бомбардировщиков, поддерживаемых десятью эскадрильями воздушной разведки. Эта идея была детищем доктора Роберта Кнаусса, главы немецкой коммерческой авиакомпании Lufthansa и ученика итальянского теоретика воздушной войны Джулио Дуэ. Подобно концепции "Рискованного флота" адмирала Тирпица перед Первой мировой войной, цель "Рискованного люфтваффе" заключалась в "значительном увеличении риска для любого мыслимого противника в войне", так, чтобы, даже если он мог одержать победу над военно-воздушными силами Германии, противник понес бы такие потери, что стал бы уязвимым для других своих соперников. Кнаусс утверждал, что такие силы можно было бы быстро развернуть, снизив опасность превентивной атаки врагов Германии в период перевооружения.
Всего через несколько недель после того, как в январе 1933 года Гитлер стал канцлером Германии, он высказался в поддержку идей Кнаусса в ходе обсуждения с руководителями рейхсвера. Эрхард Мильх, согласный с мнением Кнаусса, был назначен государственным секретарем новообразованного рейхсминистра авиации, подчиняясь непосредственно Герману Герингу, рейхсминистру авиации и члену ближайшего окружения Гитлера. Первоначальная программа вооружения Германии предусматривала наличие к осени 1935 года около 600 самолетов, включая 250 бомбардировщиков. Таким образом, первоначальная программа воздушного перевооружения отдавала приоритет концепции рискованного Люфтваффе и его акценту на стратегическое бомбометание. Однако эта концепция оказалась мертворожденной.
Хотя немецкие военные признавали важность бомбардировщиков, как в качестве средства сдерживания, так и в качестве существенного фактора в воздушной войне, они утверждали, что войны по-прежнему будут выигрываться в первую очередь за счет сотрудничества между всеми военными службами . Зимой 1933-34 годов военная игра, проведенная Truppenamt, подтвердила эти взгляды, заключив, что одни бомбардировщики не могут уничтожить военно-воздушные силы крупного противника и что необходим сбалансированный, комбинированный воздушный флот, включающий истребители и средства ПВО. Главной целью создания мощных Люфтваффе оставалось создание "оперативных" сил, которые могли бы, как самостоятельно, так и в координации с армией и флотом, поддерживать общую стратегию, направленную на победу в конфликте с непосредственными соседями Германии, Францией и Польшей.
Подводя итог, можно сказать, что с момента прихода Гитлера к власти в 1933 году и до 1936 года руководство Люфтваффе, в которое входили такие люди, как Мильх, и такие офицеры, как Вальтер Вевер, Альберт Кессельринг и Ханс-Юрген Штумпф, признавало потенциал стратегических бомбардировочных сил по схеме, описанной Кнауссом. Однако они также отвергли вдохновленное Дуэ видение будущих войн, в которых будут доминировать стратегические бомбардировочные кампании, поддержав вместо этого "сбалансированные" силы с приоритетом поддержки механизированных воздушно-наземных операций.
После гибели Вевера в авиакатастрофе в июне 1936 года качество руководства Люфтваффе снизилось. Геринг назначил на место Вевера генерал-лейтенанта Кессельринга. Кессельринг имел заслуженную репутацию отличного армейского офицера, но ему не хватало всеобъемлющего видения воздушной мощи Вевера. Тем временем Эрнст Удет был выбран на должность начальника технического отдела Люфтваффе, хотя у него не было ни технической подготовки, ни опыта работы в авиации.
Как и в случае с сухопутными войсками Германии, ее воздушные силы были заимствованы у других вооруженных сил. В 1934 году, находясь в США, Удет увлекся наблюдением за истребителем Curtiss Helldiver американского флота, совершавшим весьма успешные пикирующие бомбардировки. Впоследствии немцы приобрели два Helldiver, которые были использованы при разработке пикирующих бомбардировщиков Stuka, сыгравших ключевую роль в кампаниях 1939 и 1940 годов.
