наиболее обременительных социальных уз. Он продвигал ряд экологических программ, поощрял более рациональное использование земли и поддерживал этнографические исследования обычаев и законов коренного населения. Кауфман был чувствителен к международным аспектам своей политики. Поскольку Бухарское ханство имело общую границу с Афганистаном, он обращался с ханом осторожно, чтобы не обидеть британцев, особенно после того, как в 1870 году афганский претендент на престол и будущий амир Абдуррахман попросил у него убежища. Точно так же русские признавали важность Коканда в их соперничестве с британцами и китайцами за Кашгарское ханство, пограничную территорию, находившуюся под властью честолюбивого авантюриста Йа'куб Бега.
Взгляды Кауфмана на колонизацию отражали его двойственное отношение к исламу. Он поддерживал его в полностью заселенных районах Туркестана, но выступал против него в степном регионе, где правительство с 1840-х годов селило казаков. Оренбургские и уральские казаки прибыли двумя волнами, за ними последовали сибирские казаки. Их поселили на пастбищах киргизов, что привело к столкновениям с кочевниками. Кауфман считал, что казачьи общины обеспечат безопасность и станут оплотом против исламского влияния мусульман, которые уходили из оазисов в степь. Но он был разочарован результатами и приостановил колонизацию. Он оставил после себя важное наследие, но, как и другие проконсулы пограничных территорий, его патерналистские методы не смогли преодолеть огромные препятствия на пути включения пограничной территории с радикально иной культурой под имперское правление.
В конце XIX века российские политики все чаще стали смотреть на торговые и стратегические связи между кавказским, закаспийским и внутреннеазиатским пограничьем. Генерал А.Н. Куропаткин олицетворял собой эту тенденцию. Сменив фон Кауфмана на посту туркестанского генерал-губернатора, он стал военным министром. Он последовательно поддерживал политику министра финансов Сергея Витте, направленную на мирное проникновение в Иран и Маньчжурию. Уже в 1895 году он был направлен с чрезвычайной миссией в Тегеран. В своем последующем докладе Николаю II он утверждал, что империи необходимо обеспечить контроль над торговлей на северной границе с Ираном, а возможно, и в центральных и южных регионах. Витте уже готовил почву для этого, купив акции частного Кредитного банка Персии, который он преобразовал в филиал Российского государственного банка. Воспользовавшись большим внешним долгом Ирана перед Великобританией, Витте разработал стратегию предоставления займов в обмен на коммерческие и национальные концессии. Вступив в ожесточенное соперничество с Британией за контроль над иранскими финансами, русские сумели договориться о двух крупных займах в 1900 и 1902 годах. В обмен они получили концессии на строительство и эксплуатацию асфальтированной дороги от кавказской границы до Тегерана, строительство параллельной телеграфной линии и разрешение на безтарифный ввоз российских товаров. Между этими соглашениями был заключен коммерческий договор в 1901 году, который обеспечил России выгодное положение в иранской торговле.
С 1870-х годов российское правительство обсуждало вопрос о целесообразности строительства железной дороги, соединяющей кавказские провинции с Северным Ираном. В 1881 году главнокомандующий и главный администратор Кавказа князь Дондуков-Корсаков призвал Россию укрепить свои позиции в Закаспийской области "как передовой пост, с которого Россия может успешно действовать против враждебных замыслов Англии". Он предложил пересмотреть границу 1881 года, утверждая, что Транскаспийская железная дорога проходит слишком близко к пограничной линии, а верховья ручьев, орошающих плодородные долины на русской стороне, находятся на иранской стороне. Он предвидел кризис в Иране, который может привести к беспорядкам, легко распространяющимся через пористую границу. Он выступал за сотрудничество с племенными вождями Хорасана, чтобы принести этот кризис. Он планировал использовать ее для переговоров с претендентом на престол, предложив российскую поддержку в обмен на выправление границ. Хотя кризис не разразился, русские агенты пытались подготовиться к нему, распространяя антишиитскую пропаганду среди суннитских племен Хорасана и Сейстана.
Не имея достаточных ресурсов, русские были вынуждены отложить свои железнодорожные планы. Когда британцы попытались получить свою собственную концессию, русские вырвали у шаха обещание не строить никаких линий в течение пяти лет. Они продолжали успешно добиваться введения моратория на строительство железных дорог в Иране вплоть до окончания имперского правления. Российское правительство согласилось с британскими предложениями разрешить соперничество за Иран путем раздела страны только после того, как поражение в русско-японской войне заставило его пересмотреть всю свою политику в приграничных районах.
Внутренняя Азия
Внутреннеазиатская сложная граница, простирающаяся от Алтайских гор до берегов Японского моря, делится на два геокультурных подразделения. Первое сосредоточено в долинах рек на границах возделываемых земель и степей, где происходило взаимодействие и взаимопроникновение китайской, монгольской и маньчжурской культур. Вторая совпадает с провинцией Синьцзян, но также подразделяется на Джунгарию и Западный Туркестан, соответственно, и земли к северу и югу от гор Тяньшань. Ключевые военные опорные пункты на комплексной границе Внутренней Азии располагались в нижнем течении долины реки Ляо, названной Латтимором "Китайской Палеей", в Южной Маньчжурии, в излучине Ордоса на Желтой реке и в оазисах бассейна Тарима в Западном Туркестане. Ордос - одно из немногих мест на краю степи, где озера и реки дают достаточно влаги для поддержания сельского хозяйства и, при орошении, для расширения посевов. Китайцы, включая первых императоров династии Мин, неоднократно предпринимали попытки взять его под контроль. Когда они оставили его монголам, Мин де-факто отказались от своей передовой политики агрессивных военных действий в обмен на чисто оборонительную стратегию, основанную на строительстве стен.
Цинско-русское столкновение
Для Цин безопасность на внутренних азиатских границах была главной задачей при установлении международной границы с Российской империей. В начальный период завоеваний маньчжурские пограничные войска вступали в столкновения с казаками-охотниками и колонизаторами, которые стремились подчинить своему контролю племенные вассалы Цинов в долине Амура. Русское правительство построило ряд крепостей на Амуре и его притоках, чтобы установить свой суверенитет над этим регионом. Как мы уже видели, ойраты Джугарии поддерживали связь с русскими во время их войны с Цинами. Союз между ойратами и русскими угрожал бы стабильности на всей внутреннеазиатской границе маньчжуров. Русских необходимо было нейтрализовать.
В переговорах с русскими, приведших к заключению Нерчинского договора в 1689 году, маньчжуры имели два преимущества. На границе они располагали численно превосходящими военными силами, вооруженными мушкетами и артиллерией на том же технологическом уровне, что и русские. Они привезли с собой священников-иезуитов, которые служили переводчиками и интермедиаторами, используя латынь как "нейтральный" язык дипломатии, приемлемый для обеих сторон. Из опыта общения с иезуитами на западных границах русские должны были понять, что не стоит рассчитывать на беспристрастность. Они не могли знать, что Орден иезуитов уже завоевал расположение императора Канси, поставляя ему оружие и информацию о европейском мире. Иезуиты рассчитывали, что эти услуги и дипломатическая помощь в Нерчинске еще больше продвинут их планы
