одном и том же.
— Такое уже было раньше?
— Нет, никогда на моей памяти. На наших землях с четырехземельной войны не было конфликтов. Куда нам? Одни топи, да болота, даже поживиться нечем. Думаю, казна у местного князя тоже не блещет золотом.
— Предполагаю, что главное сокровище этих земель заключается в их прекрасных обитательницах, — заключил Влад, по-особенному улыбаясь.
Морозов едва не закатил глаза. Влад превосходно владел практически любым видом оружия, включая такой особый навык, как обольщение девиц. И зачастую реакция девушек на него была одинакова — смущенный взгляд и покрасневшие щеки. К его сожалению, красавица Вельда не стала исключением.
Влад же считал иначе. Ему нравилось делать комплименты, тем более, что они были искренними и радовали девушек. Так почему бы ему не наслаждаться терпкими возможностями общения, пока у него их не отобрали?
В дом вошла Зарина, держа в руках, только-только начинающий краснеть, букет калины. Она положила его на стол и так же молча начала откладывать розовые ягоды в кувшин. Владу на секунду показалось, что в глазах колдуньи стояли слезы.
Веледара, поняв все без слов, легкой походкой подошла к Зарине за помощью, та уже наполовину справилась с работой. В отличие от нее, Вельда ничего не понимала в травничестве, хоть и её семья отчасти принадлежала к потомственной ветви магов земли. «Не дано» — просто отвечала она и улыбалась, в её сердце не вились зелёные стебли.
— Не серчай на них, — прошептала девушка, приобнимая за плечи водяную колдунью. Руки той страшно дрожали, а нос бесшумно шмыгал. — Они же мальчишки, безрассудство и отвага у них в крови.
Зеленые глаза Зары буравили сложенные травы, она, не задумываясь, смешивала свежие ростки с корешками, так же быстро раскидывала их по глиняным кружкам. Из этого выйдет отвар от угара, он должен помочь погорельцам, на чьи дома был совершен набег. В её голове вертелось так много мыслей, что в них легко можно легко потеряться. Главной тревогой стал сорванный ритуал. Может, из-за этого на их земли пришли несчастья?
Вдобавок появилось странное чувство, которое не покидало её со вчерашнего дня. Не было рядом наставницы, чтобы поделиться переживаниями и пугающими видениями. Вельга несколько дней назад ушла проверять дальние уголки края. Она хотела обойти все селения и деревни Равии до Литы. И даже сейчас молодую колдунью окружала ноющая тоска и беспомощность, а еще терпкий незнакомый запах бескрайней соленой воды.
— А еще глупости, — буркнула девушка так же шепотом. Но Веледара улыбалась, будто могла читать её мысли.
— Можешь не говорить, но я же вижу, что тебе они нравятся.
Прежде, чем та смогла возразить, Вельда взяла четыре кружки в руки и направилась к столу, где их уже заждались голодные парни. Зарина лишь закатила глаза, когда Каз слегка сморщил нос от непривычного вкуса напитка, и принялась резать остывший пирог на равные кусочки, про себя отмечая, что нужно отложить один для наставницы.
И что-то в блеске ножа заставило её застыть. Всего на мгновение её обдуло жаром, а перед глазами вспышкой промелькнули белые одежды и темная жидкость на мраморном полу и собственных руках.
— Все в порядке? — из-за её плеча неожиданно вылез Влад, только тогда она очнулась и поняла, что несколько минут таращиться на сомкнутый в руке нож. Он был чистым.
— Да, все хорошо. Только… скоро начнется гроза.
Восточные земли. Храм Зари.
Морской бриз прокрался в спальню, тормоша светлые тюлевые занавески. К сожалению, он никак не спасал от жаркого климата, лишь щекотал нос запахом соли и водорослей. Айсулу сама не поняла, как умудрилась задремать, читая древние письмена. Только недавно она сидела за общим столом со всеми обитательницами храма Зари, завтракая свежими фруктами, но теперь за её окном солнце медленно опускалось в Багровое море.
Стоит признать, что древние письмена вызывали не только скуку, но и жуткую сонливость.
Валяться в кровати больше не было смысла — все равно скоро любопытные сестры обнаружат её отсутствие за день и нагрянут дружной, но очень громкой толпой. От них спрятаться невозможно, даже в самом укромном месте. Но если ты живешь с сорока пятью женщинами в одном доме, то найти тихий уголок практически невозможно. Особенно если ты будущая жрица Восточной земли.
Белый коридор из холодного камня встретил Айсулу тишиной, лишь в самом конце можно было расслышать лёгкое щебетание голосов. Наверняка, в такой час, все сидят возле фонтанов. В жару только там можно почувствовать хоть каплю прохлады.
И действительно, пройдя мимо просторных комнат столовой, Айсулу обнаружила почти всех сестёр в одной куче — они обосновались в тени кипарисов, лишь самые маленькие из них веселились возле воды.
— Долго же ты спишь, Айсулу. Уже солнце почти коснулось земли, — с легким упреком сказала старая женщина. Её звали Фадея, и возраст у неё был больше, чем преклонный.
— Небось, сны о заморских князьях видишь, — засмеялась другая, намного моложе с русыми волосами, заплетенными в низкий пучок.
— Не всем же прохлаждаются возле фонтанов, Найроби.
Девушка покраснела. Некоторые из сестер с удовольствием пропускают уроки, которые дают самые старшие из обитателей храма. Айсулу не понимала, как можно уйти с занятий, но очень бы хотела прогулять хотя бы раз.
— То-то же, — хмыкнула другая женщина, один глаз которой был покрыт белой пеленой. — Ты, Найроби, до сих пор с трудом пишешь на общем языке.
— Мне достаточно знать письмена Семи пустынь!
— На нем будешь говорить с кочевниками. Это же от них ты бежала пять лет назад?
Пока спор не перешёл в ругательство, Айсулу поспешила сбежать от шума поглубже в заросли внутреннего двора — так далеко девушки предпочитали не заходить. Поэтому всегда был шанс, что удастся посидеть в относительной тишине. Вот только будущая жрица иногда забывала, что сбегать от сестер любит не она одна.
— Бабушка, — на выдохе произнесла юная жрица, увидев хрупкий силуэт старой женщины. Она сидела на земле, чистя свежий апельсин. Запах цитруса тут же ударил в нос.
— Маленькая пташка, — скрипучем голосом, но непоколебимо твердым для своих лет, назвала она детское прозвище девушки, из-за чего та покраснела. Её давно так уже никто не называл.
— Тоже прячешься от сестер?
— Раскудахтались, как куры в курятнике, — проворчала женщина. На вид ей было больше девяноста лет. Точную цифру Айсулу не знала. Знала лишь то, что бабушку звали Назиг и она является самой старой жительницей храма. — Никакого покоя на старости лет. — Немного промолчав, Назиг продолжила. — А где наша уважаемая Инга?
— Умчалась куда-то. То
