С этими словами два советника клали многочисленные поклоны перед телом, и таким образом они демонстрировали верность своему господину. Но он, как только ему об этом сообщили, только презрительно рассмеялся при мысли о том, что ненависть какого-то крестьянина может навредить его феодальному господину, и сказал, что вассал, который посмел замыслить заговор, достаточный, чтобы погубить его господина, получил только то, чего заслуживает. А что же касается его канонизации как святого, то пусть все остается как есть. Видя гнев своего господина, его советникам ничего не оставалось, как подчиниться. Но не прошло много времени, как ему пришлось узнать, что, хотя Согоро мертв, его месть еще жива.
После того как родственники Согоро и старосты селений вызваны в суд, был составлен следующий документ:
«Хотя имущество Согоро, старосты селения Ивахаси, конфискуется, домашняя обстановка будет передана его двум замужним дочерям, а сельские чиновники должны проследить, чтобы эти немногочисленные пожитки не были украдены разнузданными и беспринципными людьми.
Его рисовые и кукурузные поля, его горные и лесные земли будут проданы на аукционе. Его дом и усадьба будут переданы новому старосте селения. Деньги, полученные от продажи его собственности, будут выплачены владельцу поместья.
Упомянутый выше указ будет полностью оглашен крестьянам селения, и данное решение обжалованию не подлежит.
12-й день месяца 2-й луны 2-го года периода Сёхо».
Крестьяне, выслушав этот указ со всем смирением, оставили здание суда. Затем чиновникам замка, которые, отклонив петицию крестьян в первой инстанции, навлекли неприятности на своего господина, были присуждены следующие наказания:
«Освобождены от должностей советники, проживающие по месту службы в Эдо и призамковом городе.
Высылаются из провинции четыре управляющих округом, три судебных пристава, а также девятнадцать мелких чиновников.
Освобождены от должностей три мэцукэ, или надзирателя, и семь судей.
Приговариваются к харакири один управляющий округом и один эдоский судебный пристав».
Суровость такого приговора вызвана несправедливостью чиновников, которая нашла свое выражение во взимании новых и беспрецедентных налогов, в несчастьях людей и в отказе принять петицию крестьян, не посоветовавшись со своим господином, что подтолкнуло тех обратиться лично к сёгуну. В своей алчности они не смотрели в будущее, а возложили слишком тяжкое бремя на крестьян, так что те были вынуждены обратиться к высшей власти, подвергнув опасности честь дома своего господина. За такое плохое несение службы различные чиновники должны быть подвергнуты вышеописанному наказанию.
Таким образом была восстановлена справедливость в имении в Эдо и в суде родного поместья. Но в мировой истории, начиная со Средневековья и до настоящего времени, мало насчитывается случаев, когда один человек жертвует своей жизнью на благо многих, как это сделал Согоро: и дворянин и крестьянин в равной степени восхваляли его.
По мере того как шли месяц за месяцем, ближе к 4-му году периода Сёхо, жена господина Коцукэ-но Сукэ, будучи беременной, почувствовала сильнейшие боли. Вассалов послали по всевозможным храмам и святилищам молиться от ее имени, но все было безрезультатно – она продолжала страдать, как и раньше. К концу 7-й луны того же года каждую ночь над покоями госпожи стал появляться сверхъестественный свет, который сопровождался отвратительными звуками, словно много людей горько смеется, а иногда жалобными стенаниями, словно горестно плачет несметное число людей. Глубокая печаль, вызванная этим, только усиливала страдания женщины, поэтому ее тайный советник, очень пожилой человек, обосновался в смежной комнате и стал ждать. Совершенно неожиданно он услышал шум, словно толпа людей идет по доскам крыши комнаты госпожи. Затем послышались звуки плача мужчины и женщины, и, когда ошеломленный советник задумался, что это может быть, послышался взрыв хохота, и все затихло. Рано следующим утром старуха, которая заботилась о быте госпожи, пришла к его светлости Коцукэ-но Сукэ и сказала:
– С середины прошлой луны служанки жалуются на звуки, издаваемые привидениями, которые еженощно беспокоят мою госпожу, и говорят, что не могут больше прислуживать ей. Мы попытались успокоить их, сказав, что дьяволы будут немедленно изгнаны и что бояться нечего. И все-таки мы подозреваем, что их страхи не безосновательны и что они действительно больше не в состоянии исполнять свою работу, поэтому просим, чтобы ваша светлость обратил особое внимание на это дело.
– Все, о чем вы говорите, очень странно, однако я сам пойду сегодня ночью в апартаменты вашей госпожи и посмотрю. Можешь пойти со мной.
