Балин слышал приближавшиеся шаги короля Пелама и больше не колебался: схватил он то копье и метнул в сторону врага. И в тот же миг страшный удар сотряс весь замок — рухнули стены, крыша обвалилась и придавила и сэра Балина, и короля Пелама, и всех, кто был в парадном зале.
Большинство рыцарей, собравшихся на празднество, погибли страшной смертью. Балин же лежал, придавленный камнями, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Спустя какое-то время появился Мерлин. Он освободил рыцаря от обломков и привел его в чувство. Затем усадил на лошадь и велел как можно скорее покинуть страну.
— А где же моя девица? — спросил Балин.
— Она, как и многие, погибла под развалинами замка, — отвечал волшебник.
— Но что же вызвало такое ужасное сотрясение?
— Ты и вызвал, — отвечал Мерлин, — когда прикоснулся к реликвии. Известно ли тебе, что вскорости после распятия Христа приплыл в Англию Иосиф Аримафейский, тот самый купец, который участвовал в погребении Спасителя? С собой он привез две святыни. Одна из них — Святой Грааль, чаша, в которой хранилась толика крови Иисуса Христа. А вторая — копье римлянина Лонгина, которым тот пронзил тело Спасителя на кресте. Согласно преданию, Иосиф привез эти вещи на Хрустальный остров (или, иначе говоря, Авалон) и построил там церковь, первый христианский храм в наших землях. Так вот, мощи, лежавшие на золоченом ложе, принадлежат самому Иосифу Аримафейскому. А копье, которое ты схватил, и было копье Лонгина. Ты ранил им короля Пелама, прямого потомка Иосифа, это и стало тем самым кощунственным ударом, о котором я тебе толковал. Он породил волну разрушений и несчастий, которая теперь прокатится по всем нашим землям.
— Но это несправедливо! — воскликнул Балин. — Так не должно быть!
— Злой рок всегда несправедлив, а несчастья не должны случаться. Тем не менее и то и другое существует на свете, — ответил волшебник, после чего навсегда попрощался с рыцарем.
— Ибо не суждено нам больше встретиться на этом свете, — пояснил он, и опечаленный Балин покинул замок.
Ехал он через опустошенные земли и видел, как люди вокруг него умирали от голода и болезней. А те, что были еще живы, кричали ему вслед:
— Смотри, что ты наделал, Балин! Это ты своей ошибкой погубил наш край! А посему гореть тебе в аду, Балин!
В ужасе и раскаянии нахлестывал рыцарь коня, стремясь поскорее проехать разоренные земли. Восемь дней длилась эта отчаянная скачка. Наконец гиблые места остались позади, и Балин въехал в светлую, веселую дубраву. Так хорошо было вокруг, что возликовала его душа. Заметил он вдалеке зубчатую башню, высившуюся над кронами деревьев, и повернул коня в ту сторону. Подъехал он поближе и видит: пасется возле дерева могучий конь, а рядом сидит на земле рыцарь и проливает горькие слезы. Услышал Балин его причитания и решил про себя: «Вот хорошая возможность искупить свою вину! Я стольким людям причинил беды и страдания, что будет только справедливо осчастливить хоть одного». И, подумав так, обратился к незнакомцу:
— Сохрани вас Господь, благородный рыцарь! В чем причина вашей печали? Расскажите мне, и я во что бы то ни стало постараюсь вам помочь.
— Если начну рассказывать, станет мне еще горше, — ответил рыцарь.
Не стал принуждать его Балин. Отошел в сторонку и принялся разглядывать привязанного коня и доспехи незнакомца. И услышал, как тот в отчаянии бормочет:
— О жестокая дева! Как же ты могла нарушить данное обещание? Ведь я жду с полудня, а ты так и не появилась. И что же мне теперь делать? Разве что взять меч, тобою подаренный, да и убить себя.
И с этими словами он действительно вытащил меч и примерился, как бы нанести себе смертельный удар.
Такого Балин стерпеть не мог. Бросился он к рыцарю и схватил его за руку.
— Не мешайте мне! — крикнул тот. — Иначе я вас убью!
— Это вам пользы не принесет, — стал убеждать его Балин. — Я слышал, что вы говорили о своей возлюбленной. Знаете что, сэр? Если вы расскажете, где можно найти эту даму, то я обещаю поехать и привезти ее к вам.
— Но кто вы такой? — спросил несчастный рыцарь.
— Сэр Балин.
— Я слышал о вас, — встрепенулся его собеседник. — Вас еще зовут Рыцарем-о-Двух-Мечах. И, по слухам, вы один из достойнейших рыцарей на свете.
— А как ваше имя? — поинтересовался Балин.
— Сэр Гарниш-Горец, к вашим услугам. Я родился в бедной семье, но герцог Гармел отметил меня за ревностную военную службу и взял под свою защиту. Он возвел меня в рыцари и даровал земли. Это его дочь я люблю больше жизни! И полагал, что она отвечает мне взаимностью.
