Херлинда приказала прачке помочь Кудруне отнести на берег платья и научить ее стирке, и с тех пор Кудруна постоянно исполняла эту тяжелую и трудную работу. Так мучила Херлинда Кудруну, и никто не мешал ей в этом деле.
Остальные пленницы с горем смотрели на нее, когда стирала она на морском берегу. Одна из них, Хильдебурга, тоже дочь короля, не выдержала и сказала:
— Горько нам смотреть на то, как без отдыха работает здесь Кудруна и вот теперь сама стирает на морском берегу!
Услыхала это Херлинда и с сердцем сказала ей:
— Если хочешь ты, чтобы госпожа твоя не исполняла этой работы, то должна ты исполнять ее сама!
— Охотно стала бы я это делать за нее, если бы то было мне дозволено, — отвечала Хильдебурга, — но ей–богу же, госпожа Херлинда, не должна ты оставлять ее там одну, — ведь она дочь короля. Отец мой был тоже король. Позволь же мне вместе с нею стирать, вместе с нею терпеть горе и радость.
— Нелегко же будет тебе, — сказала на это Херлинда, — как бы сурова ни была зима, вместо того чтобы сидеть в натопленной комнате, тебе придется стирать на снегу при холодном ветре.
Хильдебурга едва могла дождаться вечера, чтобы утешить Кудруну своею вестью.
— Господь да наградит тебя за твою жалость ко мне, — сказала ей Кудруна, — если будешь ты стирать со мною, нам обеим станет отрадней, и работа поможет нам коротать время.
Так с тех пор вместе мыли они платья на морском берегу, а девушки из их свиты плакали, глядя на них, хотя и у них самих было столько работы, как ни у кого на свете.
XXII
О ТОМ, КАК ХИЛЬДА СНАРЯДИЛА ПОХОД ЗА СВОЕЮ ДОЧЕРЬЮ
Королева Хильда ни на минуту не переставала раздумывать о том, как бы ей вернуть свою дочь из Нормандии. Приказала она построить на морском берегу семь больших крепких и надежных военных кораблей и двадцать две новых барки и заботливо снабдить их всем нужным для похода. Кроме того, снарядила она еще сорок галер, нагрузив их съестными припасами для своего войска.
Время шло, и близка была уже минута, когда надлежало войску выйти в море, чтобы освободить ту, что так долго страдала на чужбине.
Хильда заготовила уж и одежды для своих послов и послала их к своим друзьям и воинам просить их вернуть ее дочь из Нормандии. Но прежде всего послала она их к Хервигу, чтобы напомнить ему его обещание.
Поторопились послы Хильды явиться в землю Хервига. Знал он, зачем она к нему их послала, и, завидя их, вышел к ним навстречу.
— Скажите своей госпоже, — сказал он послам, выслушав их речи, — что не забыл я еще того, как Хартмут насильно захватил в плен обрученную мою невесту за то, что она отказала ему и выбрала меня. Скажите же госпоже своей и ее свите, что через двадцать шесть дней после Рождества я сам явлюсь к хегелингам с тремя тысячами моих воинов.
Тут, не упрашивая его более, послы отправились домой, а Хервиг стал готовиться к походу.
Хильда между тем хлопотала, набирая союзников. Так, послала она в Данию, прося выслать ей отважных воинов, которые пожелали бы ехать в Нормандию за прекрасной Кудруной. Велела она напомнить Хоранду о его родстве с покойным королем и просить его сжалиться над его несчастной дочерью.
— Скажите от меня госпоже Хильде, — так отвечал послам отважный витязь, — что охотно приду я к ней на помощь со всей своей дружиной. В земле нашей не умолкал еще плач матерей, лишившихся тогда своих детей. Скажите ей, что явлюсь я к ней в самом скором времени и приведу с собой из Дании десять тысяч своих витязей.
Простившись с Хорандом, послы отправились в Валейс, где застали самого знатного маркграфа со всеми его воинами. Морунг обрадовался послам и встретил их очень радушно. Узнав в чем дело, сказал и Ирольт, отважный витязь:
— Охотно через семь недель явлюсь я к хегелингам и приведу своих воинов, каких только удастся мне собрать.
Так наконец дошла весть о походе и до отважного датчанина Фруте.
— Охотно приму я участие в походе, — отвечал послам этот доблестный рыцарь. — Вот уж тринадцать лет, как Хартмут похитил Кудруну и как мы поклялись идти войною на Нормандию.
Вате, витязь Штурменланда, хоть и не знал посла хегелингов, но не отказал им в своей помощи и сейчас же стал готовиться к походу и собрал до тысячи своих воинов.
