Кирилл Королев - Индийская мифология. Энциклопедия

Вишну на вахане Гаруде. Индийская миниатюра (ок. 1770 г.).

Нападая на них, птица рассекла их тела и стремительно бросилась тогда в середину хранилища к соме. И могучий сын Винаты, исполненный отваги, схватил тогда амриту и быстро поднялся в воздух, разрушив то сооружение. Достав быстро амриту и не попробовав ее, могучая птица летела без устали, затмевая блеск солнца» { Похищение Гарудой амриты сопоставляется исследователями с похищением сомы орлом Индры; по замечанию П.А. Гринцера, «этот миф, восходит, видимо, к индоевропейскому мифу о похищении священного напитка (ср. скандинавскую легенду о получении Одином священного меда у великанов) и вообще к повсеместно распространенному типу мифов о добывании «живой воды»». Миф о похищении сомы орлом излагается в нескольких гимнах «Ригведы»; говорится, что птице пришлось преодолеть сто железных крепостей, что в него выпустил стрелу божественный лучник Кришану и т. д. Тем не менее, несмотря на все препятствия, орлу удалось донести чашу с сомой до обители богов:

.

Индра потребовал от Гаруды вернуть амриту, и Гаруда пообещал, что поможет сделать это, как только передаст напиток нагам. «И вот Супарна быстро прилетел к своей матери. В великой радости сказал он так всем змеям: «Амрита эта доставлена мною. Я положу ее для вас на траве куша. Совершив омовение, вкушайте ее на здоровье, о змеи!..»  Тогда змеи, сказав ему в ответ «хорошо», отправились совершить омовение. А Шакра тем временем взял амриту и возвратился на третье небо. И вот змеи, совершив омовение и религиозные обряды и прочтя молитвы, радостные пришли тогда к тому месту, жаждая испить сомы. Узнав, что она похищена при помощи ответной майи, и увидев место, где находилась сома, змеи начали тогда лизать траву куша. От такого действия языки змей раздвоились, а те травы куша от соприкосновения с амритой сделались священными».

Нага. Индийский барельеф (I тыс. до н. э.)

В буддийской мифологии наги делятся на две группы — земных и водяных. Дыхание нагов ядовито, а взгляд убивает на месте. Они часто сходятся с людьми; потомство от таких союзов отличается изяществом и физической слабостью по причине «водяной природы», унаследованной от нагов. Считается, что сам Будда несколько раз перерождался в образе нага.

Наконец, еще одна группа демонов, хорошо известная по эпическим сказаниям «Махабхараты» и «Рамаяны», — это ракшасы. Согласно пуранам, ракшасы произошли из тела Вишну (или Брахмы); впрочем, в «Вишну-пуране» сообщается, что ракшасы — потомки асуров {В «Махабхарате» говорится, что ракшасы — потомки одного из сыновей Брахмы: «А сыновьями мудрого Пуластьи являются ракшасы, обезьяны и киннары». Ракшасами также могут стать люди, на которых наложено проклятие.}

Согласно «Рамаяне», асуры вступили в союз с ракшасами против богов после пахтанья мирового океана: «Знай, о Рама, появление амриты привело к разрушению всего рода, потому что сыны Адити начали сражаться за него с сыновьями Дити. Асуры вступили в союз с ракшасами, развязав страшную войну, в которой приняли участие воины всех трех миров». Правда, в отличие от асуров, которые враждуют главным образом с богами, ракшасы в первую очередь — враги людей. Ракшасов великое множество (бхуты, веталы, вирика, кимидины, нийрриты, пишачи, ятудханы и пр.), но все они озабочены лишь одним — как сильнее навредить людям.

Хануман и ракшас. Терракота (V в.)

А.Н. Афанасьев говорит о ракшасах так: «Ракшасы — исполины с щетинистыми волосами, открытыми пастями и острыми, выдающимися вперед зубами, признавались за страшных людоедов… схватывая несчастную жертву, они увлекают ее в воздушные пространства, разрезают ей брюхо и упиваются кровью, а после этого пиршества предаются пляскам…»

В ведах ракшасы — чудовища, преследующие людей и препятствующие жертвоприношениям. Гимн «Ригведы» гласит:

В эпосе и пуранах ракшасы становятся еще более чудовищными, чем их описывала, к примеру, «Атхарваведа»: к гигантскому росту и нескольким головам прибавляются огненные глаза-плошки, огромные животы, окровавленные клыки в пастях. Так, «Рамаяна» говорит об одной ракшасе: «Это отвратительное существо, сильное, как тысяча слонов, способное по желанию менять свой облик. Имя ее Татака, это жена Сунды и мать ракшаса Маричи, силой не уступающая Индре и обладающая длинными руками, чудовищным ртом и гигантским телом».

