еще неловко за секундную откровенность, поэтому я шутливо интересуюсь:
— А за чебуреки?
Вот теперь она улыбается по-настоящему, непринужденно, тепло.
— За них в первую очередь.
Я уже собираюсь уйти, когда вдруг вспоминаю.
— Кстати, насчет чая. Ты знала, какой он?
— О да! Купила в одной чайной лавке. Причем обычно там всегда самый вкусный чай, ну я и взяла, когда мне посоветовали. Продавщица была такой милой, так убедительно уверяла, что чай замечательный. Но я сама виновата: не обратила внимания на то, что она в положении.
Киваю. Знаю я эту продавщицу. Из той же семьи, что и Яров. Это нам еще повезло, что эта банда, которая уболтает любого, торгует чаем. А если бы мясом?
Мой смартфон оживает. Из приемной тоже доносится трель. В холл заходит клиент. А в кабинете ждет приговора пижон.
— Ириске привет, — бросаю я.
Выйдя на улицу, отвечаю на вызов. По работе, понятное дело. Пока вхожу в суть вопроса, пока раздаю указания, оглядываюсь, услышав шаги за спиной, и вижу Валеру. Быстро. За тот подвиг, который он совершил, я позволил бы ему посидеть чуть подольше.
Он спускается со ступенек и тут же хлопает себя по карманам. Достает сигареты, несколько раз щелкает зажигалкой, жадно затягивается, а потом замечает меня.
— Друг… — усмехается. — Что-то раньше у нее таких друзей не водилось.
— Я так понял, раньше у нее не только в этом вопросе было иначе.
Он снова затягивается, выпускает вверх струю сизого дыма, а потом отбрасывает в сторону сигарету и подходит ко мне.
— Если ты и правда ее друг, — говорит с вызовом он, — ты же хочешь, чтобы у нее все было хорошо? Так помоги. Помоги, чтобы так все и было.
— Как по мне, — пожимаю плечами, припомнив крысу в руках, — я для этого уже достаточно постарался.
Но он словно не слышит. Что-то вбил себе в голову и прет напролом.
— Мы помиримся, — говорит убежденно. — Мы столько лет вместе, она — все для меня. И я знаю, что она меня все равно любит. Невозможно разлюбить за неделю. Все ошибаются, разве не так? И все ошибки можно исправить.
— Ну, есть, к примеру, те, после которых остается машина всмятку и пепел на кладбище. И даже если машину позже починят, вряд ли это можно назвать исправлением.
— Смешно, — хмыкает он. — У меня ошибка попроще. Да это вообще просто косяк!
Так… Драгоценности, неделя с момента их расставания, обоих еще крутит друг возле друга.
— Это не косяк, а левак, — делаю вывод.
Он снова вздыхает.
— Пусть так.
Качает головой, ерошит волосы. Черт, он меня от горя, случайно, с Лейлой не перепутал? Тру бороду, чтобы у него прорезалось зрение. Но все, чего я добиваюсь…
— Ну ты же, как мужчина, меня можешь понять, — говорит он убежденно.
— Да хрен там! — я наконец-то взрываюсь и тоже бросаю пижона.
Достал, честное слово. У меня Марина замуж выходит, у меня на завтраки творог с фруктами, у меня по утрам минералка без газа, у меня в горничных Маргарита Аркадьевна. А у него сразу две женщины за неделю!
Ну ничего, думаю, сегодня вечером я свою статистику снова поправлю.
Целый день работаю на износ, предвкушая, какое меня ждет приятное шоу. По офису разносится душераздирающий запах успокоительного чая.
— Это остатки! — выпаливает секретарша, заметив, как я стою в дверях и принюхиваюсь. — Я просто не успела у них отобрать!
— Ладно-ладно, — отмахиваюсь миролюбиво.
— Александр Юрьевич, вы же помните, что в субботу вас пригласили на вечеринку? — напоминает она перед моим уходом домой.
— Вот черт!
И не пойти нельзя: все же хороший клиент. И как оставить новую горничную на растерзание Маргариты Аркадьевны? Я собирался как-то ее поддержать морально в первое время.
Хотя, если выбрать не очень пугливую…
Давненько я не возвращался домой в таком настроении. Все же предвкушение играет ничуть не меньшую роль, чем процесс.
— Как у нас здесь? — спрашиваю, когда горничная встречает меня у двери.
— У нас все готово, — рапортует сухо она. — Ждем только вас.
— Через пятнадцать минут. В моем кабинете. Пусть заходят по одному.
Она кивает и скрывается в доме. Наверное, в той же комнате, куда пристроила кандидаток, чтобы они отдохнули, пока я приду. А может, они уже что-то там натирают? С нее станется в первый же день напугать их той самой комнатой с паутиной.
Принимаю душ, переодеваюсь в чистую рубашку и свободные брюки. Рукава рубашки закатываю: так гораздо удобней. Подумав, расстегиваю пару пуговиц — почему бы и нет? Так заметно татуировку, а я знаю, как они нравятся женщинам. Марина любила ее исследовать своим языком.
Плеснув себе коньяка, откидываюсь на спинку кресла и звоню горничной на мобильный, чтобы уже заводила.
Дверь открывается. Я растягиваю губы в улыбке, чтобы успокоить бедняжку, которая целый день терпела мою Фрекен Бок.
Час икс. Первая кандидатка заходит.
— Добрый день. Меня зовут Игорь. Мне двадцать два года, я…
Он продолжает перечислять, что умеет, рассказывает, какой он ответственный. А мой мозг дозированно подтверждает: ага, это он — не она. Ага, не кандидатка, а кандидат. Ага, его зовут Игорь, а не Инесса.
Я с такой силой ставлю на стол стакан, что парень ненадолго сбивается. А потом продолжает убеждать, что работа горничной в моем доме чуть ли не мечта всей его жизни. Нет, ну даже если и так, мы с ним точно мечтаем о разном.
— Свободен, — придя в себя, обрываю его.
Он кивает, спокойно выходит за дверь. Я надеюсь, что это просто маленькое недоразумение и вот сейчас…
— Добрый день, — заходит очередное недоразумение. — Меня зовут Вячеслав, мне двадцать три, и я…
— Свободен!
Этого я даже не слушаю.
Едва он выходит, появляется третий. Аккуратный, как все предыдущие, — в белой рубашечке, отглаженных до стрелочек брючках.
— Добрый день, меня зовут
