с высокой скоростью через телеграфную сеть, что позволяло Адмиралтейству передавать и получать информацию на зарубежные военно-морские базы в течение нескольких минут - при условии, что эти базы были подключены к сети. Однако в отсутствие таких сетей информация перемещалась со скоростью самого быстрого корабля, то есть гораздо медленнее.
Пока Фишер и Селборн продвигали свое предложение по перераспределению флота, ВМФ создавал сеть станций беспроводной телеграфии на базе существующей кабельной сети Великобритании. В 1905 году количество информации, обрабатываемой отделом военно-морской разведки Адмиралтейства, увеличилось в геометрической прогрессии, когда его "торговый" отдел начал отслеживать ежедневные перемещения каждого военного корабля и парохода, принадлежащего каждой стране мира. Теперь Адмиралтейство обладало возможностью не только знать готовность и местонахождение всех британских военных кораблей, но и отслеживать передвижения флотов соперников. Связавшись со своей сетью агентов разведки в крупных иностранных портах, Адмиралтейство могло использовать эту информацию для оптимизации расположения своих военных кораблей, направляя их в угрожаемые районы быстрее, чем противники. Фишер считал, что его боевые корабли "новой модели", быстроходные боевые крейсера, еще больше повысят способность Адмиралтейства к массированию превосходящей военно-морской мощи в решающий момент.
Фишер сознательно стремился создать, по сути, почти британскую монополию в области глобальных коммуникаций. Была проведена подготовка к тому, чтобы в случае войны все подводные кабели, принадлежащие "противнику", были перерезаны. (Когда в августе 1914 года началась война, в первый же день военных действий все немецкие подводные кабели были перерезаны или перенаправлены на территорию, контролируемую Великобританией). Новая коммуникационная сеть Адмиралтейства также имела решающее значение для системы обороны флотилии. Начиная с 1907 года, торпедоносные подводные лодки и эсминцы Королевского флота никогда не находились под оперативным командованием флота внутренних сил, к которому они были приписаны. Скорее, командование и управление осуществлялось централизованно из Лондона по беспроводной связи. Отдельные подразделения отчитывались непосредственно перед Адмиралтейством, которое затем определяло соответствующий курс действий. Эта примитивная сеть командования и управления представляла собой революционный отход от всей предыдущей практики в отношении операций флота.
Стратегическая проницательность Фишера, основанная на его понимании того, как такие технологии, как беспроводная связь, меняют войну на море, в сочетании с его способностью удовлетворять политические требования к экономии, позволили адмиралу и его союзнику первому лорду выдержать ожесточенную критику схемы перераспределения. Хотя Королевский флот значительно сократил количество кораблей, которые он разместил в различных точках за пределами Европы, это, по мнению Фишера, было более чем компенсировано качеством и мобильностью новых боевых крейсеров флота. Перераспределение также использовало позиционное преимущество, которое Великобритания получила благодаря своему глобальному базированию и сети контролируемых Великобританией станций беспроводного телеграфа.
Трансформация боевого флота
Схема Фишера по преобразованию боевого флота состояла из трех основных элементов. Как отмечалось ранее, один из них требовал создания нового корабля - быстроходного боевого крейсера, способного быстро доплыть до угрожаемых частей империи, разгромить вражеские крейсера, занимающиеся торговлей, и, в случае необходимости, сразиться с линкорами вражеского флота. Чтобы облегчить нагрузку на боевой флот, Фишер предложил создать флотилию для обороны Британских островов, используя подводные лодки и эсминцы, оснащенные торпедами. Третий элемент схемы предполагал изменение давней стратегии закупок Адмиралтейства.
Фишер считал, что традиционные показатели, по которым Королевский флот оценивал свой боевой потенциал, требуют радикального пересмотра, сосредоточившись на количестве быстроходных боевых крейсеров и торпедных аппаратов, а не линкоров, которые долгое время были главным мерилом морского превосходства. Он заявил,
Линкор в старые времена был необходим, потому что это был единственный корабль, который ничто не могло потопить, кроме другого линкора. Теперь каждый линкор открыт для атаки быстроходных торпедоносцев и подводных лодок. Раньше транспорты или военные операции могли быть прикрыты флотом линкоров с уверенностью, что ничто не сможет атаковать их, не будучи предварительно раздавленным флотом прикрытия! Теперь все это абсолютно изменилось! Боевой флот не является защитой в дневное время из-за подводных лодок. Следовательно, какая польза от линкоров в том виде, в котором мы их до сих пор знали? Никакого! Их единственная функция - обеспечение максимальной безопасности обороны - утрачена! Никто не станет всерьез выступать за строительство линкоров только для того, чтобы сражаться с другими линкорами - ведь если у линкоров нет функции, которую не может выполнить бронепалубный крейсер первого класса, то они бесполезны для противника и не нуждаются в сражении.
Фишер также стремился изменить метрику проектирования надводных кораблей. Он считал, что руководящий принцип при строительстве военного корабля - рассматривать его как плавающий лафет. Но какие компромиссы должны быть достигнуты при строительстве этого "плавающего лафета" в отношении вооружения, скорости, брони, дальности и выносливости? Фишер безоговорочно выбрал скорость и дальнобойное вооружение, в частности, унифицированное крупнокалиберное вооружение, которое позволило бы капитальным кораблям Королевского флота поражать противника на больших дистанциях - за пределами дальности торпед.
Конечно, чем больше дальность, тем сложнее попасть в цель при прочих равных условиях. Начиная с 1898 года, артиллерийские учения проводились на дистанциях от 3 000 до 6 000 ярдов для повышения точности стрельбы. Точное управление огнем облегчалось, если корабль стрелял скоординированными залпами, а не независимо друг от друга. Наблюдался всплеск от падения залпа, и корректировка дальности производилась до тех пор, пока она не совпадала с дальностью цели. Поскольку орудия разного калибра имели разную дальность стрельбы, залповая стрельба лучше всего работала при использовании орудий одного калибра. Эксперименты по дальнобойной артиллерии проводились как в Средиземном море, так и в домашних водах. В апреле 1904 года был сделан вывод, что эффективная артиллерийская стрельба на расстоянии 8000 ярдов возможна, при этом бой начинался на расстоянии 9000-10 000 ярдов.
Чтобы использовать преимущество в стрельбе на дальние дистанции, быстрый боевой крейсер Фишера (или, просто, "боевой крейсер") пожертвовал броней в обмен на унифицированное всеоружие, а вместе с ним и большую дальность боя и превосходную скорость по сравнению с линкорами. И он дал всем это понять, заявив: «Нет никаких сомнений в том, что первым требованием к боевому кораблю любого типа является скорость. . . . Совершенно невозможно преувеличить огромное значение скорости». Это сочетание дальности и скорости, утверждал Фишер, позволит флоту диктовать условия боя:
Первым условием является скорость! Ваши глупцы не видят этого - они все время бегают туда-сюда, где можно надеть еще немного брони, чтобы было безопаснее! Вы не идете в бой, чтобы быть в безопасности! Нет, вы идете в бой, чтобы сначала попасть другому в глаз, чтобы он вас не видел. Да! Ты бьешь его первым, бьешь сильно и продолжаешь бить. Это твоя безопасность! Ты не получишь ответного удара! . . . Первое из