М. Калан. Рама и Равана. Иллюстрация к «Рамаяне» (ок. 1740 г.).

Царь ракшасов — десятиглавый демон Равана, повелитель острова Ланка. Он десять тысяч лет вел аскетический образ жизни, чтобы умилостивить Брахму, и Брахма наградил Равану даром неуязвимости. После этого Равана изгнал с Ланки своего брата Куберу, завладел островом, потом победил Индру и заставил богов прислуживать себе (Агни был у него поваром, Варуна носил воду, Ваю подметал пол, Кубера доставлял пропитание и т. д.). Одолеть Равану смог лишь бог Вишну, воплотившийся в теле смертного — Рамы (Рамачандры). Рама убил царя ракшасов, поразив его стрелой в сердце { Более подробное изложение сюжетов, связанных с Раваной и ракшасами в целом, см. в следующей главе.}

Если ракшасы царского рода, такие, как Равана, осмеливались бросать вызов богам, то «простые» ракшасы враждовали в основном с людьми. Самыми кровожадными среди них считались пишачи — демоны, питавшиеся человеческим мясом и пившие человеческую кровь. Один из заговоров «Атхарваведы» против нечистой силы посвящен пишачам:

Несложно заметить, что многообразие союзников и противников богов в индийской мифопоэтической традиции весьма условно: групповые божества, полубоги, мудрецы-риши и демоны с легкостью «меняют стороны», перетекают из категории в категорию, боги трансформируются в демонов, мудрецы становятся богами, демоны совершают божественные деяния. В итоге мы вновь и вновь оказываемся в «круге вечного возвращения» (Элиаде) — точнее, как обнаруживает сколько-нибудь внимательный взгляд, вовсе его не покидаем. Здесь, в этой мнимой пестроте и кажущемся многообразии, отчетливо проявляется та «нерушимая всеединая целостность», о которой в свое время рассуждал выдающийся отечественный ученый А.Ф. Лосев. Все эти существа: боги, люди, демоны — взаимодополняемы и в известной мере даже взаимозаменяемы, поскольку все они принадлежат целостному мирозданию; как сказано в «Вишну-пуране»: «Вездесущий пребывает во многих своих образах — как боги, люди, скоты и прочие. Правитель всего Ананта, сам не имея воплощенного (образа), пребывает в воплощенном образе (всех) существ. Он известен в Веданте как (стихи) «Ригведы», «Яджурведы», «Самаведы» и «Атхарваведы», как традиционная история и священная наука. Все Веданги (сборники законов), изложенные Ману и другими (авторами), все Пураны, Шастры и любые ритуальные сборники, все поэты и славо(словия) и все песнопения — это тело великого Атмана Вишну, воплотившегося в звуке. Те вещи (и субстанции), которые имеют и не имеют формы, где бы они ни находились, там и тут, все они — его тело». {Ср. замечание В.Н. Топорова: «Один из способов описания ведийской мифологии предполагает оперирование предикатами, т. е. основными и наиболее характерными действиями, свойственными мифологическим персонажам и описывающими основные параметры самой ведийской модели мира. Эти предикаты наилучшим образом выявляют повторяемость общих элементов ведийской мифологии. При известном разнообразии форм языкового выражения одних и тех же предикатов они могут быть сведены к относительно небольшому числу мифологических мотивов. Более того, выделенные предикаты-мотивы допускают дальнейшую редукцию, в результате которой вычленяется несколько простейших действий. Их целесообразно интерпретировать не в терминах мифологических мотивов, а как элементарные космологические акты-инварианты, соответствующие определенным основным смыслам. К числу таких актов можно отнести создание опоры, установление опоры, осуществление посредничества (создание пространства), наполнение пространства, охватывание всего сущего (реализация свойства быть единым), выход за пределы вселенной и т. п. Эти акты в своей совокупности описывают становление вселенной и одновременно характеризуют ее параметры, т. е. вскрывают основные черты ведийской модели мира».}