она громко выругалась – и тут же превратилась в волка.
Семь лет жила она среди себе подобных. Стая то и дело задирала овец, и вся округа приходила в ужас, заслышав волчий вой.
Как-то раз обезумевшая стая волков набросилась на крестьянина. Но старуха в обличии волка не пошла вместе с ними: негоже зверям трогать людей! За это была ей потом награда: она снова стала человеком.
Вернувшись домой, рассказала старуха, как тяжела волчья жизнь. Еды у них почти никогда не водилось. Однажды на Рождество набросилась их стая из семи волков на кошку – другой пищи во всей округе было не сыскать. Нередко они и вовсе голодали, питаясь лишь корой деревьев да объедками на обочинах дорог.
Кто бы ни наслал проклятие – будь то колдун или Всевышний, – общих правил для заклинания не существовало. Стать оборотнем навсегда в Швеции считалось практически невозможным. Превращения происходили в четко установленное время: под действием сильного заклинания – каждый вечер, но чаще речь шла о ночи с четверга на пятницу и о больших праздниках (в первую очередь, под Рождество). Одни меняли облик раз в неделю, другие – в определенный месяц, кто-то – ночью, кто-то – днем [128].
Колдуньи могли превратить людей в волков из зависти или обиды
И все же большинство превращений случались ближе к полуночи, из-за чего по утрам волколаки чувствовали сильную усталость. Об этом говорится уже в средневековой «Саге об Эгиле»:
Жил человек по имени Ульв.
<…> В молодости он ходил в викингские походы.
<…> Сальбьярг стала женой Ульва. Он тогда также поехал к себе домой. У него было много земли и добра. Как и его предки, он стал лендрманом и могущественным человеком.
Рассказывают, что Ульв был хорошим хозяином. Он обычно рано вставал и обходил работы, или шел к своим ремесленникам, или же осматривал стада и поля. А иногда он беседовал с людьми, которые спрашивали его совета. Он мог дать добрый совет в любом деле, потому что отличался большим умом. Но каждый раз, когда вечерело, он начинал избегать людей, так что лишь немногим удавалось завести с ним беседу. К вечеру он делался сонливым. Поговаривали, что он оборотень, и прозвали его Квельдуольвом (Вечерним Волком).
Определить, оборотень предстал перед нами или человек, было непросто, однако волколакам все же приписывали ряд отличительных признаков.
Например, за оборотня скорее принимали волка-одиночку, нежели целую стаю. Правда, из этого правила существуют исключения: в некоторых историях оборотнями становятся чуть ли не все жители деревни или хутора.
В Упланде на пути свадебной процессии повстречалась колдунья. Увидев радостных гостей, колдунья прочитала страшное заклинание. В тот же миг все люди упали с коней и повозок и забегали на четырех лапах, обратившись волками.
Порой эта стая захаживала в деревню и воровала скот. Никак не могли местные жители отвадить волков от своих подворий. И вот как-то раз крестьянин заметил, что у одного волка на шее белое пятнышко – точь-в-точь как белый воротничок у священника [129]. Мужчина остановился, снял шляпу и вежливо спросил волка:
– А не пастор ли это Сальвандер?
В мгновение ока поднялся волк на две лапы и, обернувшись служителем церкви, отправился в храм.
Однако других оборотней крестьянин не мог назвать по именам, а потому не был в состоянии избавить их от ужасного проклятия. Так и убежали остальные волки в лес – правда, с тех пор их никто больше не видел.
Одно из популярнейших описаний шведского волколака – наличие у него всего трех лап. Объяснялось это просто: две ноги и одна рука превращаются в волчьи лапы, а вторая рука – в хвост (либо же четвертую лапу оборотень пытался вытянуть, чтобы она напоминала хвост). Бежать на трех лапах было неудобно, и волк слегка прихрамывал. Но издалека его изъян был незаметен, да и бежал зверь обычно «быстрее ветра».
Отличали оборотня и по взгляду: поскольку его заколдовали, в его глазах читалось страдание. Некоторые в обличии зверя не отбрасывали тени.
Волколаки, будучи в повседневной жизни обыкновенными крестьянами, прекрасно ориентировались во дворах и могли безошибочно определить, где находится скот. Да и пристрастия у них были своеобразные. Вот что писал Олаус Магнус в своей «Истории северных народов»:
«В ночь перед Рождеством Христовым перекидывающиеся в волков люди собираются большими стаями в условленном месте и с невиданной свирепостью накидываются как на людей, так и на других нехищных существ, а потому жители, обитающие невдалеке от таких мест, терпят гораздо больший урон, чем от настоящих волков. Хорошо известно, что волколаки нападают на жилища лесных обитателей с невероятной жестокостью, стараясь выломать двери в постройках, с тем чтобы пожрать как людей, так и всех живых существ, находящихся внутри. Они вламываются в погреба и подвалы, где хранятся бочонки с пивом и медовыми напитками, и опустошают их, после чего сваливают пустые сосуды в кучу посреди подвала, водружая их друг на друга, чем в своем поведении они и отличаются от обычных волков.
Среди местных жителей бытует поверье, что место, где ночью отдыхал оборотень, приносит несчастье. Если с человеком что-либо случается в таком месте – к примеру, его сани опрокидываются в сугроб, – это предвещает несчастному путнику смерть в течение года.
На границе Литвы, Самогитии и Куронии есть стена, стоящая на развалинах старинного замка, где в наши дни собираются тысячи таких существ и состязаются в ловкости, перепрыгивая через эту стену. Тот же, кто не сумеет достаточно ловко сделать прыжок и упадет, подвергается избиению вожаками стаи.
Вообще же сейчас с большой уверенностью утверждают, что среди толпы оборотней немало магнатов и высшей аристократии этих земель» [130].
Опознавание работало и в обратную сторону: глядя на человека, можно было догадаться, оборотень ли он. Сросшиеся брови, густые волоски между лопатками, отсутствие бороды, стертые или подточенные зубы и загрубевшие руки (в обличии зверя оборотням приходилось кусаться и разрывать одежду), шрамы на лице и способность забегать по лестнице или в гору на четвереньках – все это были типичные приметы волколаков.
Не менее «говорящими» были и такие признаки, как изменение настроения, агрессивное поведение (восхваляемое викингами-воинами, но порицаемое христианской моралью), потеря контроля, избегание людей, нарушение сна – «симптомы» оборотня, встречающиеся чуть ли не во всех сказаниях
