был город наиболее уязвим). Выкопали глубокие рвы, насыпали высокий вал, на валу поставили бревенчатые стены, над ними и над воротами – сторожевые вышки. В стены набили деревянных гвоздей и обмазали их глиной, смешанной с соломой. Так сделали, чтобы обезопасить стены от каленых стрел и от огня.
И был город, названный Прагой, хорошо укреплен, и царствовал он наряду с Вышеградом над всей Чешской землей.
3
Однажды пришли в Вышеград владыки и старейшины многих родов, славные в своем племени, и сказали Пржемыслу:
– Княже! Всего у нас вдоволь, всего в изобилии – и стад, и хлеба, и рыбы, и зверя, – только железа, меди да олова нам не хватает. Ты, мудрый, дай нам совет и замолви словечко перед княгиней, не откроют ли ей боги тех сокровенных мест, где залегают руды.
Выслушав их просьбу, приказал им Пржемысл идти в свои селенья обратно, а на пятнадцатый день опять быть во дворце. Тогда они всё узнают.
Когда явились владыки и старейшины в назначенный день, увидели Пржемысла, сидящего на княжеском троне, а рядом Либуше на деревянном троне, помеченном ее родовым знаком.
– Чехи, внимайте словам своей матери. Ими обогатит она вас и ваших потомков! – воскликнул Пржемысл.
Взоры ходоков устремились на княгиню. А она встала с трона и подошла к краю крепостной стены.
– Дети Велеса, Зелу и Дирцея, поведали мне…
Простерев руки, обратившись на запад солнца, Либуше возвестила:
– Вижу Бржезовую гору. В ней скрыты жилы серебра. Кто ищет, тот найдет там богатство. Но сосед с запада, званый и незваный, захочет завладеть серебром. Остерегайтесь, чехи, как бы из даров вашей земли чужеземцы не сковали оковы рабов!
Повернувшись на левую сторону, встав против юга, промолвила:
– Вижу Иловую гору. Она полна золота. Но ваша мощь исчезнет, если ваши сердца наполнятся алчностью и злобой.
Встав на восток солнца, Либуше сказала:
– Там находится гора с тремя вершинами. В ней трижды иссякнут металлы и трижды объявятся вновь. Чужеземцев она будет манить, точно цветущая липа. Подобно пчелам, они будут слетаться к ней. Но трутням гора не покорится. Лишь пчелиному труду, который и серебро превращает в золото.
Договорив, повернулась она на север:
– Вижу Крупнатую гору. В ее глубине мутный блеск свинца и олова. Однако стоит она на границе Чехии. Держите всегда там стражу. Если уступите эту гору, то навсегда утратите край, завещанный предками.
Итак, указав на неведомые доселе залежи металлов, обратилась Либуше к старейшинам, что внимали ей:
– Вам светит из земли блеск семи металлов. Ваш род будет жить здесь из века в век. Но лишь до тех пор, пока будет сохранять старые обычаи и верность своим братьям.
4
Часто спускалась Либуше из своих палат вниз, к подножию Вышеградской скалы, в уединенную купальню, туда, где Влтава образовала самую глубокую заводь. Стоя на пороге купальни и вглядываясь в бегущую воду, в тайные ее глубины, Либуше прозревала будущее.
Катилась волна за волной, и в темном лоне вод появлялось видение за видением. Приносила волна их и вновь уносила дальше и дальше.
Либуше, в смятении вглядываясь в реку, вещала:
– Вижу я пламя пожаров. Горят селенья, замки, города. И все гибнет, гибнет! Брат убивает брата, и чужеземец попирает их тела ногами! Вижу всеобщее горе, унижение, тяжкие дани…
Подали тут ей две рабыни золотую колыбель ее первенца. Свет радости озарил лицо Либуше. Поцеловала она колыбель, погрузила ее в бездонную глубину вод и, склоняясь над водой, молвила растроганным голосом:
– Покойся глубоко на дне, колыбель моего сына, пока не пробьет час, когда снова увидишь ты свет. Не вечно ты будешь лежать в темных глубинах, не будет над родиной ночь без конца. Снова засияет ясный день, снова улыбнется счастье моему народу. Очищенный страданиями, укрепленный трудом и любовью, воспрянет он, исполненный сил, свершатся все его чаяния и достигнет он опять славы. И тогда заблестишь ты в темной пучине, всплывешь на поверхность…
5
Годы бежали. И когда настал назначенный час, Кази, что не раз своим волхвованием возвращала немощным жизнь и здоровье, сама пала от косы Мерота, и Радамаш осветил ей путь в Ирий.
В память княгини люди насыпали высокий курган близ Казиного града, на берегу реки Мжи, возле дороги, которой ходили через гору Осек в Бехинский край.
Затем сама Климба призвала к себе набожную Цэтку, и душа ее отлетела.
По всему Цэтинскому краю горевали о ней, ибо была она всем родной матерью. Прах Цэтки погребли на горе Поглед, на западе солнца, близ священного места у старых дубов, где обычно она поклонялась богам. После ее смерти девять дней жгли огромный костер и приносили жертвы. А к могиле Цэтки привалили камень.
Славош, муж покойной княгини, через девять дней велел справить поминки. Он принес богине Климбе прекраснейший и богатейший дар, бросив его в огонь.
6
Так осиротела Либуше, пережив своих сестер.
Между тем чехи начали добывать золото на горе Чесна. За ее несметные богатства Либуше велела принести обильные жертвы богу Зелу.
Искусные ваятели изготовили статую, отлитую из золота, в виде человека, сидящего на троне. А Пржемысл распорядился, чтобы ее поместили в особом святилище внутри дворца. С тех пор все князья после Пржемысла – Незамысл, Мната и Войен почитали Зелу, бросая в разожженный перед его изваянием огонь обрезки волос и ногтей.
Но и дни Либуше исполнились. По воле Зелу узнала княгиня, что близится час ее кончины. Зная, что отойдет она скоро в светлый Ирий за отцом и за сестрами, попросила Либуше Пржемысла созвать старейшин, желая поговорить с ними в последний раз.
Когда собрался народ в Вышеграде, повелела Либуше принести жертвы богам.
Потом княгиня вышла с Пржемыслом на широкий двор. Священное спокойствие было разлито на лице почитаемой всеми властительницы, и взор ее уже был обращен в вечность.
Либуше объявила собравшимся, что час ее пробил, что последний раз видит она их, последний раз говорит с ними. И всем завещала Либуше служить князю Пржемыслу и сыну его верой и правдой.
Даже у бородатых мужей затуманились глаза, когда стала просить Либуше своего супруга, чтобы он любил народ и, простерши руки, благословила всех.
Возвратившись со двора в дальнюю горницу, легла Либуше на выстланное дерном ложе и умерла.
Плакали по ней муж и сын, плакали девушки, плакал народ плачем великим. Либуше, облаченную в лучшие одежды, положили в пурпурных носилках на облитый смолой погребальный костер. В левой руке княгиня держала кошель с пятью золотыми монетами, в качестве подношения Неведомому богу, в правой – две серебряные монеты: одну проводнику Мероту, другую перевозчику Радамашу.
Наконец костер подожгли, и тело Либуше охватили жаркие языки пламени…
После тризны прах княгини был захоронен. Но никто доподлинно не ведает, где находится ее могила. Одни говорят, что в Либушине. Другие – в Либицком замке, недалеко от чудесного холма Ошкоборга, богатого редкостными травами и кореньями.
А клад Либуше так и остался после
