— Это ещё не всё… гхм… она тайком проникла в вашу комнату…
— Ну! Что на это раз?!
— В том-то и дело, что я всё проверила, но ничего не нашла… Она просто сидела и нюхала вашу рубашку.
Я закатил глаза. Одержимая.
— Сделаем так. Скажи охране, чтобы больше её не пускали.
Пошёл наверх искать Тигрицу. Естественно, из всех комнат она выбрала мою и мирно посапывала на моей кровати. Приехали, бля.
20. Вера
Дикая головная боль заставила проснуться. Казалось, в виски кто-то бьет раскаленными молотками. Вспомнив, что вчера в одно лицо выпила маленькую бутылочку коньяка, поморщилась. Я же вообще не пью… Но вчера был веский повод, ведь столько всего навалилось за один день. Будто копившееся ведро событий за один раз опрокинулось на мою бедную голову: контракт, измена Сережи, предательство подруги, сцена на колесе обозрения, при воспоминании о которой до сих пор жгло щеки, воспитательные меры Талгата, отъезд брата…
Ильюшка!
Вспомнив о брате, испытала острый укол вины. Как он там? Наверняка с ума сходит от страха и одиночества! А я хороша сестра, ничего не скажешь…
Потянулась к телефону, чтобы позвонить Ильюшке, но, почувствовав подкатывающую комком тошноту, почти скатилась к кровати и, заметив дверь слева от кровати, взмолилась, чтобы за ней оказался туалет. Мне повезло.
Минут через пять меня отпустило, хотя какое-то время пустой желудок еще отзывался спазмами. Выпив воды из-под крана и приняв душ, вспомнила, что мне сегодня на работу. Но сначала я должна позвонить брату.
Вернувшись в комнату, поняла, что заснула вчера в комнате Талгата. Здесь все будто кричало о его присутствии и характере. Мебель темного дерева, огромное зеркало в черной раме, занимающее всю стену напротив кровати, пачка дорогих сигар на тумбочке, бриллиантовые запонки, небрежно брошенные рядом, запах дорогого парфюма с нотками свежести, которым пропахло постельное белье, и женские трусики, на которые я наткнулась под подушкой, когда пыталась отыскать пропавшую вторую серьгу. Из тончайшего кружева и с жемчужным пояском. Наверное, их забыла предыдущая пассия Талгата.
Поморщившись, я оставила их на видном месте, и только сейчас заметила свою сумку с одеждой, которую вчера собрала. Ура! Сейчас мне было просто необходимо что-то свое, родное, из прошлой жизни, пусть это всего лишь моя одежда.
Придав себе пристойный вид и отойдя к окну, я набрала брата по видеосвязи. Ильюшка ответил через несколько секунд.
— Вер, привет! — радостно завопил он, увидев меня. — А ты это где? В школе, да?
На экране планшета высветилось радостное, улыбающееся лицо Ильюшки. Я увидела белоснежное постельное белье и мятные стены палаты.
— Привет, Ильюш! Ты как? Как долетел? Все нормально? — решила я не отвечать на его вопрос.
Брат закивал.
— Ага! Мне так понравилось летать! Прямо в аэропорту нас машина встретила, отвезли в больницу, здесь доктора такие добрые, все улыбаются, а на завтрак мне желе дали, смотри! — Ильюшка протянул в экран баночку с содержимым ядовито-зеленого цвета.
— Палату покажи, Ильюш, — попросила я брата.
— Я тебе фотки лучше пришлю! И видео! А еще у меня сиделка есть, ее Луиза зовут, представляешь!
— Но тебя ведь другая сопровождала.
— Они сменять друг друга будут, чтобы меня без присмотра не оставлять, так Талгат Аскарович велел, — имя Барса брат произносил почти с благоговением, что мне совершенно не нравилось. — А доктор сказал, что сначала мне анализы надо будет сдать, так что скоро мы с Лу — она разрешила так себя звать! — поедем сначала кровь сдавать и еще по мелочи, а потом уже на всякие серьезные обследования. И знаешь что еще? Прямо в палате приставка есть! Сказали, что Талгат Аскарович приказал поставить, чтобы я на приставке сначала потренировался в гонках, чтобы он меня на автодром потом взял, когда ходить смогу!
