Однако вошел он в историю не благодаря этим качествам (обычным для ассирийских царей), не благодаря длительной осаде Вавилона[116], доведшей вавилонян до людоедства (мало кто из его предшественников не осаждал Вавилон) и не благодаря расправе над Эламом, после которой эта страна навеки прекратила свое существование. Даже то, что во время похода на Сузы Ашшурбанипал не только утащил оттуда статуи богов, но и вышвырнул из гробниц прах эламских царей, не делало его исключительным и неповторимым. Таковым он стал благодаря диковинному для ассирийского царя хобби: Ашшурбанипал был страстным библиофилом.
В своем дворце в Ниневии он собрал библиотеку, которая содержала тридцать тысяч глиняных клинописных табличек на всевозможные темы. Со всех концов ассирийской державы по царскому приказу в Ниневию присылали копии самых разных произведений; в результате Ашшурбанипал стал обладателем наиобширнейшей кладовой знаний того времени. Чего только не было в его библиотеке: философские, астрономические и математические трактаты, сонники, сборники заклинаний, руководства по гаданию и астрологии (несмотря на образованность, царь отличался большим суеверием), исторические заметки, медицинские пособия, религиозные гимны, художественные произведения… И, кроме того, словари — те самые, что спустя три тысячи лет помогли прочесть шумерскую и аккадскую клинопись.
Царская библиотека содержалась в большом порядке; образцовый каталог позволял быстро найти нужный текст, а следующая грозная приписка служила предостережением для возможных воров:
«Того, кто посмеет унести эти таблички, пускай покарает своим гневом Ашшур и Беллит, а имя его и его наследников будет предано забвению в этой стране».
Сейчас уже невозможно установить, как обстояло дело с библиотечными несунами при Ашшурбанипале. Собранная им библиотека просуществовала около пятидесяти лет и была уничтожена врагами куда пострашнее недобросовестных читателей.
Конец Ассирии — или продолжение следует
Конец наступил через два десятка лет после смерти Ашшурбанипала[117].
Пока его сыновья грызлись за власть, держава медленно агонизировала, с трудом отбиваясь от наседающих отовсюду врагов. К востоку от Ассирии образовалось грозное Мидийское царство, на окраины державы все чаще нападали киммерийцы и скифы, а Вавилон вконец отбился от рук: там провозгласил себя царем бывший ассирийский полководец Набопаласар.
Чтобы бороться со всеми противниками сразу, у страны не хватало сил. Ассирия всегда отлично умела наживать врагов — но не умела приобретать верных союзников. Вот как выразил это пророк Наум, воочию наблюдавший гибель Ниневии:
Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе; ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?
(Библия, Наум, гл.3).
Правда, перед самой гибелью Ассирия сумела заключить договор с Египтом и даже с царством Мана, которое раньше вовсе не считала за самостоятельную страну, — но то был уже вопль отчаяния, неспособный что-либо изменить.
И вот в 614 году до н. э. наступил час расплаты.
К Ашшуру двинулись войска мидийцев и скифов, и Набопаласар поспешил к ним на помощь, однако опоздал — город пал еще до его похода. На дымящихся развалинах древней ассирийской столицы мидийцы и вавилоняне заключили боевой союз, подкрепленный браком Навуходоносора, сына Набопаласара, и Амитис, дочери мидийского царя Киаксара II… И это был приговор ассирийской державе.
В 612 году до н. э. союзные войска осадили Ниневию. Город, окруженный стеной под названием «Та, которая своим ужасным сиянием отбрасывает врагов», отчаянно оборонялся три месяца. Когда на столицу двинулись враги, ассирийский царь Сарак объявил войскам и всем жителям города стодневный пост, призванный спасти государство[118].
Несмотря на истощение, ниневийцы оборонялись с мужеством обреченных, понимая, какая участь ждет их в случае поражения: они сами не раз творили такое в чужеземных городах. Ниневия считалась неприступной, но осаждавшие разрушили плотину на протекавшей по городу реке, поток пробил брешь в стене, и в пробоину хлынули мидийские и вавилонские войска.
Вот как описывает пророк Наум гибель Ниневии:
Горе городу кровей! Весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство. Слышны хлопание бича и стук крутящихся колес, ржание коня и грохот скачущей колесницы. Несется конница, сверкает меч и блестят копья; убитых множество и груды трупов; нет конца трупам, спотыкаются о трупы их… Разорена Ниневия! Кто пожалеет о ней?