Решено было послать и за братом Кудруны. Послы застали его на обширной равнине на берегу большой реки. Много было тут разной птицы, и король со своим сокольничим охотился, спуская сокола.
Увидал он издали послов и сейчас же сказал:
— Вот подъезжают к нам послы королевы Хильды. Верно, думает она, что мы забыли о походе.
Спустил он своего сокола и поехал навстречу послам. Послы сейчас же изложили ему свое поручение.
— Королева, — говорили они, — до сих пор еще плачет, не осушая глаз, и теперь ждет от него службы. Пусть же скажет он, приедет ли он сам или кого из своих рыцарей пришлет к ней на помощь.
— Я сам поведу отсюда большое войско отважных и славных воинов, — отвечал Ортвин. — Надеюсь, что наберу их до двадцати тысяч и поведу их с собою в поход, хотя бы всем им суждено было там погибнуть.
Так во все концы рассылала Хильда своих послов, и собралось к ней более шестидесяти тысяч воинов.
Морунг из Валейса привел шестьдесят крепких военных кораблей. Из Нортландии тоже пришли хорошо вооруженные корабли со множеством отважных воинов. И кто ни приезжал, кто ни приходил ко двору одинокой женщины, ко всем выходила она навстречу, всех встречала приветом и дарила платьем.
Корабли Хильды были так хорошо снаряжены и стояли в таком порядке, что хоть на другой же день могли выйти в море. Славным гостям пришлось это по нраву: не хотели они медлить и спешили приступить к делу.
Когда все было готово, подарки розданы и множество запасного оружия и брони было перенесено на корабли, Хильда собрала явившихся к ней на помощь витязей и на прощание просила их служить верой и правдой выбранному ею вождю — Хоранду, — мать его была сестрой Хетеля; просила также не выпускать из виду ее сына и защищать его и помогать ему, когда будет в том нужда: юн и неопытен был еще Ортвин, ему едва исполнилось тогда двадцать лет.
И все витязи обещали ей, что Ортвин благополучно вернется на родину, если только будет слушаться их советов.
Наконец все было готово, и воины с пением и возгласами уселись на корабли и пустились в путь. Было между ними много сирот, потерявших отцов в ту памятную битву при Вюльпензанде, и они нетерпеливо рвались отомстить своим врагам. Женщины провожали их с плачем, а потом долго стояли у окон замка, глядя им вслед.
На пути присоединился к ним король из Гарадеи, он привел с собою до десяти тысяч известных в народе воинов.
На Вюльпензанде все вышли на берег и посетили монастырь; был он в то время уже очень богат: и старые и молодые — все вносили туда свои вклады.
Много сирот поклонилось тут могилам своих отцов, и оттого еще более возрос гнев их на врагов, причинивших им столько зла.
Много трудов и бед предстояло им претерпеть во время дальнейшего плавания, не спасло их и то, что указывали им путь сам престарелый Вате и Фруте из Дании. Южные ветры свирепствовали в море; корабли сильно страдали от бури, прекрасные их мачты погнулись, и долго пришлось им плавать в каких–то неведомых водах, пока наконец не задул попутный западный ветер и не понес их прямо к берегам Нормандии. Но и тут приключилась было новая беда: море разбушевалось, и волны, чуть не открывавшие морское дно, страшно качали корабли, и борта их так и трещали.
— Дорогою же ценой купим мы честь и славу, — сказал Ортвин.
Корабельщики приходили в отчаяние и ждали уже верной гибели.
Хоранд, отважный датский витязь, старался успокоить их:
— Не бойтесь, — говорил он им, — то дуют западные ветры, а западные ветры никому не причиняют зла.
Хоранд сам влез на мачту и, усевшись в корзину, прикрепленную на ее вершине, сам внимательно осмотрел местность.
— Будьте осторожнее, — сказал он, — убавьте парусов, — мы уже вблизи берегов Нормандии.
На всех кораблях сейчас же убрали паруса. Вдали перед ними виднелась гора, а перед горой — большой лес. Туда–то, по совету Вате, и направили они свой путь.
XXIII
О ТОМ, КАК ВОШЛИ ОНИ В ГАВАНЬ И ПОЕХАЛИ В НОРМАНДИЮ
Корабли подошли к самому лесу и тут бросили якоря. Место было дикое и пустынное, и никто не мог их тут приметить. Воины спокойно и не торопясь высадились на песчаное побережье.
Много хорошего нашли они здесь, особенно же обрадовались стекавшим с горы и протекавшим в лесу холодным источникам.
В то время как воины спокойно расположились на отдых, витязь Ирольт, выбрав необыкновенно высокое дерево, влез на него, чтобы обозреть местность.
