– Это не муж!– убедились женщины еще раз.– Это злой дух!
Они взяли полено и положили вместо ребенка в гамак Схватив малыша в охапку, сестры выбежали на улицу надеясь добраться до дома бабушки.
– У тебя растут волосы на лобке, сестричка?– обратилась по дороге старшая сестра к младшей.
В ответ та выдернула два волоска и бросила на тропу.
– Превратитесь в колючий кустарник!– воскликнули женщины.
Подумав, младшая выдернула еще волосок.
– А ты стань гнилой ямой!– велели сестры.
Побежав дальше, они увидели огород, а за ним дом.
– Открой нам, бабушка!– забарабанили женщины в дверь.
Лягушка впустила их. Злой дух между тем шел по пятам беглянок. Он хотел войти в дом лягушки, но та зарубила его топором.
– Ну, вот и все, внучки, не бойтесь, злому духу конец,– успокаивала лягушка сестер.
Обессиленные, те тотчас заснули.
– Пора идти работать на огороде!– с трудом разбудила их утром хозяйка.– Мальчика оставьте со мной, чтоб он вам не мешал.
Едва сестры ушли, как лягушка склонилась над младенцем и стала осторожно вытягивать его тело.
Некоторое время спустя до женщин донеслись звуки флейты.
– Что это значит?– недоумевали они.– Ведь на флейте имеют право играть одни только мужчины.
Прибежав с огорода, они увидели молодого человека. Он сидел перед домом, наигрывал на флейте и мастерил стрелы.
– А где наш младенец, бабушка?– спросили сестры.
– Какой младенец, вы что-то путаете,– удивленно отвечала хозяйка.– Здесь со мной один Хабури.
Между тем юноша взял стрелы и ушел в лес. Вечером он вернулся с дичью. Птиц пожирнее и потяжелее он положил перед лягушкой, а маленьких небрежно швырнул матери. Лягушка стала готовить юноше ужин.
На следующий день Хабури вновь отправился на охоту. Он шел по тропе, когда заметил сито для муки, корзину с крахмалом и горшок для приготовления пищи. Хабури остановился, залез на дерево, нависшее над тропой, и оттуда справил свои дела прямо в горшок. Подошел владелец горшка и муки.
– Кто-то справил нужду прямо в кухонный горшок,– произнес он.– Это наверняка Хабури – тот, что сидит на дереве, свесив свой зад!
– А ну, слезай, Хабури!– продолжил он, глядя вверх.– Я тебе что-то скажу!
Хабури слез.
– Тут прошел слух, сказал человек, что ты больших птиц отдал лягушке, а маленьких женщинам. Так знай же: лягушка тебе не мать. Она тебя вытянула, сделала взрослым, чтобы иметь в доме мужчину. Твои матери те две женщины, оставшиеся без мужа.
– Вот оно что!– задумчиво произнес Хабури.
Вечером, войдя в дом, он отдал лягушке самых маленьких птичек.
– Сын мой, сынок, Хабури, ты изменился!– заплакала хозяйка.
А Хабури наутро решил: «Надо сделать лодку!»
Это была первая поразительная мысль, ибо до Хабури никто никогда лодок не делал. Первую лодку Хабури выдолбил из кости. Он спустил ее на воду, и она утонула. Тогда попробовал делать челноки из коры деревьев. В конце концов лодка перестала переворачиваться и пропускать воду. Подумав еще, Хабури догадался положить в лодку весла. На рассвете следующего дня он сказал женщинам:
– Там у заводи стоит лодка. Садитесь в нее и ждите меня.
– Я пойду вперед, мать моя,– крикнул Хабури лягушке, выбегая из дому.
Лягушка бросилась следом. Был момент, когда она потеряла Хабури из виду, но попугай подсказал нужное направление. Вот и река. Хабури прыгнул в лодку и оттолкнулся от берега.
– Сын мой, вернись, я твоя мать!– звала лягушка.
– Ты мне не мать, ты меня вытянула, сделала взрослым,– отвечал Хабури, гребя, что есть силы.– Моя мать младшая из этих двух женщин.
– Нет, нет,– упорствовала лягушка,– я вынула тебя из своего лона!
А Хабури продолжал грести, хотя плохо.
– Не круглым концом, а плоским, не круглым, а плоским!– раздалось сверху.
Хабури поднял глаза: это пролетевшая утка учила грести. Он взялся за другой конец весла, и они поплыли быстрее.
А лягушка все плакала на берегу. Появился муж ее дочери и дал теще медовые соты.
– У тебя во рту горечь, пососи этот мед!– сказала лягушкина дочь.
Мать послушалась, но из сот потекла какая-то черная жидкость. Настала ночь. Лягушка сосала соты и плакала:
– Вах, вах, вах!
Вскоре она превратилась в настоящую древесную лягушку.