(Библия, Наум, гл.3)
Улицы, по которым надменные ассирийские владыки разъезжали в колесницах, запряженных, вместо коней, царями покоренных стран, превратились в бойни, царь Сарак бросился в пламя своего горящего дворца, и рухнувшие перекрытия погребли под собой таблички библиотеки Ашшурбанипала.
Ниневия пала и была разрушена до основания, но дядя Сарака Ашшурбалит сумел увести часть войск и населения сначала в город Харран, а потом в крепость Каркемиш.
Несколько лет держава медленно агонизировала. Ее города сдавались один за другим, и в 605 году до н. э. наступила развязка: Навуходоносор разбил у Каркемиша остатки ассирийской армии и их союзников — египтян. По пятам преследуя бегущих, он готов был на их плечах ворваться в Египет, однако известие о внезапной кончине отца заставило его прекратить погоню и вернуться в Вавилон. Ассирийской державе пришел бесповоротный конец. Державе, но не ассирийскому народу! Геноцид отнюдь не входил в задачи победителей, и еще спустя много лет после падения Ниневии вокруг ее развалин продолжали жить потомки уцелевших ниневийцев, придерживаясь прежних ассирийских обычаев и традиций.
Не странная ли это штука — история? Пожалуй, Клио — самая капризная из всех муз.
Скажите, где сейчас шумеры, выходцы из Эдема? Где властвовавшие над Малой Азией грозные хетты? Где ахейцы — разрушители Трои? Где мидийцы и вавилоняне, сокрушившие «логовище львов»? Где лихие конники — митаннийцы? Где надменные воинственные эламиты? Где скифы и их соседи киммерийцы? Все они исчезли в бурных водоворотах истории, оставив лишь несколько пригоршней из золотых россыпей своего языка и культуры в наследство другим народам. Но ассирийцы каким-то образом устояли под натиском веков!
Кто только не покорял и не завоевывал этот народ после того, как рухнули башни Ниневии: вавилоняне, Ахемениды, Александр Македонский и диадохи, парфянская династия Аршакидов и свирепый Тимур… По эту сторону межевого барьера эр ассирийцы приняли христианство и в XV веке раскололись на сторонников патриарха и сторонников римской католической церкви. Причем ассирийские патриархи не нашли ничего лучшего, чем обосноваться на территории Османской империи. Результат такого опрометчивого решения нетрудно угадать: ассирийцы были вынуждены спасаться от гнета турок даже в Советском Союзе, где их сразу объединили в колхозы и назвали «айсорами»…
В настоящее время потомки сынов Ашшура живут на территории Ирака, Ирана, Латинской Америки, США и СНГ. В их языке[119] сохранилось много ассиро-вавилонских слов, но когда вы познакомитесь с одной из новоассирийских сказок, вы поймете, что времена Ашшурнасирапала II и Синаххериба безвозвратно ушли в прошлое.
Один никчемный человек очень хотел, чтобы жена боялась и уважала его. Каждый вечер он опоясывался мечом, выходил в поле и начинал рубить колючки. Вернувшись домой после своих «подвигов», он с гордостью показывал супруге затупившийся меч и похвалялся:
— Сегодня я срубил головы еще двум десяткам врагов!
Так повторялось изо дня в день, причем число «убитых врагов» неуклонно росло.
«Если так пойдет и дальше, — подумала жена, — эдак скоро на земле совсем не останется людей! Нет, здесь что-то не так!»
Она решила подсмотреть, с какими же врагами то и дело сражается ее муж, и однажды вечером тайком последовала за ним.
— Так вот, значит, какой ты у меня храбрец! — прошептала женщина, увидев, как ее супруг принялся яростно рубить колючки. — Ну подожди, я тебя проучу, хвастун!
Назавтра она переоделась юношей, опоясалась мечом и подкараулила мужа на краю поля.
Только вояка вытащил оружие и хотел приступить к привычной рубке колючек — как вдруг из зарослей на него прыгнул юноша с обнаженным мечом в руке. Отбросив меч, мужчина с отчаянным воплем кинулся наутек и бежал без остановки до самого дома. Там он повалился на кровать и лежал, дрожа от страха, пока не пришла жена и не стала расспрашивать, что с ним такое случилось?
— Ох, я еле остался жив! — простонал бедняга. — Сегодня я, как всегда, сражался с врагами и успел изрубить на куски целую сотню — но тут на меня бросился юноша, владеющий мечом, как сам архангел Гавриил. Воспользовавшись моей усталостью, он чуть меня не убил, сам не знаю, каким чудом я спасся! Эй, женщина, почему ты смеешься? Как ты смеешь хихикать, когда твой муж едва не расстался с жизнью?!
