от торпедоносных эсминцев и подводных лодок противника.
Немецкая армия столкнулась с нерешенной проблемой, возникшей на Западном фронте во время Первой мировой войны: восстановить мобильность на оперативном уровне войны, чтобы избежать поражения в войне на истощение. Для этого дальновидные руководители немецкой армии совместно с Люфтваффе разработали оперативную концепцию, соответствующую военной традиции, согласно которой маневру уделялось больше внимания, чем позиционной войне. Используя достижения в области авиации, механизации и радиосвязи, немцы разработали форму механизированной воздушно-наземной войны, известную под названием "Блицкриг". позволил немцам за шесть недель весной 1940 года осуществить то, чего они не смогли добиться за четыре года Первой мировой войны, и почти три года доминировать в сухопутной войне в Европе.
Тем временем ВМС США занимались решением проблемы проведения кампании через Тихий океан к внутренним водам Японии, где предполагалось провести решающее сражение против Императорского флота Японии. Не имея современных баз, руководство ВМС понимало, что флот должен будет взять с собой авиацию и материально-техническое обеспечение, поддерживая при этом протяженные морские линии связи. Американцы использовали достижения в области авиации и радио, а также радиолокации при создании быстроходных авианосных оперативных групп, которые в течение нескольких месяцев после нападения на Перл-Харбор сделали линию боя устаревшей, а авианосец стал новым основным кораблем флота.
В 1960-х и 70-х годах современные военно-воздушные силы, такие как американские и израильские, столкнулись с растущей проблемой быстро совершенствующихся СВД. Как американские, так и израильские ВВС продолжали проводить наступательные воздушные операции, но ценой больших фактических и виртуальных потерь, даже против таких незначительных держав, как Северный Вьетнам и Египет.
Генерал Крич и его единомышленники представляли себе кампанию по подавлению IADS противника, а не попытку обойти ее. В дополнение к внедрению высокоточного обучения, ВВС использовали революцию в области информационных технологий, которая оказалась необходимой для развития управляемого оружия, создания самолетов "стелс", проведения эффективных ночных операций и достижения передовой осведомленности о ситуации. Сочетание возможностей, появившихся в результате этих усилий, позволило воплотить замысел Крича в реальность во время первой войны в Персидском заливе.
Различные показатели эффективности
Новые проблемы на оперативном уровне войны и новые оперативные концепции и возможности, разработанные для их преодоления, заставили военные принять новые меры эффективности (МОЭ). Схема адмирала Фишера ввела новую концепцию глобальной позиции флота. До Фишера ключевым показателем при оценке имперской обороны было количество кораблей в эскадрах на удаленных станциях, в таких местах, как Азия и Северная Америка. Преобразование Фишером структуры Королевского флота не учитывало количество кораблей. Действительно, более 150 устаревших кораблей были выведены из эксплуатации. Вместо этого он сделал акцент на информации в режиме близком к реальному времени, предоставляемой глобальной коммуникационной сетью Адмиралтейства, которую обеспечивали подводные кабели и беспроводная связь , а также на количестве современных быстроходных боевых крейсеров, способных быстро развертываться в угрожаемых точках земного шара.
Для того чтобы Фишер смог реализовать свою концепцию взаимодействия боевых флотов, он заметно усилил акцент на скорости кораблей и дальности боя, пожертвовав для этого броней. Адмирал был особенно заинтересован в том, чтобы его боевая линия имела преимущество в скорости над соперниками, заявляя: «Нет никаких сомнений в том, что первым требованием к любому типу боевого судна является скорость. Совершенно невозможно преувеличить исключительную важность скорости».
В концепции обороны флотилии Фишера ее эффективность оценивалась с точки зрения подводных лодок и эсминцев, вооруженных торпедами, а не надводного флота, защищающего берега Британии. Здесь мы видим, что Фишер снова жертвует броней (а также скоростью и огневой мощью), чтобы использовать самое большое преимущество подводной лодки - скрытность.
Аналогичным образом, немецкая армия сделала упор на новые МО, отказавшись от позиционной, огневой войны на истощение, которая доминировала на Западном фронте во время Великой войны, и перейдя к механизированным воздушно-наземным операциям. При создании механизированных войск немцы делали упор на скорость танка и оперативный радиус действия, а не на огневую мощь и броневую защиту. По словам Гудериана, «шансы на наступление, основанное на графике взаимодействия артиллерии и пехоты... сегодня еще меньше, чем в прошлую войну. Поэтому все зависит от следующего: иметь возможность двигаться быстрее, чем это делалось до сих пор: продолжать движение, несмотря на оборонительный огонь противника, и тем самым затруднить ему создание новых оборонительных позиций: и, наконец, провести атаку вглубь обороны противника». Это резко контрастировало с французской танковой конструкцией, которая придерживалась концепции ведения боя, тесно связанной с позиционной войной, и поэтому отдавала приоритет броне и вооружению. Неудивительно, что немецкая концепция высокомобильной маневренной войны требовала большего внимания к командованию и управлению, поэтому такие МО, как процент танков, оснащенных радиопередатчиками и приемниками, становились все более важными. Это не означает, что немецкая армия была довольна своими слабо вооруженными Panzer Is и II, а лишь указывает на то, что когда дело доходило до определения приоритетов, скорость и дальность стрельбы обычно брали верх над огневой мощью и броней.
Резкое изменение МО также характеризовало переход ВМС США от линкороцентричного флота к авианосному. Орудийный клуб подчеркивал вес борта, который можно было выпустить на максимальную дальность стрельбы из самых больших орудий. До тех пор, пока эта мера достоинств превалировала, линкоры всегда будут выгодно отличаться от авианосцев.
Те морские офицеры, которые представляли себе авианосец в качестве основного корабля, выступали за другие показатели. Подобно Фишеру и немцам, американские флотоводцы были готовы обменять броню и огневую мощь на скорость и дальность. С этой целью американские авианосцы отказались от бронированных палуб. Американские энтузиасты военно-морской авиации ценили дальнобойный огонь авиакрыла авианосца по сравнению с объемным огнем боевой линии. Они признавали, что авианосец может нанести лишь малую часть огневой мощи, присущей линии боя, но он может сделать это на дистанции в десять раз большей. В 1930-х годах, когда стало ясно, что война авианосцев является "наступательной" и что ключом к успеху является обнаружение и потопление авианосца противника до того, как он обнаружит ваш, ВМС делали упор на разведку для обнаружения вражеских авианосцев и их потопление, а не на бронированные палубы и бортовую противовоздушную оборону. Следовательно, ВМС стремились максимально увеличить количество самолетов и скорость их запуска и восстановления на своих авианосцах.
Первая война в Персидском заливе привела к серьезным изменениям в нескольких ключевых МО, используемых ВВС для определения военной эффективности. Например, растущее доминирование боевых действий за пределами видимости требовало меньшей маневренности и скорости самолета в бою с собаками и большей способности к разведке - обнаружению вражеского самолета в тот момент, когда он входит в зону действия ракет дружественного самолета. По мере того, как разведка