Развитие пикирующей бомбардировки в Люфтваффе не обошлось без проблем. Когда Вольфрам фон Рихтхофен возглавил отдел разработок Технического управления, он утверждал, что современные средства ПВО сделают пикирующие бомбы слишком рискованным предложением, прямо заявив: «Пикирование ниже 6600 футов - полная бессмыслица». К счастью для Люфтваффе, нескольким офицерам из отдела фон Рихтхофена удалось заручиться поддержкой для проведения дополнительных полевых испытаний, что сохранило возможность пикирующей бомбардировки и позволило ей процветать.
Однако, если пикирующие бомбардировки и были хорошей вещью, Люфтваффе в конечном итоге слишком много ими занимались. Энтузиазм Удета по отношению к этой форме атаки привел к тому, что он распорядился, чтобы практически все бомбардировщики были спроектированы для бомбометания с пикирования. Это решение, как отмечает Джеймс Корум, "граничило с авиационным безумием". Таким образом, бомбардировщик Ju-88 мог поступить в производство в 1938 году, но из-за тысяч изменений, необходимых для того, чтобы он мог выдерживать нагрузки, связанные с бомбометанием с пикирования, его производство было отложено примерно на два года. Такая задержка может показаться незначительной сегодня, когда разработка самолета обычно длится более десяти лет. Однако стремительный прогресс авиационных технологий в 1930-х годах привел к быстрой смене самолетов, поскольку каждые несколько лет в производство поступали новые, усовершенствованные версии.
Возможности Люфтваффе в области воздушных бомбардировок были еще более ограничены, когда в 1937 году была отменена программа четырехмоторных бомбардировщиков. Хотя двухмоторных бомбардировщиков Германии было достаточно для операций против ближайших соседей, это решение оставило Люфтваффе без дальних бомбардировщиков. Военные игры в мае 1939 года показали, что Люфтваффе не хватало бомбардировщиков, необходимых для ведения "оперативной войны" против Великобритании, вероятного противника.
В декабре 1938 года Мильх реорганизовал систему производства самолетов. Новый подход был направлен на разработку и производство нескольких бомбардировщиков и истребителей превосходной конструкции. Чистый эффект заключался в сокращении исследований и разработок следующего поколения самолетов в то время, когда авиационные технологии развивались быстрыми темпами. Когда немцы осознали проблему в 1942 году, оказалось уже слишком поздно: Люфтваффе противопоставили все более способным самолетам союзников самолеты, которые все больше превосходили их. Конечно, краткосрочные последствия этих решений не оказались фатальными для развития немецкими военными блицкрига. На самом деле, если Польша и Франция были проблемами безопасности Германии и если целью операций типа "Блицкриг" было быстрое принятие решения в ближайшем будущем, то фиксация конструкций самолетов для максимизации силы Люфтваффе на короткий период, вероятно, имела большой смысл с точки зрения стратегического планирования. Но немецкие планировщики не могли знать, что Германия вступит в войну осенью 1939 года, или что она может оказаться втянутой в длительную войну, или что она может столкнуться с новыми воюющими сторонами, вступающими в конфликт, тем самым выявляя подводные камни перехода к одноцелевому решению при разработке военного потенциала в период быстрых технологических изменений.
Короче говоря, решения Удета стоили Люфтваффе времени и гибкости, а Мильх запер Люфтваффе в структуре сил, чьи самолеты, хотя и впечатляли поначалу, быстро обесценивались по мере затягивания войны. Несмотря на эти недостатки, Люфтваффе достигли многого за удивительно короткий период времени, в немалой степени благодаря шагам, предпринятым в течение шестнадцати лет, когда Германия жила под ограничениями Версальского договора.
Когда в 1935 году Гитлер расторг договор, Люфтваффе располагали примерно 1000 фронтовых самолетов. Только через год они участвовали в полномасштабных маневрах вместе с армией. Авиационная промышленность использовала быстро растущие военные бюджеты с пользой. Люфтваффе
