обувка есть. Полчасика бодрой ходьбы или час езды ведьмаком. Пешта даже не ворчал, поэтому и возмущаться было не слишком интересно. Вот только ноги совсем замерзли несмотря на то, что Ворнан время от времени прикладывался к ступням ладонями. Я только пальцы поджимала. Щекотно и вообще…
– Добрый день, ведан Ливиу. – Выходит, здороваться он тоже умеет. – Какая удача застать вас здесь.
– Что вам надо, Ворнан? – морщась, как от внезапного приступа мигрени, проговорил пожилой мужчина с густыми бровями.
– Мне нужна помощь старого друга.
– Друга?
– Ладно, помощь старого недруга.
– Входите. Но не думайте, что это ради вас, – сказал он и будто насквозь прожег меня взглядом. Один глаз у Ливиу был зеленый, а другой желтый. И оба круглые, как у филина. Нависающие брови и нитки седины в рыжевато-русых волосах только усиливали сходство.
В доме оказалось странно. Меня преследовало ощущение взгляда в спину, и даже принятая ванна, чистая одежда и поданный обед не особо радовали. Небольшая уютная столовая, неожиданно светлая на фоне остальных мрачноватых комнат, была явно расчинана на большую семью, но кроме хозяина нескольких слуг, в доме никого не было.
– Сыновья не слишком часто тут бывают, – пояснил Ливиу, – предпочитают проводить большую часть времени в Ливено или Нодлуте. А мне здесь нравится, к тому же нужно следить за рудниками. Управляющие – пройдоха на пройдохе. А беспокойство скоро отпустит. Это дом приглядывается. Вы ему понравились, госпожа Арденн.
Имя он произнес странно, будто оно цеплялось у него за язык и сказать он хотел другое.
– Полагаю, вы ко мне за новостями и пересидеть в безопасном месте, Пешта? Откуда уверенность, что я не отправил птицу с сообщением куда следует, едва вы вошли в ворота?
– Исключительно из-за последних ваших слов, наставник Хоран. Расстались мы не очень хорошо, и мне хотелось бы все же узнать, в чем причина неприязни?
– Вы выскочка, взялись ниоткуда и пролезли на самый верх.
– Почему ниоткуда? Откуда. Приют при храме в местечке Дем-Хелл, почти у границы с Деймом. От него ничего не осталось еще лет двадцать назад. Но это только часть?
– Верно, просто не люблю фанатиков любого рода. И птица с сообщением все еще ждет сигнала.
Я перебралась в кресло в углу и наблюдала за этими двумя неожиданно похожими мужчинами. Вероятно их дар так проявлял себя. Странно, что у Ворнана нет своего живого дома или дело в том, что он не знает сам, где его корни? То, что связывает его с миром. Зу-Леф говорила о дереве и камне. Я потянулась и осторожно коснулась полированного подоконника, неожиданно теплого. Ливиу посмотрел на меня зеленым глазом, забавно подвигал бровями и вновь уставился на Пешту. Тот сидел за столом перед чашкой с остывшим чаем и был похож на настороженную птицу. Ему было неловко в чужой одежде, и он явно ждал подвоха от хозяина дома, но я почему-то была уверена, что угроза отправить сообщение так и останется словами.
– Не желаете размяться и поохотится, Пешта? – вдруг предложил Ливиу. – У меня давно не было гостей, и я порядком засиделся в четырех стенах, а в шахтах всегда найдется, куда силу приложить. Уверен, в вашем арсенале найдется пара-тройка эффективных заклятий против нежити.
– С удовольствием. Вы ведь меня этому учили.
– А ваша дама?
– Это не дама, – покосился на меня Ворнан, – это бездный кошмар в юбке. – Эти самодовольные собственнические нотки мне чудятся, или он и правда мной сейчас хвастается, как ребенок новой игрушкой? – К тому же она неодаренная. Ничего особенного.
– О, не пытайтесь так примитивно отвлечь мое внимание, – протянул Хоран, – если бы не она, я бы и разговаривать с вами не стал. Идемте, все необходимое можно найти во флигеле. А исключительно ваш бездный кошмар вполне способен сам себя развлечь. Дом большой, особенным гостям гулять можно везде.
Я и гуляла. Ответственно. Сунула нос во все комнаты. Только вниз не пошла. Подумала, что это будет неправильно. Успела пару раз заблудится и один раз испугаться. Вошла в кабинет с камином и, как на старой фотопленке, когда новый кадр случайно наложился на предыдущий, увидела девочку, играющую с разноцветными стекляшками из разобранного калейдоскопа. В камине трепетал призрачный огонь. Ребенок поднял на меня удивительно красивые золотисто-карие глаза и подвинул из кучки стекляшек в мою сторону две – золотистую и красную.
– “Бита” или “импульс”? – спросила она, повторяя слова вечно-не-мертвого Крево.
Ручка трости обожгла ладонь, я отпрянула, врезалась лопатками в противоположную стенку и рядом со мной открылась дверь, маскирующаяся под деревянные панели, которыми был обшит коридор.
Эта новая комната оказалась похожа на мою чайную, где я хранила свои сокровища. Здесь было не так много… экспонатов, всего две полки одна над другой. Сокровища прятались под стеклянными колпаками, как пирожные в кондитерской. У меня руки зачесались все перетрогать, поэтому я спешно сцепила их за спиной, а потом поймала в зеркале над полками отражение помимо своего и испугалась снова. Хозяин дома встал с кресла и подошел ближе.
– Это свойство некоторых предметов, привлекать внимание. О таких обычно говорят – сделано с душой. И сразу хочется прикоснуться, ведь чужая душа это так притягательно.
– Я увлеклась. Вы давно вернулись?
– Не очень, Ворнан заявил, что остатки гулей в волосах не лучшее украшения для ужина, и умчался чистить перья. Он где-то порядочно поколдовал, силы едва-едва, наткнулись на приключения в пути?
Я кивнула, но подробностями делиться не стала, мало ли. Ливиу какое-то время так же алчно, как я до этого его диковинки, рассматривал трость в моей руке.
– Хотите, покажу вам кое-что? – спросил он, пристально вглядываясь в глаза.
– Только мне?
– Ворнану знать не обязательно, темна Двирен, его это мало касается. Это не его корни. – Ведьмак прошел вдоль полки, снял один из колпаков и вернулся ко мне, держа в руках медальон на цепочке. Протянул. С миниатюры внутри на меня смотрела… я. С гладко убранными волосами и в черном платье похожем на то, что я выбрала из предложенных служанкой. Я покосилась в зеркало. Сходство было нереальное.
– Кто это? И вы назвали меня…
– Темна Двирен, как светна, только наоборот. Это ваша родственница Ксилла Рената Двирен, моя прабабка. Все старые семьи так или иначе родственники. Двирен – жреческий род.
