Бауэра вызвали у Ленина и Сталина еще более страстную критику. Оба большевика боролись с идеей национально-культурной автономии, принятой еврейским Бундом и грузинскими социал-демократами, которые с одобрением ссылались на пример австро-марксизма.
Вариации их программы могли иметь небольшой шанс на принятие в австрийской половине монархии, но только если социал-демократы получат большинство в парламенте. Применить эту формулу к Венгрии оказалось непросто. Реннер даже не пытался это сделать, но считал, что пример Австрии окажет моральное давление на Венгрию. Идеи Реннера встретили сочувственный отклик у Оскара Яши, хотя он считал их слишком утопичными. В течение короткого времени в 1918 году эти два человека были важными фигурами в республиканских правительствах Австрии и Венгрии, но события развивались слишком быстро, чтобы они могли участвовать в том, что могло бы стать плодотворным союзом.
Венгрия
В Венгрии конституционный кризис 1905 года потряс двуединую монархию до самых ее основ. Кризис нарастал на протяжении 1890-х годов. Двумя основными источниками конфликта были национальный и социальный вопросы. Они оставались в центре венгерской политики вплоть до начала войны и возродились в усеченной Венгрии после Трианонского договора. Третьей извечной проблемой были конституционные отношения с Австрией, которые вновь вспыхнули в 1897 году во время переговоров о периодическом десятилетнем продлении Аушглейха. Получив автономию, мадьярролингвисты начали применять к национальным меньшинствам на периферии страны ту же отвратительную политику ассимиляции, которую Вена навязывала им во время кампаний по централизации империи под властью немецкой бюрократии. Публицисты проповедовали доктрину о 30 миллионах венгров (правильно мадьяризированных по языку и политическим идеалам), чтобы доминировать над южнославянским населением венгерских пограничных территорий. Празднование тысячелетия прихода мадьяр на Данубийскую равнину подчеркивало триумф "господствующих скифов", героические традиции великих воинов. Публичные выступления национальных групп, в основном румын и словаков, за автономию, которую венгры отвоевали у австрийцев, жестоко подавлялись. В 1907 году венгерская полиция убила двенадцать словацких демонстрантов, протестовавших против освящения новой церкви священником не по их собственному выбору. На них оказывалось давление с целью заставить их выучить мадьярский язык.
Развитие социал-демократии в Венгрии приняло своеобразный оборот вскоре после основания марксистской партии в 1890 году. Доминирующее умеренное крыло социал-демократической партии заключило с правительством сделку, которая обеспечила ее легальность, но только ценой фактического отказа от любых усилий по организации бедных крестьян и сельскохозяйственных рабочих. Тем не менее эксплуатация и бедность в сельской местности были самой острой социальной проблемой в стране. Споры о заработной плате и земельный голод подтолкнули крестьян к радикальным действиям, которые вылились в 1897/8 годах в широкомасштабные аграрные беспорядки. После краха монархии и революции 1919 года социал-демократы вернулись на более удобный легальный путь, подписав пакт с авторитарным правительством адмирала Хорти, гарантировавший им хрупкий легальный статус в обмен на отказ от агитации в сельской местности. Эта политика подвергла их в период после Второй мировой войны оппортунистической тактике и насмешкам коммунистов.
Вдобавок ко всему, новое поколение венгерских политиков настаивало на внесении существенных изменений в конституционный компромисс 1867 года и отмене в 1897 году повторяющегося десятилетнего периода обновления. К этому времени разногласия по национальным и социальным вопросам развели две половины монархии в разные стороны. Франц Иосиф категорически отказался принять венгерские требования о пересмотре. Это противостояние положило начало периоду нарастающей напряженности в отношениях между Будапештом и Веной, известному как "годы обструкции" с 1897 по 1903 год и завершившемуся полномасштабным конституционным кризисом в 1905 году. В эти годы сложные маневры в венгерской парламентской политике приобрели черты политического цирка. По словам Питера Шугара, "образ нижней палаты, созданный после 1897 года, был образом неэффективного, самодовольного, часто нелепого дебатного общества, чье поведение не имело ничего общего ни с проблемами страны, ни с эффективным управлением". Его махинации серьезно подорвали столь почитаемую конституционную традицию страны. Сам кризис разразился из-за двух самых злободневных вопросов, стоявших перед монархией в целом и перед венгерской половиной в частности: языкового вопроса и реформы армии.
В 1902 году австрийское и венгерское правительства внесли законопроект об армии, предусматривающий увеличение числа ежегодных рекрутов в каждой половине монархии примерно на четверть, до 125 000 человек. Партия независимости, также известная как "сорок восьмые" за то, что никогда не принимала Урегулирование 1867 года, увидела возможность поторговаться.
Они получили неожиданную поддержку от нескольких представителей так называемой национальной аристократии - группы, состоящей из знатных семей, включая членов правящей Либеральной партии. В ходе последовавших политических маневров либералы были вынуждены уйти в отставку. Затем они потерпели беспрецедентное поражение на выборах, положив конец своему тридцатилетнему правлению. Новое большинство во главе с Сорок восьмым блокировало формирование нового правительства, требуя уступок по армии. Франц Иосиф отказался идти на компромисс. Он назначил временное правительство. Впервые с 1867 года обнажилась структурная слабость системы. Двойная ответственность короля-императора и парламента могла работать только в том случае, если в нижней палате удавалось сформировать большинство, согласное с королем-императором в вопросах конституционных прав Венгрии. Кризис усугубился волной забастовок, явно вдохновленных началом русской революции 1905 года. Год спустя армейские подразделения Габсбургов заняли палаты парламента в Будапеште, положив конец параличу власти в ущерб конституционным нормам. Тем временем традиционно лояльные хорваты, которые неожиданно объединились с сербами, чтобы сформировать собственную коалицию в венгерском парламенте, были возмущены еще одним языковым законопроектом 1907 года, который делал мадьярский язык обязательным для всех служащих государственных железных дорог. Вспыхнувшие в Хорватии беспорядки вынудили Вену приостановить работу хорватского парламента и вновь ввести абсолютистское правление.
Тупиковая ситуация разрешилась только тогда, когда монарх пригрозил ввести всеобщее избирательное право. Это означало бы конец господству мадьярской знати, и она отступила. Законопроекты об армии удалось незаконно провести через парламент только в 1912 году Иштвану Тисе, представлявшему национальную аристократию. Он попытался разрешить кризис путем частичных уступок, немного расширив электорат с 6 до 10 процентов населения, наладив отношения с хорватами-сербами, но не с румынами и словаками, и восстановив конституционное правление в Хорватии. Он также усилил внутреннюю безопасность. Однако он не смог исправить нанесенный ущерб. Страна была глубоко расколота по классовому и этническому признакам. Ускоренная мадьяризация их соотечественников в Венгрии еще больше разозлила правительства Сербии и Румынии, подорвав стратегические позиции монархии на уязвимых западнобалканских и дунайских рубежах. Самым пагубным был удар, нанесенный венгерским конституционным кризисом австрийской половине монархии. Когда в 1906 году над венграми нависла угроза избирательной реформы, австрийский парламент, чтобы не отстать, принял закон о введении почти всеобщего избирательного права в Цислейтении. Результаты выборов были катастрофическим. Множество враждебных друг другу этнических партий сделали невозможным формирование правительства. Австрией можно было управлять только
