способствует компромиссам по политическим вопросам. Оно также может, благодаря частому взаимодействию и взаимной зависимости, привести к лучшему взаимопониманию между различными культурными сегментами и выработке общих ценностей. Поначалу этот процесс может ограничиваться политической элитой, но затем он может "просочиться" в более широкие слои общества.
4.
Федерализм или децентрализация могут быть более эффективными для мультикультурного сосуществования, если они сочетаются с другими элементами разделения власти. Федерализм можно рассматривать как структурный элемент разделения властей. Ограничивая власть центрального правительства, он может гарантировать автономию для различных культурных сегментов в территориальных подразделениях. Подобно основным индивидуальным правам или статутным правам меньшинства и вето, федерализм является институциональным механизмом, ограничивающим власть большинства и ограничивающим политику большинства. Однако федерализм как "вертикальное" измерение разделения властей имеет свои недостатки, о чем мы говорили в предыдущей части этой главы. Однако в сочетании с "горизонтальными" элементами разделения политической власти федерализм и децентрализация могут стать более эффективными для выражения мнения меньшинства и защиты (Fleiner et al. 2003).
5.
Консенсусная демократия отвергает гегемонистские притязания одной группы и избегает заблуждения монокультурного национального государства. Консенсусная демократия жизнеспособна только в условиях признания равенства всех общественных культур и их групп перед государством. Таким образом, разделение политической власти требует определенного признания общественного и культурного плюрализма . Этот плюрализм должен быть заложен в базовую концепцию государства: оно должно гарантировать равные права всем своим гражданам и отказаться от необоснованных привилегий для определенной культуры и тем самым от дискриминации других. В отличие от культурной или "этнической нации", это означает политическую или "гражданскую" концепцию нации (Verfassungspatriotismus, по Хабермасу 1992), где гражданство является единственным критерием для членства. Такая концепция в принципе безразлична к религии, языку или этнической принадлежности различных групп. Конечно, каждый конституционный строй в определенной степени характеризуется наследием конкретной культуры и ее доминирующими ценностями. Например, идея отделения религии от государства по-разному и в разной степени реализуется в промышленно развитых западных демократиях (Madeley and Enyedi 2003). Эти различия могут быть еще более значительными в развивающихся обществах, где религиозные привязки гораздо сильнее. Неиндустриальные традиционные общества, подвергающиеся внешнему давлению ускоряющейся модернизации , иногда даже вынуждены полагаться на религию и другие культурные традиции. Однако ценности, символизирующие ценные блага для одного культурного сегмента, могут представлять угрозу для другого. Преодолеть такие разногласия можно только путем развития равноправия, взаимного уважения между всеми культурными группами и выработки общих - или, по крайней мере, нейтральных - ценностей. Такая коллективная идентичность или политическая культура требует высокой степени безразличия или беспристрастности со стороны государственных органов по отношению к отдельным культурам.
6.
Развитие политической культуры , основанной на разделении властей, требует времени. Новая конституция может быть написана за несколько недель, политические партии созданы, выборы проведены, а парламент и правительство сформированы за несколько лет. Успешная демократизация , однако, занимает гораздо больше времени, поскольку укрепление институтов, функционирование политического процесса и надлежащее поведение акторов - все это требует развития демократической политической культуры . Во времена глобального давления в сторону ускоренной модернизации и быстрого вмешательства международного сообщества в конфликты не следует забывать, что изменение социальных ценностей, выработка общих взглядов между различными сегментами и культурный плюрализм - это процессы социальной интеграции , которые требуют времени. Еще больше терпения требуется, когда речь идет о разделении властей как средстве преодоления раскола в обществе и урегулирования глубоких социальных конфликтов. Раны, нанесенные дискриминацией и гражданской войной, лечатся поколениями (Esman 1990, 14ff.). В большей степени, чем мажоритарные, институты разделения властей стимулируют "дух согласия" (Lijphart 1968, 104), уважение, доверие или даже "совещательный потенциал" (Steenbergen 2009, 287). Но эти стимулы не могут быть ускорены, они даже слабы и уязвимы. Хотя доверие к консенсусной демократии развивается долго, оно может быть быстро разрушено гегемонистским использованием власти.
7.
Демократия консенсуса дает больше шансов, но все еще не гарантирует мирного разрешения конфликтов в мультикультурных обществах. Мирное разрешение конфликтов в глубоко разделенных обществах зависит от многих обстоятельств: от экономики и ресурсов, от соседей и внешних интересов, от культуры и истории, а также от политических институтов. Последние - лишь один из многих факторов. Единственное предложение здесь касается типа демократии : если выбор стоит между мажоритарными и консенсусными институтами, то последние дают больше шансов на разрешение мультикультурного конфликта. В теории существует два основных аргумента против консенсусной демократии. Во-первых, утверждается, что политическая воля к разделению власти в значительной степени зависит от политических элит и что разделение власти может превратиться в элитарную модель демократии. Во-вторых, консенсусная демократия может использоваться гегемонистскими группами как завеса, скрывающая их реальную власть, предоставляя меньшинствам возможность участвовать, но не оказывая существенного влияния (McRae 1990). В этом случае, который можно наблюдать, например, в отношениях между еврейским большинством и арабским меньшинством в Израиле , Ян Лустик (1980) говорит о "модели контроля", характеристики которой полностью отличаются от модели консенсуса. Ни один из аргументов не обесценивает модель консенсуса как таковую, но они иллюстрируют ее ограничения: модель консенсуса предлагает больше шансов или возможностей, чем мажоритарная демократия, но при этом нет никакой гарантии, что успешная политическая интеграция через взаимное приспособление действительно произойдет.
Швейцария в Европе и мире
В последние несколько десятилетий мировая политика характеризовалась глобализацией (например, Dreher et al. 2008, 64ff.). В Швейцарии глобализация в значительной степени стала вопросом европеизации (например, Gava et al. 2014; Hirschi et al. 1999; Jenni 2016). Это развитие оказало сильное влияние на политику Швейцарии, ее политику и даже на ее государственное устройство. В первой части этой главы мы рассмотрим, как швейцарская демократия реагировала на вызовы извне. В то же время другие страны проявляют растущий интерес к швейцарским институтам, которые, как представляется, обладают рядом преимуществ, таких как политическая стабильность , участие и разрешение конфликтов . Как другие страны могут перенять швейцарский опыт? Этот вопрос мы рассмотрим во второй части данной главы.
7.1 Европеизированная, но не член ЕС: Почему?
Один из самых распространенных вопросов, с которым сталкивается швейцарский за рубежом, - почему Швейцария не является членом ЕС? Действительно, кажется странным, что эта маленькая страна, так тесно переплетенная с европейским рынком и географически расположенная в самом центре Европы, не является членом ЕС. Как получилось, что швейцарцы не хотят участвовать в этом общем опыте 27 членов ЕС? И как получилось, что швейцарцы, хотя и остаются в стороне от брюссельских институтов, разделяют значительную часть acquis communautaire, всего свода законов ЕС, обязательных для всех
