справедливости. (Канта, кстати обвиняют в непоследовательности в этом вопросе, поскольку в других местах он высказывается в пользу образованного гражданства).
Роулсианский либерализм дал философское обоснование освобождению внутреннего "я", которое происходило одновременно в обществе в целом, и все более широкому пониманию сферы личной автономии.1950-е годы, вероятно, стали высшей то социального консенсуса и конформизма как в США, так и в Европе. В Америке Республиканская партия пришла к принятию Нового курса и государства всеобщего благосостояния и в значительной степени совпадала по своим политическим взглядам с Демократической партией. В Европе существовало общее согласие с необходимостью создания сильного государства всеобщего благосостояния, которое в Германии и Франции было построено при значительном участии правоцентристских христианско-демократических партий. Религиозная принадлежность к основным протестантским и католическим церквям в США была высокой: 50% американцев сообщили, что регулярно посещают церковь.
Однако под этой оболочкой социального конформизма формировались новые интеллектуальные течения. Личные цели все чаще определялись не институционализированной религией, а потребностью в "самоактуализации". Возвышение самоактуализации можно рассматривать как современное проявление внутреннего "я" Руссо, того аутентичного существа, которое было задушено и подавлено социальным регулированием. Социальный психолог Абрахам Маслоу поставил самоактуализацию на вершину человеческих потребностей, выше более простых забот, таких как семья или социальная солидарность. В этом его поддержала новая и быстрорастущая инфраструктура терапевтических психологов, которые все больше вытесняли пастора или приходского священника в качестве источника социального утешения для людей, испытывающих проблемы или отчуждение.
Поколение битлов 1950-х годов и контркультура, возникшая в 1960-е годы, взяли под прицел конформизм как главное зло, препятствующее реализации человеческого потенциала. Бунт распространился на политику, где появились "новые левые", бросившие вызов мелиоративной политике основных американских либералов, втянувших страну в войну во Вьетнаме. Аналогичная радикализация политики произошла и в Европе, где события 1968 года привели, например, к свержению с поста президента Франции легендарного Шарля де Голля.
В США произошла быстрая политическая реакция против социальных потрясений 1960-х годов, которая привела к победе Ричарда Никсона в 1968 году и его переизбранию в 1972 году. Неудача во Вьетнаме и Уотергейтский скандал усилили цинизм многих американцев и европейцев в отношении собственных институтов, но не помешали приходу к власти нового поколения консервативных лидеров - Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер в 1980-х годах. За следующего поколения кампусы колледжей успокоились, и студенты стали больше думать о безопасности работы и карьерном росте, чем о социальных проблемах или политике.
Основное направление политики рейганизма было ориентировано на другую версию либеральной автономии - неолиберальную программу отстранения государства от регулирования частных рынков и максимизации экономической свободы. Тем не менее,, неустанно атакуя государство и идею коллективного действия, рейганизм способствовал делегитимации существующих институтов и росту цинизма в отношении потенциальной роли правительства. Хотя Рейган оставался лично популярным на протяжении всего своего президентства, всеобщее социальное недоверие начало свое неуклонное восхождение вверх именно в этот период.
грифом социально-политического консерватизма скрывались масштабные изменения, происходившие под землей. Стремление к самореализации не исчезло, оно просто переключилось с политики и открытого контркультурного активизма на нечто более глубоко личное. Тара Изабелла Бертон описывает эту трансформацию как "ремикс религии", когда на смену конформизму институциональной религии пришла "интуитивная" религия, которую можно было собрать из любого количества частей по индивидуальному выбору. Многие американцы дополнили или просто заменили христианство различными восточными религиями, такими как индуизм или буддизм, которые открыли им путь к духовности, казавшийся заблокированным основными церквями. Миллионы других людей стали практиковать смягченные версии индуизма в виде йоги и медитации, которые непосредственно направлены на восстановление внутреннего "я". Они считали, что занимаются этим в поисках физических упражнений или душевного здоровья, но при этом неосознанно верили в то, что восстановление их глубоко спрятанного "я" станет для них высшим источником счастья.
этого поиска внутреннего "я" были и другие аспекты, такие как движения "велнес" и "забота о себе", а также акцент на личном здоровье с помощью таких практик органических продуктов питания Конечно, люди должны заботиться о своем теле, но понятие "велнес" приобрело для многих американцев духовный смысл, активно пропагандируемый корпорациями, стремящимися заработать деньги, убеждая потребителей в том, что их продукция улучшит не только тело, но и душу. В качестве примера Бертон приводит SoulCycle - студию физических упражнений, которая предлагает не просто аэробные тренировки, но, согласно рекламным материалам, путь к совершенствованию личности ("ренегат, герой, воин"), а также чувство общности, которое когда-то давала традиционная религия. Другими проявлениями постоянного поиска внутреннего "я" являются курсы по осознанности, приложения для медитации, а также продукты по уходу за собой, в которых товары для здоровья, органические продукты, и кремы для кожи рекламируются как средства для восстановления и защиты "аутентичного я". Если в 1950-1960-х годах психотерапевты начали вытеснять священников и церковнослужителей в качестве врачевателей душевных страданий, то в 2000-х годах "авторитеты" в Интернете вытеснили психотерапевтов из числа тех, к кому следует обращаться за помощью.
Движения за заботу о себе и велнес - это просто современные проявления Руссо "полноте" внутреннего "я". Это "я" хорошо, и его восстановление - изначальный источник человеческого счастья. Но оно было загрязнено внешним обществом, которое кормит нас нездоровой пищей с пестицидами и искусственными ароматизаторами, которое ставит перед нами цели и ожидания, порождающие тревогу и неуверенность в себе, а также соревновательные порывы, подрывающие нашу самооценку. Вместо того чтобы поклоняться Богу, нам нужно поклоняться самим себе - себе, скрытому сомнениями и неуверенностью, как когда-то Бог был скрыт от Мартина Лютера. Вместо того чтобы искать ложного уважения у других, мы должны уважать себя. Именно это, в конечном счете, дает нам власть и контроль над нашей жизнью.
Роулсианский либерализм начинался как проект защиты индивидуального выбора от деспотичного социального контроля. Ролз явно ориентировался на утилитарные версии либерализма, сформулированные такими мыслителями, как Джереми Бентам, которые утверждали, что благо большего числа людей может превалировать над правами индивидов. Защита Роулзом справедливости над благом коренится в желании защитить инакомыслящих людей от устоявшихся взглядов, например, тех, которые пропагандируются традиционными религиями. Хотя в современных либеральных обществах мало кто читал Роулза, его взгляды во многом проникли в массовую культуру, а также в американскую правовую систему. Мы считаем, что у нас есть внутреннее "я", свобода которого ограничивается множеством существующих институтов - от семьи до рабочего места и политических властей. Во многих кругах прославляется инакомыслие и осуждается осуждение. Свобода выбора распространяется не только на свободу действовать в установленных моральных рамках, но и на выбор самих рамок.
Можно спросить, что такого ужасного в обществе, в котором люди стремятся актуализировать себя различными способами -
