— Одолели мы татарскую силу; руки у нас еще не притомились, кони не утоптались!
И сказал тут Алеша безрассудное слово:
— Не только с татарской силой мы можем справиться, но справились бы и с нездешней силою, если б вышла против нас такая сила.
Не успел Алеша кончить своей речи, а сила небесная тут как тут; явилось двое воинов; лица у них светлые, как день.
И говорят воины русским витязям:
— Давайте померяемся с вами силою, не смотрите на то, что нас двое, а вас семеро.
Не угадали витязи, кто явился перед ними, — как ударил Алеша одного воина с размаха по голове, разрубил его надвое и видит дивное диво: вместо одного — перед ним двое воинов; разрубил он обоих — и стало воинов четверо.
Кинулся в битву Добрыня; порубил воинов и видит чудное чудо: из каждого воина стало два.
Прискакал Илья Муромец, ринулись в битву и другие богатыри: чем больше рубят, тем больше прибывает у противников их силы; утомились тут у богатырей могучие руки, притоптались добрые кони.
Страх взял богатырей; в первый раз бросились они бежать от врага… Побежали укрыться в каменные горы, в темные пещеры. Только — неслыханное дело! Как подбежит к горе богатырь — так и окаменеет; и все до одного превратились могучие богатыри в белые горючие камушки.
И перевелись с тех пор витязи на святой Руси, только не замолкла, не потемнела их слава, и поют поныне деды внукам славные песни об их великих подвигах, о верной их службе Солнышку–князю и всему народу христианскому.
ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ И РЕЧКА СМОРОДИНА
Отломилась веточка
От родного дерева,
Откатилось яблочко
От садовой яблони!
Уезжает молодец
От родимой матушки,
В ту ли чужедальную
Темную сторонушку.
Подъезжает молодец
К реченьке Смородине,
Говорит ей, кланяясь,
Слово он приватное:
— Ой, еси ты, реченька,
Реченька Смородина,
Шириной — широкая,
Глубиной — глубокая!
Ты скажи мне, реченька,
Есть ли тут поблизости
Переходы конские,
Переброды частные?
Говорила реченька,
Реченька Смородина,
Человечьим голосом,
Точно красна девица:
— Ой ты, добрый молодец,
Есть на мне, на реченьке,
Переброды конские,
Переходы частные.
Есть на мне, на реченьке,
Два моста калиновых,
Далеко отселева,
Далеко во полюшке!
Говорит ей молодец:
— Ой, еси ты, реченька,
А и что ж ты, реченька,
За проход возьмешь с меня?
Отвечает речейька,
Точно красна девица:
— Я возьму, друг–молодец,
С переброда конского
По седельцу турскому,
С перехода частного —
По коню буланому,
А с мостов калиновых —
По удалу молодцу,
Для тебя же, молодец,
За слова приятные,
За поклоны низкие
Переход беспошлинный!
Переехав, молодец
Стал тут глупым разумом
Хвастать перед речкою,
Хвастать да высмеивать:
— Ой, еси ты, реченька,
Быстрая Смородинка,
А тебя–то славили,
Называли грозною!..
Что уж ты широкая,
Что уж ты глубокая,
Не пройти, мол, пешему,
Не проехать конному!
Я ж гляжу, ты, реченька,
Будешь хуже озера,
Что болотце старое,
Дождевая лужица!
На тебе ль, на реченьке,
Волны расходилися,
Расходясь, запенились,
Разбросались брызгами…
А те волны грозные,
Что в стакане с брагою
Капли искрометные, —
Не страшны для молодца!
А тебя ли, реченьку,
Ранним половодием
Перейдет и курица,
Не смочивши щиколки!
Этак похваляючись,
Собирался молодец
Снова в путь–дороженьку,
В темную сторонушку.
Тут вдогонку молодцу
Закричала реченька,
Точно красна девица:
— Воротись–ка, молодец,
Ведь за мной, за реченькой,
Позабыл, за быстрою,
Ты своих товарищей:
Позабыл два ножика,
Два ножа булатные —
На чужой сторонушке
Помощь превеликую!
Возвращался молодец
За ножами острыми,
А чрез речку быструю
Нет пути–дороженьки:
Не нашел там молодец
Переброду конного,
Перехода частного,
Ни моста калинова.
Заезжает молодец
В омуты глубокие,
С первым шагом добрый конь
Погрузился по брюхо,
Со вторым — спускается
По седло черкасское,
С третьим — опускается
С головою по уши!
За бахвальство дерзкое,
За надсмешки грубые
Утонул тут молодец
В реченьке Смородине.
Выплывал буланый конь,
Прибегает к матери.
Увидала родная
Крепкую лошадушку
Без сынка любимого,
Горячо заплакала,
Шла она к Смородине,
Говорила реченьке:
— Ой, еси ты, реченька,
Быстрая Смородинка,
Ты за что, бурливая,
Погубила молодца,
Чадушку родимого!
