отношении боевых крейсеров, Фишер оказался "прав" в продвижении строительства подводных лодок и эсминцев. Последние, конечно, принесли большие дивиденды в конвойных операциях, которые победили угрозу морскому спасательному кругу Британии - несмотря на то, что они были куплены с другой целью. Фишер был прав, отказавшись от ближней блокады в пользу дальней, и его пугающие прогнозы относительно угрозы подводных лодок для торговли оказались провидческими.
Если посмотреть на это с другой стороны, то Фишер предстает как один из самых дальновидных и способных военных лидеров последних двух столетий. На торжественном смотре флота в июле 1914 года, накануне войны, контр-адмирал сэр Роберт Арбутнот был тронут словами: «Все самое лучшее и современное здесь - творение лорда Фишера». Этот флот выдержал самое серьезное испытание: он не позволил немецкому флоту приблизиться к непосредственной угрозе родине Великобритании или ее союзников; он поддерживал - хотя и с трудом - морскую торговлю, необходимую для выживания Великобритании; он не позволил Флоту открытого моря бросить ему вызов в крупном сражении.
Как заключает Артур Мардер, "вердикт истории таков: "В лице Фишера флот и нация нашли своего человека - сильного человека, готового принять на себя огромную ответственность и личный риск за проведение конструктивной революции в службе, которая по самой гордости своих традиций считается одной из самых консервативных в мире". "Фишер, - говорит Мардер, - какими бы ни были его недостатки, был гением". Черчилль согласился с ним, написав: «Его гений был глубоким и истинным».
ГЛАВА 7. Из окопов
Мне кажется, что все будущее войны заключается в использовании мобильных армий, относительно небольших, но качественных, которые станут намного эффективнее благодаря применению авиации.
ГЕНЕРАЛ ГАНС ФОН СЕЕКТ
Мы считаем, что, атакуя танками, мы можем достичь более высокой скорости продвижения, чем это было возможно до сих пор, и, что, возможно, еще более важно, мы можем продолжать движение после прорыва.
ГЕНЕРАЛ ХАЙНЦ ГУДЕРИАН
Утром 8 ноября 1918 года представители германского правительства прибыли в Компьенский лес, расположенный примерно в тридцати пяти милях к северу от Парижа. Там, припаркованный вдоль железнодорожного полотна, стоял личный поезд верховного главнокомандующего союзников, маршала Фердинанда Фоха. Миссия немецкой делегации заключалась в том, чтобы добиться условий перемирия.
Переговоры в традиционном смысле слова не проводились. Немцам был представлен список требований, составленный в основном Фохом, и дал семьдесят два часа на подписание. Немцам удалось добиться изменения условий, в результате чего они не были обязаны выводить из эксплуатации больше подводных лодок, чем у них было на самом деле, и получили больше времени для ухода с территории союзников. Они также зарегистрировали официальный протест против того, что они рассматривали как карфагенский мир. В 5:45 утра 11 ноября 1918 года, после того как представители союзников и Германии подписали перемирие, прибыл Фош и поставил свою подпись. После более чем четырех лет боев германская армия, которая полвека доминировала в Европе, фактически капитулировала.
Версальский договор, ознаменовавший официальное окончание войны, был подписан 28 июня 1919 года. Он практически полностью разоружил вооруженные силы Германии, которым было запрещено иметь самолеты, танки и тяжелую артиллерию. Армия Германии была сокращена до 100 000 человек, включая 4000 офицеров. Ее интеллектуальное ядро, генеральный штаб, был распущен, как и ее Военная академия (Kriegsakademie) и кадетское училище.
Некоторым наблюдателям казалось, что цель Фоша - лишить Германию возможности когда-либо снова угрожать Франции - была достигнута. Однако во время подписания договора он заметил: «Это не мир. Это перемирие на двадцать лет».
Слова Фоша оказались пророческими. Немногим более чем за два десятилетия немецкая армия поднялась после унизительного поражения и стала доминировать в сухопутной войне на континенте. В ходе этого процесса немецкое военное руководство придерживалось концепции ведения войны, которая кардинально отличалась от статичной окопной войны, которая доминировала на Западном фронте во время Великой войны. Используя передовые военные системы, ставшие возможными благодаря быстро развивающимся технологиям в области механизации, авиации и радио, Германия превратила свои вооруженные силы в инструмент, способный вести механизированную воздушно-наземную войну, известную как "блицкриг" (или "молниеносная война").
Семена перемен
Вооруженные силы Германии, рейхсвер, начали послевоенную эпоху в сильно ослабленном состоянии, но с видением ведения войны другого типа, семена которой были посеяны на последних этапах Первой мировой войны. Тупик, возникший в результате статичной окопной войны, особенно на Западном фронте, заставил обе стороны искать пути восстановления наступательного маневра на оперативном уровне (или уровне кампании) войны.
Давнее предпочтение немецких военных к ведению маневренной войны привело их к принятию тактики "штурма" или "проникновения", детища генерала Августа фон Маккензена и его начальника штаба полковника Ганса фон Зеекта. Их концепция заключалась в быстром использовании даже небольших разрывов в русских линиях путем переброски резервов для расширения и углубления прорыва с целью создания прорыва. В сентябре 1917 года генерал Оскар фон Хутиер успешно применил эту тактику в операциях вокруг Риги. Немцы также обнаружили, что использование короткой подготовительной бомбардировки дает противнику меньше времени для концентрации сил в атакуемом секторе. Они начали использовать специально подготовленные войска - "штурмовики", которым было приказано проникать в русские линии, обходя все сильные пункты, чтобы поддерживать продвижение в тыл противника.
Союзники, с другой стороны, делали упор на использование новых военных систем, особенно танка - недавнего изобретения, которое зародилось в Комитете по сухопутным войскам Королевского флота, сформированном первым лордом Адмиралтейства Уинстоном Черчиллем. Вскоре к британцам в этом начинании присоединились французы, и к 1916 году обе страны производили танки. Британская армия впервые использовала танки во время наступления на Сомме в сентябре 1916 года. По иронии судьбы, немцы начали разрабатывать танки только после того, как столкнулись с ними на Сомме, и начали производить их в значительных количествах только после подписания перемирия.
Попытки обеих сторон выйти из окопного тупика были продемонстрированы 20 ноября 1917 года. Британцы сосредоточили около 400 танков и шесть пехотных дивизий при поддержке самолетов Королевского летного корпуса и атаковали две малочисленные немецкие пехотные дивизии на семимильном фронте у французского города Камбрэ. В течение двадцати четырех часов британцы отбросили немцев на пять миль - беспрецедентный подвиг против хорошо окопавшихся сил на Западном фронте. Немецкая контратака в Камбрэ по случайному совпадению стала первым крупным случаем применения тактики штурма на Западном фронте. Двадцать немецких дивизий, действующих без танков, уничтожили британский прорыв, захватив более 150 артиллерийских орудий и около 6 000 солдат.
Хотя в немецком наступлении не участвовали танки, немецкие мелкие подразделения теперь были оснащены ручными гранатами, пулеметами, гранатометами, траншейными минометами и огнеметами, что делало их
