой ему-де «богату быть».
И наехал он в горах святых Алатырских на чудный Суряный Крест. И сиял тот крест, словно Солнце Красное, и объят он был ясным пламенем.
Изумился Кресту сему бог Семаргл:
— Сколько я по свету ни езживал, а такого чуда не видывал. То не просто Крест на земле стоит… Он стоит над кладом великим, где лежат богатства несметные — там лежит сама Книга Вед.
И сходил Семаргл Сварожич со добра коня златогривого. Брал он Солнечный Крест в руки белые. Брал из погреба Книгу Вед. И повёз во святую Сваргу да ко той Золотой Алатырь-горе…
На пути у камня горючего подновил он и третью надпись: «Где прошёл Семаргл сын Сварожич, там была дорожка прочищена».
Тут Семарглу Сварожичу славу поют, славят и Девану Перуновну, Вана с Лютою прославляют и великую Книгу Вед!
Как Хорс женился на Заре, а Китаврул похитил её для Месяца
Жили-были давным-давно во горах Алатырских, в Вышней Сварге Ирийской — на горе, не под кустом, а во тереме златом — Солнце-бог Сурья-Ра со супругой Волыней. И родился у них солнцеликий сын, и прозвали его Хорсом Суричем.
И вот было так в годы давние — повернулося Коло Сварога, и пришло время смены поколений богов.
Ведь состарился бог Сурья-Ра, и ослабла его десница. И тогда, сойдя с колесницы Солнца, обратился он сам в святу Pa-реку. А возницею в солнечную колесницу поднялся его сын — бог великий Хорс.
И теперь ясным днём правит Хорс в небесах солнечной своей колесницею. А в ночи отдыхает он на островах — Радостее и Радовесте. Радостея — на Дальнем Западе, Радовеста — на Дальнем Востоке, а меж ними находится остров Руян, ближе к Радостее — Буян.
А близ острова Буяна в морской воде любят плавать небесные девы, то Заря-Зареница с Вечерницею и Полуденица с Полуночницей, с ними и Купальница Ночь.
И вот как-то бог Хорс сын Суревич, проезжая по небесам, бросил взор на морские воды. И увидел он, как вблизи Буяна плещется Заря-Зареница с сёстрами, небесными вилами, крылья белые и оперение сбросивши на жёлтый песок.
И влюбился Хорс в Зарю-Зареницу, как и прежде Сурья в Волыню. Ведь Заря-Зареница — чудо как хороша. Тело вилы бело, как лебяжье крыло, а сквозь кожу жилы просвечивают, а по жилочкам кровь струится и катается скатным жемчугом.
И решил тогда Хорс влюблённый, пока девы-вилы купаются, выкрасть платье и белые крылья у прекрасной Зари-Зареницы. Как задумал он, так и сделал.
Вышла из воды Заря-Заряница, видит — улетели подруженьки, окрылившись и оперившись. Лишь её оперенья нигде не видать. Опечалилась Заря и спросила:
— Кто же взял моё оперенье, кто забрал мои белы крылышки? Если ты старик белобрадый, будешь мне отцом, если девица — будешь сестрицею, ну а если ты добрый молодец — будешь мужем моим любимым…
И тотчас Хорс вышел с улыбкою и вернул Заре оперение. Облачилась в перья Заря-Зареница и пошла по небесному своду, на убранство своё нанизывая самоцветы и жемчуга, озаряя сиянием утро… И поднялся за ней яснолицый Хорс…
Полюбили они друг дружку, и назначили вскоре свадьбу. И на свадьбу Хорса и Зареницы собралися все небожители.
Вскоре на ладье легкокрылой прилетели дочери Лады — златовласая Жива, черноокая Мара, с ними и красавица Леля — белокурая, голубоглазая.
