мои первокурсники отлично могли ориентироваться в общепосещаемых местах Хогвартса, знали основы английского магического этикета и несколько матерных слов по-русски и по-испански. Это, увы, получилось как-то само. Дети всегда впитывают плохое быстрее и лучше, чем полезное.
Услышав однажды от своих любимых детишек похабную ругань, мадам Спраут устроила им сеанс быстрого и эффективного дознания, а потом страшный разнос "коллеге-учителю". Ее, как и меня, ничуть не успокоили слова находчивых детишек: "Всё равно никто ничего не понимает!"
Не могла она не поинтересоваться и источником моих знаний. Пришлось ей по секрету в общих чертах рассказать о своих летних приключениях. И даже показать в омуте памяти Древо Туата Де Дананн.
Смотрела она на него недолго. Потом с тяжелым ностальгирующим вздохом отошла от омута памяти и сказала:
— Оно все такое же прекрасное… — и глядя на мою отвисшую челюсть, весело мне подмигнула. — Да, да. Я не всегда была такой затворницей, как, к примеру, Макгонагалл, дальше своей Шотландии не выезжавшая никогда.
Оказывается, ярая фанатка всего, что растет, в молодости Помона изрядно поколесила по миру. Но не ради приключений или денег, а ради своих любимых растений. Была у нее мечта отделить росточек Древа, чтобы разобраться, как можно вырастить такое чудо и где потом его можно будет применить. Но увы! Как и всех остальных магов до и после, Древо ее к себе не подпустило.
В качестве наказания за прокол мне было поставлено в обязанность очень подробно рассказать всем желающим и не желающим (на Хаффлпаффе) об этом самом Древе, как о примере недостижимой для нынешних магов высоты в искусстве гербологии. А то многие дети слишком презрительно относятся к занятию "копаться в земле как магглы", не понимая всей его полезности и открываемых перспектив. Для поднятия моего авторитета и их настроения довеском пошли пересказываемые мною байки магов-поисковиков. Судя по загоревшимся глазам многих даже не самых мелких учеников и учениц, рассказчиком я оказался талантливым. Похоже, на следующие летние каникулы многие родители не досчитаются своих чад. А мне, судя по всему, весь следующий год нужно будет возносить осанну дементорам и Блэку, которые своим появлением возле школы отвадят от моей тушки благодарных языкастому вербовщику родителей. Интересно, а Гильдия за каждую новую душу процент, часом, не отстегивает?
Как бы там ни было, но к омуту памяти, как и после моей встречи с Основателями, опять началось настоящее паломничество. Правда, на этот раз остальные факультеты об этом внутрехаффлпаффском ажиотаже ничего не узнали. Когда им это было надо, хаффлпаффцы не хуже слизеринцев умели "не понимать".
В качестве благодарности за кино меня допустили до детской библиотеки факультета. Помню, еще в свой первый день на Хаффлпаффе я удивился хобби Диггори. Как оказалось, принимая самый большой процент магглорожденных и полукровок, Хаффлпафф оказался сильно заражен интересом к маггловской литературе. Нет, магглам никто и никогда здесь не завидовал, однако хаффлпаффцы с удовольствием читали их приключенческие книжки. Естественно, не научную фантастику, а скорее фэнтези или классические исторические романы про древнюю или средневековую эпохи. Чтобы маггловская зараза не разъела детям мозг окончательно, изначально и по сии времена действовало железобетонное правило: принес одну (новую) книгу — можешь взять другую. Хочешь взять следующую — принеси еще одну.
Понятно, что с таким законом пополнение библиотеки шло хоть и очень медленным темпом, но все же шло. Самые хитрые это правило обходили, делая тайком магические копии. Но, например, увидеть маггловскую художественную литературу в гостиной того же Слизерина вряд ли было вообще возможно — по сундукам, конечно никто не лазил и не проверял — так что лучше что-то, чем ничего…
За мои рассказы меня премировали одной книгой "на почитать". Я, к всеобщему удивлению, сопровождаемому шепотом "чистокровный, что с него взять", пока отказался. Глупые! Раз это книги, причем, раз это внесенные в стены Хогвартса книги, то их копия обязательно уже есть в библиотеке Выручай-комнаты. Но за идею спасибо. Никогда бы не догадался использовать магическую библиотеку Основателей таким извращенным образом. Ровену Рейвенкло бы удар хватил...
В результате, с учетом общественной деятельности, мой распорядок дня теперь выглядел следующим образом. Ранний подъем. Умывание. Выкуривание из их комфортных норок первокурсников и, с помощью милашки Сьюзен, первокурсниц (в девичьи спальни никто мне доступа не давал и даже в принципе давать не собирался). Далее выгуливание и кормление домашних животных… ой! то есть, я хотел сказать, сопровождение первоклашек на завтрак и с завтрака на занятие. Быстрый бег до своего класса (не все преподаватели толерантно относились к опозданиям, даже прикрытым деканом Спраут). Учеба, учеба, учеба. Бег с учебы. Встреча с первоклассниками около кабинета с их последним уроком и сопровождение на обед. Конвоирование наевшихся первачков до гостиной факультета и либо самоподготовка, либо отработка. Сопровождение на ужин и с ужина. Отработки, вечерний чай, сон. Посидеть и спокойно почитать в Выручай-комнате я мог только по выходным.
Отработки. Их администрация школы ни прощать, ни забывать не собиралась. Тем более, в начале года. Время это для должности завхоза время и весьма горячее, поэтому речи про смягчения отработок Филч больше не заводил. Надеюсь, только пока. Однако, так как трудился я упорно и честно, относился он ко мне лучше, чем к другим детям. Всем вместе взятым другим детям. Поэтому на текущий момент я был, пожалуй, самым информированным о запасах человеком (после самого завхоза, директора и профессоров, и то не всех), владеющим сведениями о расположении, внутреннем состоянии, функционировании и заполненности важнейших складских помещений замка Хогвартс.
Время шло. Закончилась горячка начала года, и я смог подвести первые важные для себя итоги.
Во-первых, меня полностью устраивали отношения со своим факультетом. Если в прошлом году на дни рождения меня как-то не очень сильно приглашали, а я, видя веселые праздничные застолья, делал вид, что ничего не замечаю (и пропустил даже свой здешний день рождения), то теперь я стал полностью своим. Меня любили первоклассники (была пара-тройка случаев с особо борзыми первокурсниками-слизеринцами и гриффиндорцами, поставленными мною на место), меня уважали старшекурсники и за прошлогоднюю историю, и за проявленные истинно хаффлпаффские черты характера. Мое поведение и мировоззрение вполне, пусть и не без некоторых нюансов, устроили родителей учащихся, поэтому запрета на общение со мной никто из детей не получил. В итоге не приглашать меня на праздники стало как-то совсем не комильфо.
Семьдесят студентов на факультете — это в среднем по пять-шесть дней рождения в месяц. Шесть дней рождения в месяц — это один-два в неделю. Отмечать