Между тем, Хабури и две женщины продолжали свое путешествие. Охотясь на птиц, юноша наткнулся на череп. Тот взглянул на Хабури пару раз, что-то промолвил, а затем подпрыгнул и приклеился к шее человека. Видя, что добром череп не слезет, Хабури сбросил его на тропу и побежал. Череп покатился следом. Из кустов выскочил заяц-агути. «Вот он, поймал!»– подумал череп и впился зайчику в шею. «Пересчитаю-ка я ему пальцы,– решил череп, осматривая убитую дичь.– Раз, два, все? Значит не человек!». Череп оставил зайца и продолжал погоню. Снова хвать! Зубы впились в горло, кровь брызжет в стороны. Череп опять считает и надо же, снова только два пальца! К этому времени Хабури успел перебраться на другой берег реки. Череп бросился в воду и стал крокодилом.
Дальше Хабури повстречался с Верной Рукой.
– Птиц постреляем?– спросил тот.
– Давай,– отвечал Хабури.
Верная Рука убил птицу, а Хабури промахнулся. Он стал искать стрелу, но ее нигде не было.
– Вот ведь, хорошая стрела,– бормотал Хабури, озираясь, и тут оба увидели: упав на землю, стрела пробила ее насквозь.
Ножами люди расширили отверстие и заглянули вниз. Там виднелась земля, росли пальмы. В листве одной из них и застряла стрела. Между пальмами бродили стада диких свиней.
– Друзья!– воскликнул Хабури.– Я вижу землю и она изобильна едой!
– Он видит землю!– отозвались хором собравшиеся вокруг Хабури индейцы.– Спустимся же туда!
Призывы спуститься слышались отовсюду, даже старики были готовы отправиться вместе со всеми. Через отверстие просунули веревочную лестницу и люди один за другим полезли вниз. Одна беременная женщина опустила ноги в дырку и застряла. Уж ее и тянули назад и толкали вперед все напрасно, ее плотно заклинило в небосводе. То, что мы называем Утренней Звездой, есть на самом деле зад беременной женщины. Так и мерцает с тех пор. По ее вине половина индейцев осталась на небе и среди них все самые сильные шаманы. Жаль, что так случилось. Не сумевшие спуститься вредят теперь индейцам варрау.
Дела на земле вначале шли лучше, чем ныне. Под пальмой индейцы нашли кусочек крахмала. Пальму срубили, вернулись на пятый день на том месте стоит большая корзина готовой муки. Надрали лыка гамак сплелся сам. А звери? Черепаха в те дни бегала быстро, зато тапир и кабан медленно. Люди выкопали ров и погнали к нему животных. Черепаха свалилась, а тапир и кабан перепрыгнули и убежали. На этом хорошие дни закончились, все изменилось, все стало таким, как сейчас.
128. Черная краска и красная краска
Две сестры заглянули в хижину. Молодого хозяина не было дома, девушек встретила его мать.
Сын отправился воевать. Он у меня храбрец и красавец. Скоро вернется и непременно возьмет вас в жены, обещала она.
Девушки остались. Осмотревшись, они решили, что будущий муж человек достойный, умеющий хорошо и красиво жить. По стенам были развешаны браслеты и ожерелья, на полу стояли расписные горшки и кувшины. Одна беда: куда подевался жених?
– Скоро, скоро придет,– уверяла мать,– быть может, он уже на пути к дому!
Все это было сплошное притворство. Нантатай и не собирался никуда уходить, а сидел в большом сосуде на помосте под крышей. В первую ночь, едва девушки заснули, мать достала сосуд, вынула сына, сняла с него рубашку и вымыла. Затем посадила на скамеечку и стала кормить. Кормила и приговаривала:
– Нантатай-тай-тай!
Он ей отвечал то же и ничего больше. Затем показала лежанку, где спали девушки.
–Вот твои жены,– объяснила она.
– А что с ними делать?– спросил сынок.
Мать подробным образом объяснила, что и как должен мужчина делать с женщинами. Тогда Нантатай приблизился к лежанке.
Пенис у Нантатая был большой, черный, пугающего размера: он носил его, закинув через плечо. Да и весь Нантатай был уродлив и отвратителен. Но так как сочетался он с женами исключительно ночью, те не имели представления о его облике.
– Кто наш муж и почему свекровь до сих пор делает вид, что сын не вернулся с войны?– размышляли сестры.
Однажды они притворились, будто спят, а сами стали подсматривать. Вот мать достала сосуд, вынула сына, направила его к лежанке. Нантатай подошел, дергаясь и гримасничая, а женщины пихнули его в грудь ногами.
– Они меня не хотят, потому что я сразу двоих обнимаю,– пробурчал сын, а мать поскорее запихала его обратно в сосуд и вернула на полку.
– Удивительное дело,– обменивались впечатлениями молодые женщины,– мать так гордится сыночком, а ведь он карлик, урод и ничего больше!
Отныне по утрам женщины с восторгом рассказывали свекрови, какого красавца видели во сне это ведь был твой сын, не правда ли? А ночью пинали беднягу ногами. Глупая мать верила невесткам и соглашалась: сын мой воистину смел и хорош собой!
