значимым богам: Перуну, Велесу. Праздники, связанные с культом плодородия, носили карнавальный характер: масленица, святки, турицы и т. п.
Ниже, в нескольких абзацах, попытаемся набросать возможную родословную славянских богов. Чтобы не испугать читателя обилием незнакомых имен, будем использовать только те, которые знакомы ему по истории России (в скобках – западнославянские параллели).
Море-океан (или Многоглазая пучина) – подобие древнегреческого Хаоса или скандинавского Имира – порождает первое поколение богов: Стрибога (Стриба), Погоду (Подагу), Ящера (Йешу, Йесу) и Цецю (Цизу).
Затем первое – второе: Трояна (Триглава, Триглу), Рода (Световида), Дивию. Это боги стихий, неба, ветра, плодородия. Они стояли у самого возникновения мира.
Наиболее известно третье поколение небожителей, представленное такими колоритными фигурами, как Велес, Яга (Ния), Сварог (Свор), Лада.
Четвертое поколение богов, сыновей и дочерей Сварога и Лады, носит обобщенное имя Сварожичей. Это, прежде всего, Перун – громовержец, Даждьбог (Радегаст) – «подающий» удачу, Макошь, или Марена (Морана).
Самые юные славянские боги, представители пятого поколения, – дети Перуна и Маланьицы (Летницы) – Ярило (Яровит) и Дзевоя (Девана). Впоследствии они обратились в карнавальных персонажей.
Оригинальными представляются древнерусские девы-вестницы (Карна, Желя, Обида), а также олицетворения черт человеческого характера (Лень и Отеть), жизненных обстоятельств (Лихо).
Кроме того, в славянский Олимп, на правах нимф и сатиров, входили берегини (Доля, Недоля, Судьба), русалки (навки, вилы), упыри, лешие. Знал он также и героев полубогов, своих Гераклов и Зигфридов: Вольгу, Святогора, Крока, Кия, Крака, Илью (Олия, Олимара, Велимира), Селяниновича (Микулу) и др. [42]
Пребывая во тьме незнания истинного Бога, славяне поклонялись своим идолам. Не являлись исключением человеческие жертвоприношения. Из текста летописи, при том, что это, конечно, может быть преувеличение Нестора, мы знаем, что в жертву Перуну приносили «отрока и девицу». Подобные кровавые обряды, впрочем, были даже у классических греков в V веке до н. э., о чем сообщает Фукидид.
Боги древних славян были бессмертными человекоподобными существами, связанными узами родства. Вот, к примеру, описание полабской богини Сивы (Живы): «Это прекрасная женщина в зеленом венке. Ее плечи украшены золотом и серебром, груди – цветами. В одной руке, у лица, она держит лилию, в другой – золотое яблоко и кисть винограда. Нагая кожа женщины отливает всеми красками утра, а ниспадающие до колен роскошные волосы служат ей одеждой».
Еще в XIX веке белорусы представляли себе Перуна в образе мужчины с черными волосами и золотой бородой. Вооруженный мечом и стрелами-молниями, он летит на огненной колеснице, либо на огромном каменном жернове. При этом, как и германского Одина, Перуна сопровождает грозная дружина духов, принимающих облик всадников или хищных птиц.
Тем не менее до сих пор существует мнение о славянской мифологии как мифологии без прописанных образов богов и сюжетных мифов. Чтобы показать несостоятельность подобной точки зрения, приведем несколько примеров.
Миф о Свароге и его сыне Даждьбоге сохранился в «Повести временных лет» Нестора. Даждьбог, уже в преображенном виде царевича, у которого руки по локоть в золоте, действует в целом ряде русских сказок и былин (в последних он называется Михайло Потыком). В героях одной из сказок, о человеке-соколе и прекрасной королевне Марье Моревне, даже неспециалист легко узнает Перуна и Морану. Образ Велеса трансформировался в образы князя-чародея Волха Всеславьевича и сказочного Кощея, образ Макоши – во мрачноватую Пятницу, наказывающую тех, кто прядет в неурочное время, образ Яги – в старуху-людоедку Бабу Ягу. Кроме того, сохранились карпатские легенды о Велесе, этом славянском Локи.