— И где же обитает сия дева? — спросил Балин.
— Да недалеко, — отвечал рыцарь. — Всего в шести милях отсюда.
— Ну так что же тогда вы сидите и рыдаете? Давайте поедем и выясним, в чем дело.
Отправились они вместе к герцогскому замку, который был окружен рвом и высокими стенами. И сказал Балин своему спутнику:
— Оставайтесь здесь, сэр. А я проникну внутрь и попытаюсь разыскать вашу возлюбленную.
Вошел в замок Балин, обошел множество залов и покоев, но никого не нашел. Последняя комната, куда он заглянул, оказалась девичьей спальней. Заметил Балин, что кровать стоит неразобранная, и заинтересовался. Подошел он к окну, выглянул наружу и увидел чудесный садик, огороженный высокой стеной. Там под лавровым деревом расположилась парочка: на зеленом шелковом покрывале спали в обнимку юная девушка и рыцарь. Головы их мирно покоились на подушке из душистых трав и цветов. Пригляделся к ним Балин и подивился: девушка была хороша собой, кавалер же ее — волосатый и уродливый — казался отвратительным.
Вышел тогда Балин из замка и рассказал сэру Гарнишу о том, что видел. Не поверил тот, захотел сам во всем убедиться. Проводил его Балин в сад и подвел к дереву. Как увидел Гарниш свою возлюбленную в объятиях другого, совсем потерял голову от горя и ревности. Забилось у него сердце как сумасшедшее, кровь хлынула носом и горлом. Не помня себя от ярости, выхватил он меч свой дареный, да и снес голову обоим любовникам. И тут же силы покинули несчастного Гарниша. Побледнел он как смерть, залился горькими слезами и стал упрекать Балина:
— Ах, зачем я вам доверился! Вы только приумножили мою печаль. Когда б не вы, я бы ничего не знал!
— Не понимаю я вас, сэр рыцарь! — рассердился Балин. — Разве не лучше узнать всю правду и излечиться от неразделенной любви? На вашем месте я был бы только благодарен за такую услугу.
— За что же мне вас благодарить, сэр Балин? За то, что вы сделали мою боль непереносимой? Ведь это по вашей вине я убил ту, которую любил больше всех на свете. К чему мне теперь жить?
И с этими словами Гарниш бросился на окровавленный меч и упал замертво.
В ужасе огляделся Балин по сторонам. Он знал: если его увидят рядом с трупами, то, скорее всего, обвинят в убийстве всех троих. Посему он со всей поспешностью покинул безлюдный замок и поскакал прочь. Рыцарь ехал по лесной дороге и мучился дурными предчувствиями. Видел он, что Мерлиново пророчество сбывается: куда бы он ни бежал, злая судьба следует за ним по пятам. Балин понимал, что жить ему осталось недолго, и ощущал свою беспомощность перед неотвратимостью рока.
Наконец увидел он перед собой на дороге каменный крест, а на нем было выгравировано золотыми буквами: «ДАЛЕЕ НИ ЕДИНОМУ РЫЦАРЮ ХОДА НЕТ». И, пока стоял он в раздумьях, показался из-за поворота седовласый старец. Приблизился к Балину и сказал:
— Коли поедешь дальше, пересечешь границу своей жизни. А посему поворачивай назад, Балин! Может, тогда и спасешься.
Произнеся эти странные слова, старец исчез.
А Балин услышал вдалеке финальный звук охотничьего рога, который обычно возвещает гибель загнанного оленя. И подумал рыцарь: «Не иначе как смерть меня призывает. Это я дичь, и на меня идет охота».
И тут вдруг окружила его толпа: сотня прелестных дам и рыцарей в сверкающих доспехах радостно приветствовали Балина и повели в близлежащий замок. Там его переодели в богатое платье, усадили в парадном зале и всячески ублажали с помощью музыки и танцев. И вот посреди всеобщего веселья подошла к нему владелица замка и сказала:
— О благородный сэр, настало время для рыцарского поединка. Таков уж наш обычай: всякий проезжий чужестранец обязан сразиться с одним рыцарем, который живет неподалеку и владеет островом.
— Не по душе мне такой обычай, — отвечал Балин, — когда честному рыцарю не дают проехать без боя. А если он не хочет или не может сражаться?
— Странно мне слышать подобное от благородного Рыцаря-о-Двух-Мечах! — воскликнула дама. — Речь ведь идет всего об одном поединке. Неужели великий Балин испугался какого-то рыцаря?
— Дело не в том, миледи, что я испугался, — возразил Балин. — Но разве допустимо принуждать путника к поединку? Ведь человек, который едет издалека, может быть уставшим, да и конь у него не первой свежести. Я не о себе говорю: в моем сердце нет усталости! Коли надо, я, конечно, сражусь.