Той же ночью господин Коцукэ-но Сукэ затаился в комнате своей жены. В час Крысы (полночь) послышался наводящий ужас хор голосов, и внезапно появились Согоро и его жена, распятые на крестах, где они умерли. Привидения, схватив госпожу за руку, сказали:
– Мы пришли за тобой. Боль, которую ты испытываешь, ужасна, но она ничто по сравнению с тем адом, куда мы тебя уведем.
При этих словах Коцукэ-но Сукэ, выхватив свой меч, попытался уничтожить привидений, нанеся им страшный удар, но послышался оглушительный взрыв смеха, и видения растаяли в воздухе.
Коцукэ-но Сукэ в ужасе посылал своих слуг в храмы и святилища молиться, чтобы изгнать демонов, но шум слышался еженощно, как и прежде. Когда наступил месяц 11-й луны, видения распятых на кресте человеческих тел в покоях госпожи участились и стали ужасными, духи бранили ее и с завываниями сообщали, что пришли забрать ее с собой. Женщина кричала и теряла сознание, и тогда привидения исчезали под звуки дикого хохота. Это происходило ночь за ночью, и даже в дневное время видения появлялись, а болезнь госпожи все усиливалась, пока в последнюю луну года она не умерла от горя и ужаса. Тогда привидения распятых на кресте Согоро и его жены стали днем и ночью появляться в покоях Коцукэ-но Сукэ, парили в воздухе и смотрели на него красными горящими глазами. Волосы у слуг вставали дыбом от страха, и, если они пытались зарубить духов, их конечности сводило судорогой, ноги и руки им просто не подчинялись. Коцукэ-но Сукэ хватался за свой меч, который лежал у его постели, но, как только он это делал, привидения таяли в воздухе только для того, чтобы появиться вновь в еще более отвратительном виде, чем прежде. В конце концов, утратив свою силу духа, даже он поддался панике. Все домашнее хозяйство велось беспорядочно, и день за днем монахи отправляли мистические обряды и читали заклинания над угольными жаровнями хибати, читая молитвы без остановки, но видения стали появляться все чаще, и не было никаких признаков того, что они когда-нибудь прекратят это делать. После 5-го года Сёхо стиль летосчисления поменялся на Кэйан, и на протяжении 1-го года Кэйан духи не оставляли усадьбу в покое, и теперь они появлялись в комнате старшего сына Коцукэ-но Сукэ, внушая еще больший ужас, чем раньше. И когда Коцукэ-но Сукэ собирался отправиться в замок сёгуна, видели, как они с завываниями кричали о месте на крыльце дома. В конце концов родственники и домашние держали совет и сказали Коцукэ-но Сукэ, что, без всякого сомнения, ни одно обычное средство не возымеет действия на этих привидений. Нужно возвести святилище, посвященное Согоро, и, после того как ему будут оказаны божественные почести, видения наверняка прекратятся. Коцукэ-но Сукэ, тщательно взвесив это предложение, дал свое согласие. Согоро был канонизирован под именем даймё Сого, и в его честь было возведено святилище. Ему были оказаны божественные почести, и ужасающие видения Согоро исчезли навсегда.
Во 2-м году периода Кэйан, на 11-й день 10-й луны по случаю празднования первого возжигания огня в очаге различные даймё и знатные хатамото отправились в замок сёгуна в Эдо, чтобы принести свои поздравления по этому случаю. Во время этой церемонии господин Хотта Коцукэ-но Сукэ и Сакаи Ивами-но Ками, владелец замка Мацумото в провинции Синсю, поссорились. Причина этой ссоры не разглашается, но Сакаи Ивами-но Ками, хотя и происходил из храброго и благородного семейства, получил столь опасную рану, что умер на следующий день в возрасте сорока трех лет, а его семейство было разорено и опозорено впоследствии.[86] Его светлость Коцукэ-но Сукэ по очень счастливому стечению обстоятельств сумел сбежать из замка и укрылся в собственном доме, откуда, вскочив на знаменитого коня, названного Хира-Абуми,[87] бежал в свой замок Сакура в провинции Симоса, покрыв расстояние, которое составляло около шестидесяти миль, за шесть часов. Оказавшись перед воротами замка, он громко велел охране открыть ворота, отвечая на их вопрос, что это – Коцукэ-но Сукэ, владелец замка. Охрана, не поверив собственным ушам, сообщила об этом замковому советнику, который бросился посмотреть, действительно ли человек, требующий, чтобы ему открыли ворота, их господин. Когда он увидел Коцукэ-но Сукэ, то велел отворить ворота и, сочтя это более чем странным, спросил:
