в клинче Герми и Милли, я понял, что пора. Пришло самое время немного помочь канону — заняться открытием глаз мисс Гермионы Грейнджер.
Интерлюдия 1
Вечером после фееричного поражения преподавателя ЗОТИ от руки зельевара, а также после показательного выступления особо одаренного в зоолингвистике, два ученика Хаффлпаффа тихонько разговаривали в гостиной своего факультета.
— Джасти, а тебе не кажется, что и Поттер, и Малфой слишком прямы и бесхитростны для того, чтобы быть наследником Слизерина? — спросил своего друга Эрнест Макмиллан.
— Да, Эрни. Ты прав. Тут нужен кто-то куда более… изощренный, — согласился Джастин Финч-Флетчли.
— И таинственный.
— Который часто отлучается.
— Которого мало знают на его факультете.
— На которого никогда бы никто не подумал…
— Который, например, вообще не учится на Слизерине?
— А наоборот, — подхватил Джастин, — на каком-нибудь совсем не змеином факультете типа Гриффиндора...
— Или Хаффлпаффа, — повернул куда-то в сторону голову Эрни.
— И у которого есть серьезное и обоснованное желание насолить Филчу. Например, очень много отработок. — Джастин замолчал, недоуменно поднял брови, посмотрел туда же, куда и его друг, и нахмурился.
— И который при этом отстаивает права и традиции чистокровных, — продолжил Макмиллан. — И не относится однозначно плохо к Тому-кого-не-следует-называть…
— И который может в отстаивании своего мнения зайти очень далеко, вплоть до убийства. Уж не думаешь ли ты?..
— Но, согласись, совпадений слишком много!
— И?
— Мы должны проследить за ним! Если это действительно он, то ему, как предавшему идеалы Хельги Хаффлпафф, не место на нашем факультете!
— А если не он?
— Тогда я принесу самые искренние свои извинения, стану ему другом и буду впредь во всем верить!
— Не много ли?
— В самый раз! Ну… в разумных пределах "во всем".
Повисла пауза. Потом Джастин Финч-Флетчли спросил:
— И как мы сделаем это? Учти, призванная змея, что бросается прямо на тебя, это очень неприятно!
— Я думаю, рисковать не будем. Тебе знакомо выражение: "Держи друзей близко, а врагов еще ближе"? — усмехнулся чистокровный маг-аристократ Эрнест Макмиллан. — У факультета Слизерина нет монополии на хитрость!
— Это да… И когда начнем?
— А зачем тянуть время? Вот прямо сейчас!
Эрни встал и пошел в другой конец гостиной.
— Мистер Крэбб?
Только что пришедший после отработок и присевший за свой столик попить чаю мальчик обернулся на оклик подошедших одноклассников:
— Да, мистер Макмиллан. Вы что-то хотели?
— Да просто поболтать немного.
— Мистер Финч-Флетчли, я только что с отработки, и поэтому вряд ли сейчас могу считаться хорошим собеседником.
— Не волнуйтесь, мистер Крэбб. И давай по-простому: "Эрни".
— И "Джасти", — добавил Финч-Флетчли.
— Ну, тогда уж и я — "Винс". Присаживайтесь. Чаю?
Глава 4. Попытка примирения с краснознаменным факультетом
Уж не знаю, кто, зачем и почему приставил ко мне этих по-аристократически топорных соглядатаев, но отделаться от Эрни Макмиллана и Джастина Финч-Флетчли со дня открытия (он же и день очередного закрытия) дуэльного клуба стало практически нереально. Постоянно то один, то другой, а то и сразу оба терлись около меня. Пасли так плотно, что даже в туалет сопровождали. Да что там туалет, даже на отработки! Но надо отдать должное: ребята по-хаффлпаффски оказались верными. Даже предложили помощь. Что делается-то в мире?
Между тем уже чуть больше недели я занимался приборкой около туалета Плаксы Миртл. Та опять в слезах и истерике напустила воды, которая затопила не только непосредственно туалет, но и, частично, ближайший коридор. На этот пост я просто напросился у Филча, и тот легко пошел мне навстречу. По нескольким причинам, главной из которых было то, что видеть кого-то постороннего возле места окаменения его любимой кошки завхоз не желал. А я как бы уже и не очень посторонний…
Отработки проходили… весело. Как и положено в Хогвартсе во время отработок, магией я не пользовался совсем. Все проще и примитивнее: обычной тряпкой, как в маггловском прошлом, я собирал воду в деревянное ведро. Когда там накапливалось много, я заходил в туалет и выливал воду прямо в переполненный умывальник. Частично вода уходила по трубам, частично — выливалась обратно на пол. Далее я шлепал по залитому по щиколотку полу за дверь, ставил ведро на пол, брался за тряпку и процесс начинался сначала.
Логика и полезность? Да ладно?! Классический армейский принцип в действии — "копать отсюда и до обеда". Тут нет логики — есть наказание.
Зачем мне эти "галеры"? Все очень просто. После того, как очередной неудачник заканчивал работу и уходил, в туалет прокрадывалась Гермиона Грейнджер. Вот казалось бы, зачем девочке идти в женский туалет с таким видом, будто собираешься творить что-то запретное? Тут любой бы задумался, даже самый невнимательный: что же такого секретного в том туалете?
А секретного: "их у нас есть". В углу туалетной комнаты, на не заливаемом водой невысоком постаменте, на треноге, под которой горел поддерживаемый магией вечный огонь, стоял котелок с заготовкой оборотного зелья. Естественно, даже приближаться к вареву, со своими сложными отношениями с зельеварением, я не стал. Так, поглядел издалека — что-то варится, убедился в верности канона и стал ждать удобного случая.
Ожидание мое не затянулось. Через трое суток, как-то днем, после уроков, я заметил важную для канона заучку-гриффиндорку, пытающуюся этак незаметно, и потому привлекая к себе всеобщее внимание, оторваться от группы студентов. Я изо всех сил рванул к туалету Миртл, решая этим сразу две задачи — и Грейнджер опередил, и от наблюдателей-хаффлпаффцев оторвался.
Быстро забежав в туалет, я увидел там нежелательного свидетеля. Сегодня тут паслась нематериальная охранница. Изгнав ее порыдать экзорцизмом "Прыщавая и некрасивая девчонка, с которой никто никогда не будет дружить, даже такой жирный мальчик, как я", — я спрятался в заранее подобранной туалетной кабинке в противоположной стороне от эрзац-класса зельеварения.
Вот послышались шаги, которые я тщательно считал. По количеству вроде бы совпало, но на всякий случай я тихонько открыл дверь и склонился головой к мокрому полу. Подобрав, чтобы не замочить, съехавшую на грудь мантию, я убедился, что ноги стоят в дальней кабинке. Той самой дальней кабинке. Уж очень мне не хотелось оказаться в неприятной, мягко говоря, ситуации, помешав девочке справлять свои естественные нужды. Что обо мне тогда подумают окружающие? И кем будут считать после?