Совершенно очаровательны сказания южных славян. В своей народной памяти они удержали сюжеты о богах Трояне и Дабоге. У сербов есть миф о том, как богиня Жива научила людей земледелию. Он ничем не хуже сказания о греческой Деметре, но при этом и оригинален. Имеются сюжеты с участием Яровита (Ярилы, Яра) и Деваны, дочери Перуна и Летницы.
Следует упомянуть еще об одной важной проблеме. Как все языческие мифологии, славянская отличалась многовариантностью персонажей. Так, Перун мог именоваться Паромом, Даждьбог – Дабогом, Дайбогом или даже Радегастом Сварожичем, Девана – Дзевоей.
* * *
Теперь что касается принципов неизбежной реконструкции, которыми руководствовался автор настоящей книги, пересказывая тот или иной миф о славянских богах. Первый принцип состоял в неукоснительном следовании букве первоисточника. Второй – в сохранении в целости тех сюжетов, образов, метафор, которые присутствуют в средневековых письменных памятниках и образцах устного народного творчества. Третий принцип заключался в правильности отождествления одних славянских персонажей с другими: Даждьбога с Радегастом Сварожичем, Световида с Родом, отчасти Перуном, Морены с Макошью, Рожаниц – с девами-берегинями. На основании этого восполнялись имеющиеся в общей картине пробелы (разумеется, с опорой на мнения специалистов-историков и лингвистов). То, что выбор зачастую делался в пользу западнославянского варианта, объясняется, прежде всего, соображениями благозвучности, желанием избежать повтора некоторых застывших эпитетов, например «бог», в целом ряде восточнославянских теонимов вроде Стрибог, Даждьбог.
В некоторых случаях было достаточно просто изложить современным языком сохранившийся в летописи или хронике миф. Например, свидетельство древнерусского книжника о царях Свароге и Даждьбоге. В других – развернуть в сюжет лаконичные свидетельства о языческих богах (например, южнославянские предания о Живе и Трояне), в-третьих – провести реконструкцию мифа на основании сказочных и былинных сюжетов, впрочем, еще сохраняющих древние мотивы и образы. Кроме того, было важно воссоздать картину высокой мифологии, свободной от позднейшего упрощения. Для этого обильно привлекался исторический и изобразительно-археологический материал.
* * *
Трудно сказать, где кончается мифическая вселенная древних славян и начинается их история. Но если обратиться к опыту других народов, можно сказать, что нет ни одной великой европейской или азиатской нации, не гордящейся длинным списком правителей. Еще со времен фараонов наличие укорененной в седом прошлом истории не только оправдывало существование народа, но, если так можно выразиться, гарантировало, обосновывало его претензии на будущее. Вообще, любая легендарная история – это завершающий этап мифологической эпохи. Мост, связывающий неисторических персонажей (к примеру, богов-олимпийцев) с «почти историческими» – Миносом, Ахиллесом, Энеем.
Легендарным прародителем славянских народов считался Скиф. Согласно родословным правителей немецкого Мекленбурга, царь скифов Антир I, в 512 году до н. э. возглавивший борьбу против вторжения персидского царя Дария I, являлся предком древних польских королей.
В эпоху Римской империи античные авторы неоднократно упоминали виндов (венетов, венедов), роксоланов, сармантов, населявших огромные пространства от Эльбы и Балтийского моря на западе, до Дона и Черного моря на востоке. Впоследствии средневековые историки прямо указывали, что венеты, анты и славяне происходят из одного корня, то есть являются родственными племенами.
В середине IV века правил антский князь Бус (Бож), имя которого происходит от славянского слова «вождь».
В IV–V веках, под предводительством своих князей (в числе которых источники называют Лабуца, Сваруна, Добрету), славяне неоднократно вторгались на земли Восточной Римской империи, создавая свои варварские государства.
В эпоху Великого переселения народов славяне боролись, а иногда вступали во временные союзы, с проникавшими в Европу кочевыми племенами гуннов, авар (обров).
В VI–VII веках якобы правили потомки отцов-прародителей Леха и Чеха – польский князь Крак и
