через разные медиа системы в трех языковых регионах . Когда человек лицом к лицу сталкивается с человеком, говорящим на другом языке, это нормально, однако, пытаться общаться. Традиционно люди, говорящие по-немецки, стараются говорить с римлянином по-французски, даже если у них плохой французский. Сегодня молодые люди, которых в школе учат английскому языку, все чаще используют его в качестве лингва франка между собой.
Многоязычие, похоже, дает преимущества и в интернационализированном бизнесе. Швейцарцы гордятся многоязычием своего общества и считают глупым вопрос о том, кто из говорящих на немецком, итальянском, французском или ретороманском языках является "лучшим" швейцарцем (см. также Schmid 2001). Многоязычие требует государственных расходов и перераспределения бюджетных средств в пользу меньшинств, на что швейцарцы готовы пойти. В стране действуют четыре полноценные государственные радио и телевизионные сети, по одной на каждую языковую группу. Сети языковых меньшинств получают более чем пропорциональную долю национального бюджета. Например, в 2018 году Radio Télévision Suisse, генерирующее 23% доходов, получило 33% (SRG 2019, 41).
Эти понятия о языке можно распространить на культурную жизнь в целом. Культурная специфика существует и в образе жизни (Windisch 1992). Существует поговорка, что немецкоговорящие люди живут, чтобы работать, в то время как франкоговорящие и итальянскоговорящие работают, чтобы жить. Эти и другие различия обогащают швейцарскую жизнь. Иногда они могут создавать трудности в общении, но они принимаются как часть нормальной жизни. Таким образом, культурная и языковая сегментация не исчезла, в отличие от религиозных различий, как мы видели выше. Языковое разнообразие сохраняется - или, скорее, воспроизводится - в пределах защитных границ кантонов и языковых сообществ. Различия проявляются и в политическом поведении, например, в отношении федеральных выборов. Франкоговорящие выступают за более открытую внешнюю политику , в то время как к вопросам, касающимся вооруженных сил, они относятся более скептически, чем немецкоговорящие.
За одним исключением (случай Юры, о котором речь пойдет ниже), культурная сегментация не стала серьезной политической проблемой для швейцарского общества в целом. Достоинства плюрализма, возможно, отчасти заключаются в том, что различные культуры отделены друг от друга политической автономией своих кантонов. Возможно, глобализация приводит к тому, что многие социальные различия между кантонами уменьшаются или даже исчезают, в то время как различия с некоторыми группами иностранцев становятся более заметными. Но все же федерализм обеспечивает своего рода горизонтальную сегментацию, которая позволяет трем основным регионам с немецким, французским и итальянским языками жить отдельно, не слишком мешая друг другу (Watts 1991; Schmid 2001; Windisch 1992).
2.4.3 Исключение для интеграции
По сравнению со многими мультикультурными обществами, которые борются со своими расколами, можно спросить, почему швейцарское общество так успешно интегрировалось. У нас нет оснований полагать, что швейцарцы по своей природе более миролюбивы, чем другие люди, а их элита более яркая, чем в других странах. Однако литература по сравнительной политике говорит о том, что существуют институциональные факторы, которые в целом благоприятствуют процессам мультикультурной интеграции, такие как неэтническая концепция государства, федерализм, пропорциональное представительство и другие механизмы разделения политической власти. Давление извне также способствует укреплению национального единства, если оно не приводит к вооруженной интервенции со стороны иностранной державы. Все эти факторы присутствовали в швейцарском случае, и мы еще вернемся к этому в выводах к данной главе. Здесь же давайте остановимся на одном конкретном условии, которое может стать решающим для успеха или неудачи политической интеграции: сквозной характер.
Кливажи , связанные с религией, языком и экономикой , могут территориально пересекаться или быть сквозными. Когда расщепления пересекаются, это означает, что языковое меньшинство является также религиозным меньшинством и принадлежит к более бедным социальным слоям общества. Если cleavage s пересекаются, меньшинства разделяются на разные группы. Например, одна часть языкового меньшинства принадлежит к религиозному большинству, а другая - к религиозному меньшинству. С теоретической точки зрения очевидно, что в этом случае интеграция имеет больше шансов: языковое меньшинство чувствует себя менее дискриминируемым и даже может быть вознаграждено интеграцией, если оно является частью религиозного большинства. Однако в ситуациях перекрывающихся расколов одна и та же группа может подвергаться множественной дискриминации, что создает гораздо больший потенциал для недовольства и, в конечном счете, политического конфликта (см. также Steiner 1990).
Для Швейцарии в целом характерны сквозные расколы s. Например, среди франкоязычных кантонов есть как католические , так и протестантские кантоны. Среди экономически более бедных кантонов есть как немецкоязычные, так и франкоязычные кантоны. Таким образом, религиозные, языковые и социально-экономические расколы не совпадают с географическими границами кантонов, а, напротив, пересекаются между собой. Слияние различных проблем в один политический конфликт с двумя сторонами - например, бедные франкоязычные католики против богатых протестантских немцев - никогда не могло бы развиться. На практике политическое большинство различно и варьируется от вопроса к вопросу. Большинство культурных групп Швейцарии имеют опыт принадлежности как к меньшинству, так и к большинству. Это очень важно для развития культуры толерантности и плюрализма.
Однако в современной истории Швейцарии есть один важный случай, когда интеграция потерпела определенную неудачу. Речь идет о регионе Юра , который когда-то был северной частью второго по величине кантона Швейцарии, Берна . В ходе более чем 40-летней борьбы, включавшей бунты и насилие , меньшинство Юры , которое чувствовало дискриминацию со стороны Берна , боролось за отделение от старого кантона. Создание нового кантона в 1978 году будет описано в гл. 3, но здесь этот случай стоит упомянуть именно из-за факторов интеграции, о которых говорилось выше. Во-первых, в регионе Юра проживало двойное меньшинство: франкоговорящие, исповедующие католицизм в протестантском кантоне, где доминировали немецкоговорящие (рис. 2.2).
Рис. 2.2 Берн кантон до 1978 года с указанием прежних границ кантона, включая ту часть региона Юра , которая в 1978 году стала независимым кантоном.
Кроме того, существовали социально-экономические различия. Регион Юра, расположенный на периферии кантона вдоль границы с Францией , утверждал, что он экономически запущен. Таким образом, в регионе Юра мы видим редкий случай перекрытия социально-экономических, языковых и религиозных различий. Однако это совпадение не было одинаковым на всей территории региона . Южная часть Юры была экономически более благополучной и имела протестантское большинство. Таким образом, население самой Юры разделилось на сторонников и противников сепаратизма. После серии народных голосований на разных уровнях (см. раздел 3.3.5) в итоге был создан новый кантон Юра. Однако южные районы проголосовали за то, чтобы остаться с Берном, и поэтому юрский народ, в силу своей внутренней раздробленности, не был интегрирован
