втроём действительно забавно выглядим.
– Знаю, – она покосилась на стоявшего чуть в стороне низенького щуплого Павла, потом демонстративно смерила взглядом высокого Глеба и впервые за многие месяцы от души засмеялась. Смех перешёл в неудержимый хохот, который поддержал Глеб. А Павел поглядывал на них сурово, ему не нравилось это весёлое единодушие. Он ревновал. Умеренная злость на долговязого сменилась ненавистью.
Подъехал автобус. Агата, Глеб и Павел забрались в салон и через двадцать минут вышли на остановке за пределами города.
С другой стороны шоссе, вдалеке за заснеженным полем, перемигивались огни деревни. Глеб, поёжившись, кивнул на чёрную стену хвойного леса за остановкой.
– Нам туда.
Он вытащил из спортивной сумки электрический фонарик, включил его, направил луч на уходящую в лес дорогу и посмотрел на своих спутников.
– Минут через тридцать будем на месте.
– Ну и чего мы ждём? – хмыкнула Агата. – Потопали.
Она поправила свою новую шапку, к которой ещё не привыкла, и двинулась к лесу. Глеб и Павел, не медля, зашагали следом.
Снег скрипел под ногами, зимний лес был безмятежен и мрачен. Глядя на дорогу перед собой, Агата думала о своём будущем. Она твёрдо решила всё в своей жизни изменить, и её удивляло, почему эта идея не пришла в голову раньше. Неужели, чтобы вырваться из замкнутого круга серого однообразия, нужно было всего лишь увидеть парящий в воздухе водяной шар? Сегодняшняя Агата плохо понимала и не слишком уважала себя вчерашнюю, ту, что окутала себя коконом безразличия. Она не могла припомнить, чтобы за последние годы в её жизни происходило что-то значимое. Ни большого горя, ни особой радости. Когда с утра просыпалась, с полным равнодушием сознавала, что этот день ничем не будет отличаться от сотен других. Какое-то жалкое существование, когда не хочется ничему учиться, потому что не видишь в этом смысла, ведь жизнь от этого не станет ярче. Прошлое, настоящее будущее – как одна ровная серая полоса, и даже не идёшь, а ковыляешь по этой полосе, успокаивая себя тем, что ты один из миллионов таких же ковыляющих, что всё это естественно и нормально. А яркая жизнь в телевизоре и на страницах книг кажется какой-то ложью, радостным спектаклем, что разыгрывается в иной вселенной. Балы в шикарных дворцах, огромный лайнер, плывущий в сторону заката по прекрасному океану, безумные карнавалы с танцами и фейерверками, голубые лагуны с пальмами – всё это лишь картинки на экране. Читала книги, смотрела фильмы, рисовала, но это было ничем иным, как неосознанное заполнение пустоты. И нет, поняла она вдруг, внутренний бунт начался, пожалуй, не с водного шара. Он зародился в ту секунду, когда она решила отвести пострадавшего в драке Глеба домой. Именно тогда упала первая костяшка домино, и теперь невыносимо хотелось, чтобы следующие костяшки падали и падали. Чтобы постоянно происходило что-то неожиданное. Такое, как это путешествие по лесной дороге в компании людей, которых она не слишком-то и знала. И не важно, получится ли вызвать этого Хранителя Тайн или нет, главное – костяшки продолжали падать.
Агата взглянула на Павла. Само его присутствие здесь тоже было событием, которое вчерашняя Агата даже допустить не могла. Кто он? Тихий ботаник? Судя по виду, Паша-очкарик и мухи не обидит, но… Агате было не по себе от его покорности, и её настораживало, что он до сих пор не поинтересовался, куда они следуют. Это ведь не нормально. Нет, с ним явно что-то не так.
Фонарик в руке Глеба высветил с правой стороны дороги останки ограды – ржавые столбы, рваные клочья сетки рабицы. А дальше, за еловым сухостоем, темнел силуэт здания.
Когда приблизились к бывшему туберкулёзному диспансеру, Агата вспомнила слова Глеба про то, что это плохое место. Её восторженного приключенческого настроя поубавилось. Уж больно жутко выглядело здание, в котором когда-то в страшных мучениях погибло множество людей. Как гигантский, потрёпанный временем склеп. А эти окна… словно чёрные раззявленные рты, готовые поглотить всех и вся. Ох уж это богатое воображение – дар и проклятие в одном флаконе. Взгляд Агаты скользил по растрескавшимся стенам из жёлтого кирпича, по покорёженным водосточным трубам. Всеми силами стараясь подавить страх, она твердила себе, что это всего лишь пустое полуразрушенное здание. Таких тысячи в России, и тут нечего бояться.
– Жутковато здесь, правда? – тихо, словно опасаясь потревожить дремлющие в здании тёмные силы, промолвил Глеб.
Агата представила себе, как много лет назад пациенты этого заведения с тоской смотрели на то, как умирает осень за окнами. Отчего-то больницы у неё всегда ассоциировались с дождливой осенью, с увяданием. Она не стала строить из себя бесстрашную пофигистку:
– Мрачное местечко. У меня мурашки по коже.
Они одновременно посмотрели на Павла, ожидая, что и он поделится своим мнением. Но услышали лишь мертвенную тишину леса.
– Ты хоть в курсе, зачем мы здесь? – спросил Глеб.
У него возникло подозрение, что у этого мелкого очкарика не всё в порядке с головой. Какой-то он отстранённый, не живой. Будто манекен ходячий. Из какой пыльной витрины его вытащила Агата?
Павел ответил на вопрос пожатием плеч.
– Ты ему не рассказала? – Глеб перевёл взгляд на Агату.
– И что, по-твоему, я должна была ему рассказать? – нервно усмехнулась она. – Ты сам-то понимаешь, как всё это безумно со стороны выглядит? Да и плевать теперь, если честно. Главное, мы все втроём здесь.
Глеб задумчиво почесал щетинистую щёку, и всё же счёл правильным дать Павлу хоть какое-то объяснение, чтобы потом избежать его возможной неадекватной реакции на магическое заклинание:
– Мы собираемся провести спиритический сеанс. Ты в курсе, что это такое? – он решил слукавить. Спиритический сеанс – тема понятная, не единожды обыгранная в фильмах. Ну, в самом деле, не рассказывать же сейчас этому странному парню про магические цепочки и вызов Хранителя Тайн? Агата права, без доказательств это будет выглядеть абсурдно.
– В курсе, – ответил Павел.
– Веришь в такие вещи?
И снова пожатие плечами. Впрочем, такой ответ Глеба удовлетворил. Он решил, что очкарик решил присоединиться просто-напросто от скуки. Любопытно конечно, что его связывает с Агатой, но это Глеб решил выяснить позже. Возможно, завтра. А может, скоро вообще будет не до праздного любопытства, если визит в это ветхое здание окажется не напрасным.
– Заканчивай с вопросами, – нетерпеливо посоветовала Агата.
Её щёки пощипывало от лёгкого морозца. Она вспомнила про тот замечательный чай, которым сегодня её угощал Глеб, и подумала, что сейчас не отказалась бы от чашки горячего напитка.
Глеб направил луч фонарика на дверной проём, рядом с которым на стене, очевидно