Я жадно рассматривала лицо брата, с трудом сдерживая слезы. Такой непривычно счастливый, даже выглядит иначе, чем дома… Уже за одно это я должна быть благодарна Талгату до конца своих дней. Но гонки… Не бывать этому! Только через мой труп!
Я старательно кивала головой, стараясь не разреветься. Вскоре в палату вернулась сиделка, женщина лет сорока пяти. Мы познакомились, она заверила, что мои контакты у нее есть и сейчас мне позвонит доктор Ильюшки, чтобы все обговорить. Попрощавшись с братом и договорившись поговорить вечером, я дождалась звонка от доктора. Он подтвердил сказанное братом, сообщив, что вышлет мне все результаты анализов на почту и отзвонится, так что переживать мне абсолютно не о чем.
— Вера Николаевна, вы не волнуйтесь, — мягко и успокаивающе проговорил доктор. Мне бы его спокойствие! — Брата вашего на ноги поставим. Мы часто имеем дело с последствиями аварий.
— А по времени сколько это займет? — спросила я, размышляя, успею ли избавиться к той дате от назойливого внимания Талгата.
— Сложно сказать, — он развел руками, — как только будут готовы результаты обследований, я смогу дать точный ответ.
Нажав на отбой, я еще какое-то время сидела, глядя в окно, потом тряхнула головой и встала. Пора на работу. Только сейчас поняла, что понятия не имею, в каком районе города нахожусь! Попыталась вспомнить дорогу, которой мы ехали из парка аттракционов, но коньяк, оказывается, хорошо отшибает память.
Ладно, разберусь.
— Из всех спален в доме ты выбрала мою, — услышала голос Талгата. По спине побежал холодок. — Естественно.
Я быстро обернулась. Талгат, в отличие от меня, вид имел довольно свежий и бодрый. Сверкая глазами, он подошел ближе, двигаясь с грацией опасного хищника.
— Поверь, этого мне хотелось меньше всего, — дернула я плечом.
— Как брат? — спросил он, останавливаясь в шаге от меня.
Я растерялась. Приготовившись к обороне, как обычно при встрече с ним, я не ожидала этого простого, человеческого вопроса.
— Нормально. Хорошо. Сегодня его обследуют, а дальше… будет известно. Благодарит тебя за приставку. — В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь моим дыханием. — Спасибо, — тихо добавила я, поднимая взгляд от его обтянутой рубашкой груди на лицо.
— Отработаешь, — жестко сказал он, а я невесело усмехнулась. — В доме полно свободных комнат, выбери себе другую. Я сплю один.
— Не планирую оставаться здесь. К тому же у тебя плохо убираются, — едко ответила я, кивнув на лежавшие на подушке кружевные трусики.
— Ты потеряла? — вскинул он бровь.
— Я не ношу такую безвкусицу, — почувствовала, что начинаю заводиться. С чего бы? Мне ведь дела нет до того, кто в этой спальне бывает! — Надеюсь, ты хотя бы пользовался защитой. Не хотелось бы подцепить какую-нибудь дрянь.
Талгат резким движением сжал пальцами мой подбородок.
— У тебя острый язычок, Тигрица, — процедил он. — Пользуйся им с умом. И кстати о защите, — сказал он, доставая что-то из кармана и протягивая мне. — Выпей. Мне не нужны сюрпризы.
Я непонимающе смотрела на таблетки.
— Что это? Зачем?
— Не думал, что у тебя такая плохая память, — сверкнул он белыми зубами, хотя глаза оставались злыми. — Вспомни-ка, что было вчера.
И я вспомнила. Как липкая жидкость стекала по бедрам, когда я утыкалась в шею пристально смотревшего на меня сейчас мужчины носом.
— Вспомнила? Теперь пей. При мне.
— С удовольствием. Думаешь, мне нужны дети от тебя? — выхватив у него из пальцев таблетки, выщелкнула одну и проглотила, не запивая.
Талгат усмехнулся и, притянув меня к себе резким движением, накрыл мои губы своими, проталкивая язык в мой рот. Назло ему, я ответила на поцелуй, обвив руки вокруг шеи Талгата и притягивая его к себе. Хотелось бы проучить этого высокомерного котяру, приручить, заставить есть из моих рук и просить добавки.
Когда мужские руки смяли мою юбку, потащив ткань вверх, я попыталась увернуться.
