управляю ветром. У меня не было наставника или кого-то, кто мог объяснить тонкости колдовства. Но почему это невозможно?
Влад смотрел на неё, как на букет свежего вереска, среди снежной бури. На языке остались лежать слова объяснения, что, казались, одновременно страшны и невозможны. К счастью, Каз опередил его:
— Силы переходят по наследству. У нас каждый обладает магией ветров — как и Николай Морозов, единицам подвластен лед, этот дар от Светланы Морозовой, его жены. Подозреваю, что Волковым этот дар перешел от нее. Мне, как приемнику подвластно и то, и то.
— Что ты хочешь сказать?
— Веледара, — начал Влад. — Север сейчас не контактирует с Западом, уже много лет между ними… молчаливое напряжение. У тебя в роду должен был кто-то обладать магией ветра, чтобы он передался тебе. Иначе никак. Какая сила у твоих родителей?
Девушка задумалась.
— Мама не обладает даром, как и отец. Бабушка наделена силой земли, как и все в нашем роду.
— А со стороны отца могли быть колдуны? — спросил Каз. — Или муж твоей бабки? Не может старейшина и сильная колдунья с простым человеком судьбу связать.
— Бездарные все по роду отца. А дедушка… о нем ничего неизвестно: ни имени, ни фамилии. Матушка носит отчество своего деда. Сколько судачили об этом в селении, но так никто правды и не узнал — бабушка пресекает любые разговоры. Думаю, что мой дедушка погиб или оставил её. Даже не знаю, что хуже…
— Неприятная история, — растянуто произнес Каз, смотря прямо на Власова. Все таки, они оказались правы — кто-то из северян по-прежнему находится в Болотном крае.
— Это точно, — тихо сказала Зарина, а потом встрепенулась. — А вы часто видитесь с семьёй? В Черногорье я видела вечером только учеников и несколько учителей, не считая работников замка. Они вас навещают?
— Редко, разве только по праздникам или большим собраниям, как сейчас, когда Гнездец открывает двери для них. Это часть обучения, хотя я не понимаю, почему нельзя выделить больше времени для семьи.
— Святогор говорит, что привязываться опасно, — он чувствовал, что за этими словами стоит нечто большее, чем просто предостережение. — Особенно для нас с Зариной. Дорогие нам люди когда-нибудь умрут, а мы будем жить еще долго, наблюдая за этим каждый раз.
— Но разве можно никого не любить столько лет? — удивилась Вельда.
— Хотел бы я знать.
— Разве у Святогора нет семьи? Ты же называешь его дедушкой!
— Тут дело в другом, — начал Каз. — Святогор родился задолго до моего отца, деда, да и всех в Черногорье. Точную дату не знаю, но времена межземельной войны он застал ребенком. Несмотря на традиции, почему-то он не связал себя узами брака ни с кем из женщин, да и детей заводить не стал. Будет более понятно, если я скажу, что я пра-пра-очень-много-пра-внук его брата.
— Вот в чем дело, — изумилась Зара. В Черногорье очень запутанные родственные связи. Почти все родственники и связаны друг с другом.
— Моя семья ведет фамильное древо, начиная от Светланы и Николая Морозовых. Там описаны все семьи! — гордо заявил Влад. — Это очень полезно, когда поднимается вопрос о заключении брака. Будет неприятно, если молодожены окажутся близкими родственниками.
— Если совет заключает браки, то, как же любовь? — в голове Вельды не укладывалось — как можно выйти за кого-то или жениться без любви. Прожить всю жизнь с человеком, который не занимает в твоей душе и половину места. Даже думать о таком нелепо, сваты в дом приходят только по большой любви между молодыми.
Мальчики неприятно замолчали. Продолжение рода стояло на более важном месте, чем чувства. Нельзя было потерять достоинство и силу ветров, охраняемых поколениями. Хоть совет и ввел эти правила много десятилетий назад, сам был, порой, нечестен.
Возможно, то просто слухи, но поговаривают, что иногда совет можно обхитрить.
— В Подгорье говорят, что в заключение брачного союза важно чувство такта, — отшутился Власов. Так же говорил его отец, когда заключил договор с семьёй Мурановых. От воспоминаний об этом семействе, у него до сих пор волосы встают дыбом. Влад предполагал, что помимо чувства такта, ему придется обзавестись недюжинной храбростью.
Они заговорили о чем-то другом. Удивительно видеть подруг в замке, так странно они вписывались в его убранства. Было приятно слушать разговор под треск поленьев в камине, зная, что между ними больше нет секретов. Теперь-то все будет по-другому, раз уж Каз во всем признался. Через время Зарина окончательно остынет, в этом Влад не сомневался. Девушка, хоть и казалась временами неприступной крепостью, была понимающей. Влад перевел взгляд с неё на Веледару, та вообще не показывала, что чувствует обиду, после сегодняшнего, хотя в кабинете у Святогора, смотрела на друга с непривычной настороженностью. Он все еще помнил её слезы.
— На самом деле, что-то идет не так, — Каз нахмурил брови. Его голос непривычно громко разрядил ночные сумерки. — Жрица и Шаман еще не прибыли, хотя их ждали еще с утра.
Зара тут же проснулась, выныривая из тёплого одеяла. Воспоминания о словах Святогора, в которых отчетливо слышалось беспокойство, и о взволнованном взгляде наставницы вытеснили сон. Разговор в библиотеке не был предлогом знакомства — Король Севера сразу перешел к делу, поведав о замершем голубе на его окне.
— О, Боги, я же столько об этом думала! Как я могла забыть? — глаза расширились в ужасе. Друзья переглянулись между собой.
— Что случилось?
— Жрицу похитили!
— Что?! — хором воскликнули они.
— Не саму жрицу, а девочку — Айсулу, преемницу, — исправилась Зара. — На место, где они жили, было совершено нападение. В живых почти никого не осталось, а девочка пропала. Её следов нигде нет.
— Она мертва?
— Не думаю… Тело не нашли, скорее увезли. Но, вот, зачем?
— Каз, — спустя минуту размышлений спросила Веледара, чувствуя, как дрожат её пальцы. — А что будет, если ритуал передачи сорвется или его вообще не будет? Если новый Круг не заменит старый.
— Старый Круг еще продержится, какое то время…. Но каждый ритуал забирает много сил, поэтому они не смогут заменять нас долго. Рано или поздно они умрут. Но, если мы не заменим их, то с миром ничего хорошего не будет — долгие зимы, дождливое лето. У людей не будет урожая, начнутся болезни…
— В общем, ничего хорошего, — подытожила озерная колдунья.
— А что, если её похитили, чтобы помешать новому Кругу?
— Кому взбредет в голову обречь мир на такие страдания? — Влад скривился. Мысли о скорой кончине мира были глупыми, но их подогревали слухи о странных явлениях и беспокойства в подгоренских городах.
— Мне кажется, что очень
