сквибов, изгнанных в свое время из чистокровных родов. Такие волшебники являются низшей ступенью магического сообщества. Это девяносто девять и девять десятых процентов магглорожденных, которых вполне заслуженно называют грязнокровками.
Оставшаяся доля процента — это редчайший случай. Это обретенные. Бывает так, что сила пробуждается в ребенке, у которого в роду никогда не было волшебников. Сама Мать-Магия вливается в его кровь, благословляя магглорожденного невероятной силой и многими предрасположенностями или даже родовыми дарами. Новая кровь. Обретенный. Новое начало. Такие маги очень редки и желанны в любом, даже в самом чистокровном роду. Более того, относительно статута наследования, дети таких магов считаются чистокровными. Ведь не стоит забывать, что когда-то именно с таких вот обретенных и начинались древнейшие и благороднейшие сейчас рода. Но не стоит забывать и то, что обретенные очень редки. И прежде чем тащить грязнокровку в род, следует обязательно провести его или ее проверку на родство у гоблинов.
Следующая вниз ступень — это сквибы. Сквибы, как вы знаете, это магглы, родившиеся в семьях волшебников. К магии, как и магглы, не способны вообще. Ниже сквибов стоят магглы. — Уолтерс сделал паузу в своей лекции, чтобы попить немного воды из кубка, который он, под восхищенными взглядами детей, прямо тут создал из карандаша коротким заклинанием и взмахом волшебной палочки, а наполнил из воздуха заклинанием Акваменти.
— А предатели крови? Они тоже относятся к грязнокровкам? — уточнил я после паузы.
— Ах, предатели крови. Видите ли, давным-давно предателей крови не относили к грязнокровкам. Как не относили и к чисто— или полукровкам. Не было такой необходимости, потому что предателей крови не было.
— То есть как, не было? — встрял в разговор Малфой. — Мой отец рассказывал мне несколько историй про то, как предателей крови… ну…
— Договаривайте, мистер Малфой.
— Ну… уничтожали…
— Вот именно! Уничтожали! Кто такие предатели крови? Это те, кто нарушил свои обещания или клятвы настолько грубо, что по мнению Магии даже жизни не хватило, чтобы искупить их прегрешение. Сама Мать-Магия накладывает такую метку. И раньше, как только такая метка появлялась на ком-либо, такого мага немедленно умерщвляли. Причем в большинстве случаев свои же родители. Однако случалось такое, что метку предателя крови зарабатывал глава рода. В таком случае она переходила на всех членов рода. Если такой род появлялся, то все без исключения соседи собирали свои силы и очищали мир от скверны.
— Чем они так вредны? — спросила молчавшая до этого Миллисента Булстроуд, нескладная и некрасивая толстоватая девочка.
— Тем, что они опасны. Метка предателя крови не только налагает на своего хозяина очень неприятные проклятья, но и разлагает магию в волшебнике. Причем, что самое страшное, она передается из рода в род. То есть прежде чем брататься, принимать или вступать в род, жениться или выходить замуж, очень внимательно проверьте родословную человека, чтобы ненароком не запачкаться. Сейчас, к сожалению, мы вынуждены учиться с такими… волшебниками. Это, чтобы вы знали, все Уизли. Предатели крови, какими бы они ни были приятными на вид, внутри абсолютно гнилые. Помните об этом! Еще раз. Волшебники с меткой предателя крови занимают самую низшую ступень, ниже даже, чем сквибы и магглы. Все всё поняли? Что вам непонятно, мистер Крэбб?
— Это мы слышали и дома. Меня больше интересуют текущие официальные взгляды.
— Хм. Да. Я еще просто не договорил. Все, что вы только что слышали, это правильные традиции. Наши традиции. Традиции чистокровных семей. Однако в последнее время во многие понятия и традиции были внесены возмутительные изменения. Так, теперь, чтобы считаться чистокровным, достаточно иметь волшебниками только отца и мать. Понятия нечистокровный и грязнокровка заменены на полукровка и магглорожденный. Про обретенных вообще официально не упоминают, на словах ценя их так же, как и обычных грязнокровок. И что самое смешное, предатели крови из проклятых самой Магией превратились в "волшебников, увлекающихся магглами и их миром". Я не открою никому никакой тайны, сказав, что все волшебники так или иначе имеют дела с магглами. Таким образом, согласно новому определению, которое активно продвигается Дамблдором и его последователями, все маги могут считаться предателями крови!
— У-у-у! — возмущенно загудели услышавшие такое дети.
— Да, да! Раньше только за высказанное вслух подобное подозрение убивали на месте, даже не вызывая на дуэль. Теперь это чуть ли не доблесть! — с тяжелым вздохом закончил старшекурсник.
На этой минорной ноте первая вводная в магический мир теоретическая лекция закончилась, и начались практические занятия по ориентированию. К каждому "малышу" прикрепили по более взрослому студенту четвертого-седьмого курса. Мне достался шестикурсник Ален Саттон. Он же и выдал мне задание: "Согласно полученным только что на уроке объяснениям ты должен самостоятельно и отдельно от других учеников найти дорогу: от нашей гостиной до Большого зала, от Большого зала до выхода из замка, от Большого зала до кабинета зельеварения (с зельеварней соседствовали апартаменты нашего декана), от Большого зала до Больничного крыла, от выхода из замка до квиддичного поля. Эти маршруты — основные, остальные ты выучишь самостоятельно позже, по мере дальнейшей учебы". Несмотря на такие тренинги, до нового года — то есть до рождественских каникул, которые придут раньше, учитывая католичность местного Рождества, — нас все равно будет на уроки сопровождать староста или проводник-старшекурсник.
Почему вообще потребовалось учить навигации по школе? Все же детям уже по одиннадцать лет есть, не совсем уж груднички. У нас вон шестилетки не испытывают проблем, придя в первый класс. Оказалось, весьма опрометчиво я сравнивал планировку обычной советской школы, в которой учился, с магическим замком.
"Хогвартс, как величайшее творение Основателей, — живой замок, имеющий очень мало постоянного внутри при статичном внешнем виде", — вещал Саттон. "Такой молодой, а без пафоса уже не может. Беда. Что дальше-то с тобой будет, парнишка? Ну, ты продолжай, продолжай…"
И он продолжил. Как я понял из последующих, местами путаных объяснений своего навигатора, замок внутри гораздо больше, чем снаружи. По истинной внутренней форме, если, конечно, переложить ее на евклидову геометрию, он имеет вид двух сплюснутых эллипсоидов вращения, соединенных друг с другом в одной общей вершине. Этакие песочные часы, невероятно широкие колбы которых — это теряющиеся в бесконечности коридоры с классами над землей и подвалы в подземельях, вершины — самое нижнее подземелье и четыре башни соответственно, а диафрагма — первый этаж с Большим залом. Безумия в планировку добавляют разновысокие этажи и двигающиеся лестницы. Лестницы — это отдельное, самое злейшее
