что в это время за мной велось наблюдение со стороны полиции Невады и Калифорнии, а также местных правоохранительных органов.
Я быстро позвонил Кену, рассказал о случившемся и объяснил, что, скорее всего, не смогу прийти на собеседование в UCLA в этот день.
Кен сразу же пришел в состояние повышенной готовности. Если кто и понимал, насколько велики ставки в моих исследованиях, так это Кен. Он был денежным человеком и знал, что наше открытие стоит миллиарды, и ему было ясно, к чему приведет это сокрытие. Интеллектуальная собственность! Мы не только открыли новое семейство ретровирусов, но наши коллеги утверждали, что они, вероятно, распространились среди населения через прививки и, скорее всего, заразили более десяти миллионов американцев.
Могут ли у меня быть еще какие-нибудь проблемы?
"Избавьтесь от своего мобильного телефона", - сказал он. "Выньте из него аккумулятор и бросьте его в воду. Больше не пользуйтесь этим телефоном. По нему вас могут отследить".
Ни Кен, ни я не были секретными агентами. Я был ученым, а он - денежным человеком с образованием в области общественного здравоохранения.
"Хорошо", - ответил я.
"Я найду для тебя оправдание. Но тебе нужно уходить сейчас".
Мы поговорили еще несколько секунд, затем я быстро положил трубку и вынул из телефона аккумулятор.
В голове сразу же промелькнула мысль о мягком конверте размером 5 x 7, который пациентка с МЭ/СФС и мать аутиста из одного из семейных исследований прислала мне летом 2011 года.
Мы сосредоточились на возможной связи между ME/CFS и аутизмом, но на самом деле наша работа была гораздо шире.
Инфицирование ретровирусом может вызывать огромное количество заболеваний, зависящих от уникальных генетических особенностей каждого человека.
Большую часть своих двадцати лет я проработал в государственной науке в Национальном институте рака. Именно необычная картина раковых заболеваний у людей, длительное время страдающих ME/CFS, впервые заставила меня заинтересоваться этим заболеванием. Как и в случае с ВИЧ-СПИДом, матери с XMRV могут передавать вирус непосредственно своим детям. Передача вируса супругам, хотя и возможна, но менее вероятна.
В мягком конверте из манилы размером 5 x 7 мать прислала мне несколько стодолларовых купюр, переносной походный горшок, фальшивую ручку с записывающим устройством и камерой, телефон с минутами на карточке и записку: "Ты не понимаешь, но тебе это пригодится".
В то время, когда я его получил, я с беспокойством говорил Дэвиду. "У нас полно денег в банке. Зачем мне десять стодолларовых купюр? Мы должны вернуть эти деньги этой милой маме". Я позвонил матери и предложил отправить деньги, но она отказалась. Мой муж часто ходит в туалет во время длительных поездок, поэтому я решила оставить хотя бы переносной походный горшок". Практичная Джуди.
Я вставил карту в go-phone, заставил его работать, а затем позвонил Фрэнку, который, как я знал, рано утром будет на своем рабочем месте во Фредерике, штат Массачусетс. До того, как в 2013 году Фрэнк был вынужден уйти на пенсию, он проработал в Национальном институте рака в общей сложности тридцать девять лет. Я быстро объяснил, что произошло, и спросил его совета.
"Ты дурак", - сказал он. "У тебя есть лодка, и ты живешь на воде. Они не могут забрать кого-то с воды. Ты можешь сбежать из своего дома".
Это была отличная идея, и я быстро привел план в действие.
Моя падчерица, Элизабет, в то время жила в нашей второй спальне.
В зависимости от времени года она моложе меня на шесть или семь лет, у нас похожее телосложение и цвет волос. У нее был день рождения, и мы планировали пригласить ее на обед. Дэвид зашел в ее комнату, разбудил ее и попросил спуститься вниз.
Я изложил план Дэвиду и Элизабет. "Вы вдвоем выйдете из дома и прогуляетесь по окрестностям. Давайте выясним, что происходит".
"Я не хочу гулять!" пожаловался Дэвид.
"Я тоже не хочу уходить", - присоединилась Элизабет.
"Слушай, все будет хорошо. Они просто пытаются мне что-то подать. Давайте разберемся, что происходит".
Они собрались и вышли из дома. Когда они отошли на небольшое расстояние, к ним подошли трое мужчин, причем один из них был тот самый, который стучался к нам в дверь. "Джуди Миковиц, мы подаем на вас в суд", - сказал он, протягивая листок бумаги.
"Я не Джуди Миковиц", - сказала Элизабет, доставая водительское удостоверение и показывая его им. "Он мой папа, и у меня сегодня день рождения", - сказала она со смехом, выбив их из колеи. После беглого осмотра водительского удостоверения они отпустили их.
Когда они вернулись в дом, мне стало ясно, что я окружен. Единственным выходом была вода. "Элизабет, я хочу, чтобы ты вышла на палубу. Пусть они тебя увидят. Дэвид, я хочу, чтобы ты подготовил малыша Джона к прогулке на лодке".
"Я не хочу кататься на лодке!" запротестовал Дэвид.
"Вы покатаете свою дочь на лодке, потому что у нее день рождения, и мы обещали пригласить ее на обед". Он согласился, а я остался ждать внутри, стараясь держаться подальше от окон, из которых за мной могли наблюдать. Я поднялся наверх и собрал рюкзак. К этому времени было уже около одиннадцати утра. (В полдень будет отлив).
Когда Дэвид вернулся и сказал, что лодка готова, я спросил его, во что была одета Элизабет.
"Я не знаю", - ответил он.
Это меня просто убивало. В свете того, что я пережил за последние несколько недель, я предполагал, что ситуация будет для них более понятной.
Дэвид ушел и вернулся, сказав, что на ней были черные штаны для йоги и темная футболка. Я нашел одежду, которая примерно соответствовала этой, а также темно-синюю футболку, подаренную мне одним из пациентов, с надписью "CSI: Не выношу идиотов". Ничто не может сравниться с юмором, когда тебя окружают, верно?
У меня были две одинаковые бейсболки с номером паруса лодки моего друга, и я отдал одну Дэвиду, чтобы Элизабет надела ее, так как в тот день было ветрено. "Вот что я хочу, чтобы ты сделал. Дай ей кепку, подойди на несколько минут к лодке и заведи мотор. Окликните Элизабет, что вы хотите пригласить ее на обед. Она скажет, что холодно и она не хочет идти. Вы просто скажете ей, чтобы она сходила в дом за курткой и вернулась. Вот тогда мы и переключимся".
Дэвид, похоже, понял идею, хотя и считал ее глупой. Не прошло и пяти минут, как все это произошло, и в дом вошла Элизабет. Я