Отвечала реченька,
Отвечала быстрая
Человечьим голосом,
Точно красна девица:
— Ой ты, баба старая,
Старая, матерая, —
Потопила молодца
Не река бурливая,
Реченька Смородинка,
А его кичливая
Похвальба удалая!
О ДОБРОМ МОЛОДЦЕ И ЖЕНЕ НЕУДАЧЛИВОЙ
Одиноко жил–был молодец.
Погулять любил он вволюшку,
Вечера–то он прохаживал,
Ночи темные проезживал,
По трясинам он погуливал,
Лебедей, гусей постреливал,
Да кряковых серых уточек…
Как женил его сам батюшка
Против воли и желания,
Без того ли без приданого,
Без любимого сердечушки.
А жена его не добрая
На кроватке спит во спаленке,
По хозяйству не шелохнется;
Добрый молодец не ужинал,
Добрый молодец не завтракал,
А к обеду нету хлебушка!
Тут ушел тот добрый молодец
К королю–царю литовскому,
Нанимался он в прислужники
На двенадцать лет без малого.
Первый год он прожил в конюхах
Не пивал он пива пенного,
Сладким медом не закусывал.
Но Господь его помиловал,
А литовский царь пожаловал…
Год второй он прожил поваром;
Не пивал он пива горького,
Сладким медом не закусывал.
Да Господь его помиловал,
А литовский царь пожаловал.
Третий год он прожил в ключниках;
Не пивал он пива пенного,
Сладким медом не закусывал.
Да Господь его помиловал,
А литовский царь пожаловал.
Девять лет он прожил с дочкою,
С той ли дочкой королевскою!
В жизни сладкой, в жизни радостной
Быстротечное, веселое
Проходило время скорое,
Стосковалось добру молодцу
По худой жене–супружнице.
Он ушел от царской доченьки,
От того царя литовского.
И зашел тот добрый молодец
Во царев кабак попотчевать
Свою душу молодецкую.
Выпивал он чару полную
Зелена вина заморского,
Выпивал другую, третию —
И похвастал красной девушкой,
Той ли дочкой королевскою.
Услыхали слуги верные
Речи пьяные, хвастливые,
Завязали добру молодцу
Ручки белые, холеные,
Заковали ножки резвые,
Закрывали очи ясные,
Повели его во полюшко,
Повели на плаху страшную
Отрубить ему головушку,
Вынуть сердце с черной печенью.
Тут взмолился добрый молодец:
— Ай вы, слуги королевские!
Вы меня ведите, милые,
Мимо дома королевского!
Я хочу проститься с девицей
На последнем расставании!
Повели удала молодца
Мимо дома королевского,
Против тех окон косящатых,
Где живала королевишна.
Говорит тут добрый молодец:
— Ты прощай, дочь королевская!
А ведут меня во полюшко,
Как на ту ли плаху грозную,
Отрубить мне буйну голову,
Вынуть сердце с черной печенью!
Говорила королевишна:
— Ай вы, слуги королевские,
Вот возьмите–ка полтысячи,
Отпустите добра молодца,
Вы его на волю вольную,
Развяжите ему рученьки,
Вы раскуйте ножки резвые,
Да откройте очи ясные!
Принимала королевишна
Добра молодца удалого
Во свои покои девичьи,
Говорила речи тихие:
— Не ходи ты, добрый молодец,
Во царев кабак потешиться,
Ты не пей вина похмельного,
Да не хвастай красной девицей!
И пошел тут добрый молодец
Из Литвы путем–дороженькой,
А куда идти, не выдумать…
«Коль пойдешь к отцу да к матери —
Не застать живыми родненьких;
Коль идти мне к роду–племени —
Не признает добра молодца;
Эх! пойду–ка я к супруженке!»
И пошел тут добрый молодец,
Что широкою дороженькой
Из орды в орду великую,
И пришел в свою сторонушку.
Видит он на старой улице
Двух веселых, милых юношей,
И спросил их добрый молодец:
— Чьи вы дети, дети милые,
Вы какого роду–племени,
Где у вас родитель–батюшка?
Отвечали дети милые:
— Нет у нас родного батюшки,
Он ушел в страну литовскую,
Есть у нас родная матушка.
Отвечал им добрый молодец:
— Вы пойдите, детки милые,
Да скажите вашей матушке,
Что пришел родимый батюшка!
Выходила женка верная,
Увидала добра молодца
Посреди широкой улицы,
Опускалась по приступочкам,
Захватила добра молодца
За его за руки белые,
За его златые кольчики,
Целовала в уста сладкие,
Говорила речи страстные:
— Находился, добрый молодец,
Ты давно по свету белому,
А теперь, родимый батюшка,
Отдохни в семейке родненькой!
Тут супруги помирилися,
Стали жить они да здравствовать!
