немецкоязычных дворян и купцов, признав их корпоративные права, предоставив их поместьям значительную долю самоуправления и обеспечив им доступ к военным и гражданским должностям. Но к концу XVII века корона стремилась покрыть тяжелые военные расходы, связанные с Тридцатилетней войной, путем массовой конфискации земельных владений, получившей название "редукция". Централизаторская политика Карла XI (1660-1697) еще больше отдалила шведских дворян, отменив их политические и социальные привилегии. Их также оскорбило его законодательство - названное в других странах "уникальным документом" в европейской аграрной истории - о защите личных и имущественных прав государственных крестьян.
Диссидентствующие балтийские дворяне планировали месть, помогая организовать великую коалицию Дании, Польши и России, которая привела к Северной войне. Их действия вновь вызвали широкомасштабные крестьянские волнения; по оценкам, 14 % сеньориальных владений пережили массовые выступления в той или иной форме. Хотя беспорядки были направлены против немецких помещиков, они нарушили работу тыла шведской армии. Однако полномасштабная гражданская война в пограничных балтийских землях так и не разразилась. Эстам и леттам не хватало опытного военного руководства, которое казаки обеспечивали русинским крестьянам на Украине. Потеря Швецией своей колониальной империи на морском побережье отчасти объясняется тем, что она не предоставила или не подавила региональную автономию в своих балтийских провинциях - ошибка, которой Петр Великий и его преемники старались избежать. Лишившись ресурсов и стратегического положения, которые обеспечивали ей балтийские колонии, Швеция так и не смогла восстановить свои позиции.
Шведская армия была превосходной боевой силой, а ее бюрократия - образцом эффективности и ответственности. Но страна не могла сравниться с огромным превосходством России в людских и природных ресурсах, мобилизованных жесткими мерами Петра. По Ништадскому договору 1721 года Россия получила оборонительный плацдарм для Петербурга, включавший Выборг и часть финской Карелии, которая была вознаграждена определенной автономией немецких и шведских дворян.
После смерти Петра его преемники были полны решимости предотвратить шведский реванш, создав целую паутину союзов и напрямую вмешиваясь в шведскую политику. С помощью подкупа, интриг и запугивания они поощряли партийные распри в шведском парламенте, как это успешно делалось в польском сейме, чтобы подорвать сильное монархо-царское правительство. Хотя шведские короли время от времени возрождали свои имперские амбиции, шведские дворяне постепенно примирились с потерей империи. Как и поляки, они препятствовали королю в увеличении военных расходов. В ходе неудачных попыток Швеции в 1741-1743 и 1788-1790 годах начать войну против России правящая элита, возможно, была больше озабочена защитой шведской независимости, чем восстановлением своих балтийских владений. Но русские продолжали наступать на пограничные территории Швеции. По договору в Абё в 1743 году Россия присоединила к "Старой Финляндии" еще один кусок территории.
В 1809 году, после четвертой войны России со Швецией, Александр I окончательно приобрел всю Финляндию. Хотя Швеция отказалась от дальнейших попыток вернуть провинцию, у Александра I возникли подозрения, когда год спустя шведы избрали кронпринцем одного из наполеоновских маршалов, Жана Батиста Жюля Бернадотта. Царь резко отреагировал, опасаясь, что Наполеон воскрешает дель'эстское барство: "Я вижу, что Наполеон хочет поставить меня между Стокгольмом и Варшавой", то есть отбросить Россию к ее допетровским границам. Но влияние Бернадота изменило Швецию. Тогда шведы обменяли свой последний плацдарм на балтийском побережье, Померанию, на Норвегию. Взойдя на престол в качестве Карла XIV (1818-1844), Бернадотт был больше заинтересован в восстановлении королевской власти, чем в возвращении утраченных территорий. Швеция вышла из игры.
Западные Балканы (Triplex Confinium)
Западные Балканы получили название Triplex Confinium или тройная граница по Карловицкому договору 1699 года, но их геокультурная конфигурация была определена еще до этого. Основными географическими характеристиками западных Балкан были длинная восточная прибрежная равнина Адриатического моря от Триеста до Пелопоннеса, прибрежные острова от Крка до Корфу, центральная часть Динарской горной цепи и притоки Дуная - Дрина и Сава. Ни торговле, ни завоеваниям, ни обращениям не препятствовали ни Эгейское море, ни проливы, этот узкий водоем, отделяющий Малую Азию от Европы. В ходе историко-антропологического анализа Балкан сербский ученый Йован Цвиич выделил три основные взаимосвязанные структурные характеристики Балкан: евро-азиатский характер, единство и открытость, а также изолированность и обособленность. Он выделил четыре основные зоны культурного влияния на полуострове: византийскую, турко-восточную, западноевропейскую и коренно-патриархальную. Они формировались во многом благодаря миграциям, вызванным завоеваниями. Начиная с эллинистических времен и заканчивая византийским и османским периодами, она служила перекрестком цивилизаций. Ее единство обеспечивали долины великих рек, по которым можно было добраться с северо-запада на юго-восток, и протяженное морское побережье. С севера она была открыта для влияния России и понтийских степей, а через Саву и Дунай - для центральной Европы. Но природные барьеры также способствовали его изоляции и обособленности. По мнению Цвиича, это были не столько горы, которые с незапамятных времен служили местом пастбищ и пастбищных угодий, сколько глубокие ущелья, густые леса и болота. Преграды - да, но не непреодолимые; многое зависело от силы человеческих миграций. В менее доступных регионах полуострова население оставалось более или менее изолированным. Там можно найти выжившие древнейшие патриархальные структуры, а также родину независимых горцев, в регион, куда тюрки проникали редко. Это были не застойные общины, а развивающиеся с течением времени.
В начале XVI века граница на Адриатике, в северной части Хорватии, Далмации и Боснии стала зоной соперничества между Венецианской республикой, Габсбургской монархией и Османской империей. Для каждой из трех крупных держав граница имела разное значение. Для Габсбургской монархии она представляла собой западно-северную опору ее защиты христианства от ислама. Венецианская республика рассматривала Триплекс с точки зрения морской державы, для которой контроль над Адриатическим побережьем был вопросом первостепенной коммерческой важности, если не самого выживания. Для османов это был еще один фронт священной войны (джихада), имевший особое стратегическое значение для завоевания господства в Адриатическом Средиземноморье и продвижения по суше в Центральную Европу. Противостояние и взаимодействие трех основных религий - латинского христианства, православия и ислама - были осложняющими факторами, но они не были единственным или даже главным определяющим фактором соперничества великих держав или конфликтов среди коренного населения.
С самого раннего периода границу обозначали крепости, замки и другие фортификационные сооружения, а не линейная граница. Для венецианцев Задар был ключом к их военной мощи, служа также административным центром венецианской провинции Далмация. Для Габсбургов Сенч был ключевым морским опорным пунктом, блокирующим доступ османов к верхней Адриатике. Для османов Сенч был столицей санджака Бихач на северном пределе их проникновения в Трехречье. Другие крупные пограничные крепости, такие как Книн, впервые завоеванный османами в 1522 году, несколько раз переходили из рук в руки, прежде чем венецианцы вновь
